Друд – сын пирата

– Я всё-таки схожу проверю, а вы не спускайте глаз с этого мальчишки, – сказал Перкинс и, с грохотом сняв ноги со стола, вышел на улицу.

Темнело. В квартал стали возвращаться рабочие. Друд сидел, как на иголках. Но напрасно он высматривал в окнах Мерея, тот не возвращался. Зато вскоре вернулся Перкинс.

– Проклятье! – заорал он с порога. – Не останавливался в этом «Льве» никакой Финбурн! Мы потратили целый день на мошенника и остались без денег!

– Как не хорошо лгать старшим, – обратился к Друду капитан. – Что же это значит?

– Это значит, что нас провёл молокосос! – продолжал бушевать Перкинс – Вместо того, чтобы потратить время с пользой, мы потратили его, обихаживая мошенника с пустыми карманами! А всё ты, Мортон! «Он похож на сынка богатея с деньгами! Он похож на сынка богатея с деньгами!»

– Не кричи, Перкинс, – остановил его капитан. – Сейчас мы всё узнаем. Скажи-ка, дружок, – обратился он к Друду, – где твой товарищ, и есть ли у него деньги?

Все игроки уставились на мальчика. Он покраснел и опустил глаза. Как хороший товарищ, он должен был молчать и покрывать Мерея, однако это молчание могло выйти боком ему самому. Друд понял, что попал в руки карточных шулеров, принявших Мерея за богатого наследника и намеревавшихся ободрать его как липку, а теперь разъярённых неудачей. В конце концов, он вынужден был признаться, что скорее всего Мерей не вернулся, потому что не нашёл денег.

– Не нашел денег! – забегал взад-вперёд по кофейне Перкинс. – Да я сейчас разнесу голову этому обманщику!

– Перкинс, вы ведь не торопитесь на виселицу? – спокойно поинтересовался капитан и добавил: – Лично я не вижу здесь трагедии. Я отпустил этого желторотика, потому что здесь осталась компенсация на случай, если он не вернётся. Посмотрите, Перкинс, одежда этого молодого человека не такая яркая, как у его товарища, но она новая, сшита у хорошего портного и из дорогой ткани. Один кафтан потянет на пятьдесят моллеров. Прибавьте к этому шёлковую рубашку, чулки, башмаки с серебряными пряжками, шляпу – да тут всего на двести моллеров!

– Постойте, а в чём же останусь я? – спросил Друд. – Позвольте, я напишу отцу…

– Слышали мы про таких отцов! – рявкнул Перкинс. – Скидывай кафтан!

– Долги нужно платить, мой мальчик, – ласково сказал капитан. – Мы тоже не останемся в долгу. Мы преподнесём вам два урока: не стоит связываться с дурными товарищами и не стоит играть в азартные игры, если не имеешь денег.

Друд резко вскочил и бросился к двери, но его схватили и повалили на пол. Несколько человек набросилось на него. Мальчик успел укусить одного, лягнуть другого, но в итоге был избит, раздет и выброшен за порог. Появление его на улице в одних подштанниках привлекло всеобщее внимание. Торговки с тележками громко загоготали, мальчишки засвистели. Вокруг собралась толпа. Его приняли за мелкого мошенника, пойманного с поличным.

Друд прижался спиной к стене и затравленно оглядывался. Не будь толпа такой плотной, он, вероятно, в горячке бросился бы бежать. В голове его мутилось от ужаса, унижения и растерянности. Вдруг толпа раздвинулась и через неё пролезла толстая девушка с жёлтыми соломенными волосами, уложенными в растрёпанную причёску. На ней было несколько полинялое, когда-то богатое платье с открытыми плечами.

– Что уставились? Что разорались? – закричала девушка. – Нашли развлечение издеваться над человеком!

Потом она обернулась к Друду и, взяв его за руку, сказала:

–Пошли со мной.

Друд был рад и такой спасительнице. Он последовал за ней безропотно. Толпа снова раздвинулась и пропустила их.

– Утешь, утешь его Агафья! – заулюлюкали мальчишки. – Приголубь его!

