Друд – сын пирата

–Не расстраивайтесь, хозяин, скоро и у вас отрастут такие. Что вам заказать?

– Я желаю, чтобы мы ели вместе. Закажи мяса, сыра и…

–И кувшинчик вина, – закончил Подлер.

–Не много ли?

–Тогда, быть может, кружечку молочка? – почтительно спросил Подлер, но в его словах заключалась явная издёвка.

–Ладно, валяй, заказывай твой кувшинчик, – буркнул Друд.

Приезжие расположились возле открытого окна. Кроме них в зале сидела только группа крестьян, возвращавшихся из города. Видя, что Друд только пригубливает вино из своей оловянной кружки, Подлер с развязностью старого друга заявил:

– Хозяин, не скромничайте, неужели вы сомневаетесь в крепости своей головы?

–Что-то ты стал много говорить, – ответил мальчик. – Не забывайся. Это я могу позволить себе фамильярность, если захочу, но не ты.

– Спасибо на добром слове, хозяин, – помрачнел Подлер и стал есть молча.

Друд не прерывал установившейся тишины. Лесничий был на пять лет его старше, но всё-таки он был только слуга, а потому, по мнению мальчика, он получил отпор по заслугам. Да, конечно, прошлым летом они были большими друзьями, проводили целые дни вместе в лесу и на болоте, часами лежали где-нибудь в засаде, выслеживая дичь, курили возле костра табак отца Шанталя из трубок, вырезанных лесничим, держались друг с другом на короткой ноге, но всё это ничего не значило. На людях они оставались господином и слугой и потому поведение Подлера, как бы подчёркивавшего их равенство, возмутило Друда.

Послышалось пыхтение, стук палки и тяжёлые шаги. Обернувшись, мальчик увидел пожилого морского офицера с белой, фарфоровой голландской трубкой в зубах, спускавшегося по лестнице со второго этажа. К его удивлению, офицер остановился, прищурился, а затем направился к ним.

– Фиборс Подлер, мой мальчик! – воскликнул он, протягивая руки, в одной из которых была клюка. – Какими судьбами! Обними своего старого дядю!

Подлер тут же вскочил и повис у него на шее. Друд не спускал с них удивлённых глаз. Он и понятия не имел, что у слуги дядя может быть морским офицером! Впрочем, времена славы «морского» дядюшки, как видно, давно прошли, потому что его синий с серебром кафтан был изрядно потрёпан.

–А это кто? – спросил дядюшка, указывая на Друда.

– Позвольте представить, это мой молодой хозяин, Дэвид-Рудольф Эберт Шанталь, – ответил счастливо обретённый племянник.

–Уж не сын ли капитана Шанталя, под командованием которого мы в 1687 году захватили шесть военных кораблей князя Арнес?

Друд покраснел. Ему никогда в голову не приходило спрашивать у отца об его прошлом.

–Да, это было знаменитое дело! – продолжал дядюшка. – О нём писали все газеты! Если не побрезгуете, я мог бы присесть с вами вместе и припомнить подробности.

Друд, не колеблясь, предложил стул. В его глазах все морские офицеры, да и остальные военные, были исключительными героями.

Дядюшка сел и приступил к рассказу. Речь его шла то плавно, когда он описывал устройство судна, его оснастку или давал характеристику какому-либо моряку, то переходила в рёв, когда изображались подробности битвы. Войдя в раж, он кричал не тише, чем если бы находился на палубе и был вынужден перекрывать голосом гром пушек и вой бури. Главным героем его повествования был капитан Эберт Шанталь. Он захватывал корабли десятками, вешал врагов на реях сотнями, а добычу загребал сундуками.

Хозяина постоялого двора не раздражал шум, производимый ветераном, так как вновь прибывшие гости присоединялись к числу слушателей и хорошо заказывали еду и вино. Друд слушал, затаив дыхание. Глаза его блестели, а щёки горели, причём не только от восхищения отцом, но и от гордости: несколько раз офицер указывал на него как на сына героя.

–А что случилось с вашей долей добычи, ваше благородие, если вы так обеднели? – вдруг спросил один крестьянский парень.