Девушка ввела Друда в дом напротив. Они поднялись на второй этаж. В бедной, несколько запущенной комнате большую часть пространства занимала кровать с облезлыми позолоченными столбиками и балдахином. У окна стояли стол и сундук.

– Ты где живёшь? – спросила девушка, запирая дверь изнутри.

– В школе, – ответил Друд.

– В школе? – неодобрительно отозвалась Агафья. – А ведь наверняка мать твоя, добродетельная женщина, учила тебя, что дурно играть в карты.

Друд не ответил. Его била сильная дрожь, а из глаз от нервного потрясения сами собой лились слёзы.

– Я дам тебе женскую одежду, – продолжила Агафья, повернувшись к нему спиной и открывая сундук. – Мужской у меня нет.

– Я не надену женскую.

– Хорошо, ступай, в чём есть, – рассердилась девушка, но, посмотрев на мальчика, смягчилась. – Не бойся, мы выйдем через заднюю дверь, я дам тебе шаль, и сама провожу до школы.

Вскоре Друд был обряжен в платье и чепец, а на голову и плечи ему набросили шаль. Взглянув на себя в зеркало, он увидел в нём бледную, испуганную и зарёванную девицу. И в таком виде ему нужно было пройти через весь город до школы!

К счастью, на задней лестнице никто им не повстречался. На улице уже было достаточно темно, но мальчик шёл, опустив глаза и шарахаясь даже от своей тени. Дойдя до угла, за которым начиналась площадь, одну сторону которой замыкал глухой забор с воротами школы, Агафья остановилась.

– Дальше я не пойду, – сказала она. – Плохо будет, если вас увидят в моей компании. Идите с Богом, сударь.

Друд, занятый собой, только кивнул в ответ. Круг света, падавший на площадь от фонаря, который ему предстояло пересечь, представлялся мальчику неодолимым препятствием. Когда он, наконец, собрался с духом и дошёл до ворот, сторож, открывший окошко на стук, закричал:

– А ну иди вон отсюда, распутница! Это мужская школа! Нечего тут ошиваться!

Только голос и мольбы Друда, назвавшего сторожа по-имени, заставили последнего открыть калитку.

– Да что же это с вами, сударь? – испуганно спросил сторож, втолкнув мальчика в свою сторожку. Он ярко представил, что было бы, если бы наутро Друд не нашёлся в школе.

– Я проигрался в карты, – соврал Друд, снимая чепец.

– Раненько вы начали, сударь. Что же теперь делать?

– Скажите, а Мерей вернулся?

– Да уж три часа как здесь.

– Попросите его принести мне одежду.

Сторож ушёл, но, видно, судьба ещё не окончила свои шутки, потому что когда он вернулся, то одежду принёс не Мерей, а Роберт Уиксли.

–Извините, сударь, но друга вашего я не нашёл, а господин Уиксли не из болтливых.

Друд готов был провалиться сквозь землю. Когда он переоделся, а сторож припрятал у себя женские тряпки, мальчики вышли на улицу.

– Уиксли, вы должны поклясться, что никто не узнает об этом, – сказал Друд, хватая Роберта за рукав.

– Отпустите меня, – потребовал Уиксли, и он подчинился. – Я не могу дать такого слова. Если обнаружится пропажа вашей одежды, то обвинят служанок или прачку. Я не хочу, чтобы из-за вашего легкомыслия пострадали другие люди.

– Я вам клянусь, что я сам во всём признаюсь, если что-то выйдет наружу.

Уиксли задумался. Друд с надеждой не сводил глаз с его лица.

–Хорошо, я принимаю ваши условия, – согласился Роберт. – Однако вы должны поклясться, что больше не станете покидать школу без разрешения и шататься где попало.

Друд вынужден был дать слово. Слово «шататься» в устах положительного Уиксли больно резануло слух Шанталя, поэтому глядя, как Роберт удаляется, мальчик скривил отвратительную рожу и прошептал: «Зануда!»

Городские часы отбили девять раз. Друд отправился в комнату, где ученики проводили вечерние часы. Мерей, болтавший с кем-то, бросился к нему и зашептал:

– Я знал, что ты выберешься! С твоим умом и не провести этих лопухов!