Дядюшка Подлера погрустнел и сказал:

–Превратности судьбы! Я купил шесть кораблей, нагрузил их товарами в колониях, но пять из них не дошли до портов назначения. Я оказался в долгах, был обобран до нитки. Всё, что осталось, это последняя моя маленькая шхуна, которая стоит на якоре в рыболовецкой деревеньке недалеко отсюда.

– А что же капитан ваш хвалёный? – снова встрял парень. – Он вам не помог? Всё-таки боевые товарищи.

–Мой отец ничего не знал, – сказал Друд. – Если бы он знал, то обязательно бы помог. Приезжайте к нам, – обратился он к офицеру, – Я уверен, стоит только отцу вас увидеть, как он вам поможет.

–Ну, что вы, господин Шанталь! – засомневался офицер. – У капитана свои дела, своя семья.

–Поедемте с нами сейчас, – настаивал Друд. – У меня есть карета. Места всем хватит.

–Но у меня шхуна. Я не могу её бросить вместе с командой. Я и сюда-то приехал, чтобы встретиться с одним заказчиком, да он не явился.

Друд задумчиво опустил голову.

–Послушайте, дядюшка, до имения господина Шанталя ехать три дня, – вмешался Подлер. – Если мы отправимся все вместе на вашу шхуну, то доплывём до Дьюри-Гентона за сутки, а ещё за полдня доедем до имения. Таким образом, у нас в выигрыше целых полтора суток.

–Это хорошая идея, – подхватил офицер, – но что скажет молодой господин Шанталь…

Все воззрились на Друда.

–Я согласен, – ответил мальчик. – А далеко ли деревня, где стоит шхуна?

–В вашей карете и часа не будет, – сказал офицер.

–Тогда едем.

Офицер отправился за вещами, а Подлер и Друд направились к карете.

–Подлер, а как зовут твоего дядю? Я ведь даже не спросил.

– Дядя Бертен.

Вскоре дядя вернулся вместе со своим сундуком, который привязали сзади. Дядя влез внутрь, а племянник сел к кучеру, чтобы следить за правильностью дороги. Впрочем, мальчик по нему не скучал. Место былого кумира-лесничего занял новый – настоящий «морской волк». Всю дорогу почтенный ветеран развлекал его настолько захватывающими историями, что мальчик и не заметил, как они приехали. Карета остановилась возле бедного деревенского кабачка, откуда, увидев дядю Бертена, вышло несколько матросов довольно разбойничьего вида. Заметив, что это произвело не очень хорошее впечатление на мальчика, ветеран покачал головой.

–Да, они совсем не похожи на придворных, господин Шанталь. Но поверьте, в груди у каждого из этих бедняг бьётся отважное сердце. Вот Вуттон, он плавал со мной в Африку и с одного выстрела уложил чёрного носорога, бросившегося на наш отряд. А этот, ныне не самый привлекательный член нашей команды, Ригюрд, – храбрец, спасший мне жизнь в дебрях Южной Америки. Тогда он заслонил грудью своего капитана от жестоких дикарей и потерял глаз от стрелы, да ещё заработал шрам от вражеской сабли.

–У дикарей были сабли? – удивился Друд.

– Это же испанские колонии! Естественно, дикари убивают испанцев и забирают их сабли, – пояснил Бертен. – И ныне этот храбрец влачит жалкое существование в нищете.

– Пора бы отплывать, капитан, – сказал храбрец с одним глазом.

– Сейчас же отплывём, как наш юный друг отпустит карету. Да, хочу вам представить, друзья, сына небезызвестного вам капитана Шанталя. Я встретил его на постоялом дворе, и он вызвался нам помочь в память нашей дружбы с его отцом.

Друд гордо поклонился, команда ему не ответила.

–Ну, что же вы, ребятушки, вежливость прежде всего, – заметил капитан, и матросы поклонились с грацией дрессированных медведей.

–Не привыкли они спину гнуть в придворных реверансах, – пояснил капитан.

Шхуна, стоявшая на якоре неподалёку от берега, показалась Друду не внушающей особого почтения. Она не шла ни в какое сравнение с огромными торговыми кораблями его отца. Называлась шхуна «Теутберга». Так как путешествие на ней не должно было продлиться долго, мальчик не стал брать свои вещи и приказал кучеру ехать в имение помедленнее, чтобы не прибыть раньше них.