Темные птицы

– Постой! – Странник вытянул вперед руку, будто пытаясь удержать Полину. – Тебе ничего не понадобится. Мы позаботимся, чтобы вещи доставили в Заречье к твоему приезду.

– Да, но… Нужно взять хотя бы маленькую сумку… Зубную щетку, кое-что из одежды.

– Ладно, – ответил Странник с легким нетерпением в голосе. – Но поторопись. Не забудь, что завтра утром ты уже будешь в Заречье.

На душе вдруг стало тревожно. Александр Владимирович был сам не свой – это сразу бросалось в глаза. Выглядел он, в общем, неплохо, даже шрамы исчезли, но в глазах его светилось волнение, в движениях чувствовалась неуверенность, да и то, как он сказал ей «ладно»… как-то слишком холодно, слишком резко…

В своей комнате Полина машинально кинула в сумку расческу, блокнот, который валялся на столе, достала из ящика смену белья, из ванной взяла зубную щетку, с прикроватной тумбочки ручку и наконец замерла, лихорадочно соображая, что еще может понадобиться до завтра. Следом за ручкой в сумку отправилась книга Франсуазы Саган, под которой, как оказалось, лежало небольшое черное перо коршуна. Полина повертела его в руках, а потом воткнула в прическу, как сделала когда-то на балу в поместье Муромцев.

«Теперь все», – сказала она себе, еще раз мысленно перечислив все, что лежало теперь в сумке.

В гостиной месье Монье все еще сидел в кресле, Александр Владимирович застыл у окна. Ольга Феншо подошла к племяннице:

– Вещи я твои соберу, сегодня же отправлю их по адресу.

– Ладно, спасибо. Положи новое платье и юбку, они у Мика.

Тетя в сердцах прижала Полину к груди и долго-долго не отпускала.

– Ну что ты, будто навсегда прощаемся, – отмахнулась от нее Полина. – Ты и не заметишь, как придет зима и я снова приеду к вам и потрачу все ваши сбережения на новые платья.

– Приезжай, приезжай, моя детка. – Тетя смахнула слезу. – Мы тоже постараемся тебя навестить.

– Хорошо. Я пойду попрощаюсь с Микоэлем, а ты поцелуй за меня дядюшку.

Вскоре Полина вышла на улицу вместе с Александром Владимировичем, который крепко взял ее за руку, заверив, что ей сейчас опасно идти одной. Она согласно кивнула, не решаясь спросить у этого грозного человека, с чего вдруг ей стало опасно ходить одной, когда еще утром она свободно гуляла по этой самой мостовой. Странник волновался и не скрывал этого. Полина заметила, как нервно он оглядывается по сторонам, вздрагивает от малейшего звука, точно в любую секунду ожидает нападения со спины. Да и улица выглядела пустынной.

Полина ощутила, как по спине пробежали мурашки. Вдвоем со Странником они все дальше уходили от центра города, сворачивая в закоулки, о которых Полина раньше не знала, и теперь волнение передалось и ей. Что такого могло произойти, из-за чего понадобилось срочно отвезти ее к другому целителю? Может, кто-то из прорицателей увидел, что совсем скоро с ней случится очередной приступ, от которого ее не спасло бы даже средство месье Монье?

– Месье Монье! – спохватилась Полина. – Я даже не попрощалась с ним!

– Неважно, – послышался тихий ответ, и Странник зашагал быстрее, так, что Полина еле успевала за ним.

«А может, – гадала Полина, – Темные узнали о том, что я живу тут? Оттого и понадобилось поскорее увезти меня отсюда? Поэтому Странник так нервничает! Неужели за нами следят? Связано ли это с тем, кто напал на нас с Марго в лесу после окончания Русальего круга? И что теперь стало с Дарьей Сергеевной? Если весь Русалий круг задумывался только ради посвящения велия в царстве нежити, то наверняка она теперь чувствует себя виноватой в том, что сбежала с этого самого посвящения!

Тем временем переулки сменялись переулками, запертые двери открывались, темные проходы выводили путников на другие узкие улицы. Циферблат Севиных часов на Полининой руке не переставая мерцал.

«А вдруг, – Полина все размышляла и не решалась заговорить с Александром Владимировичем, – что-то случилось с кем-то из наших? С Маргаритой, например? Вдруг тот нападавший запомнил ее! И нашел!»

В ней зашевелился настоящий страх. Определенно что-то произошло! И явно что-то нехорошее! Странник начал торопиться, он резче тянул ее за руку, чуть ли не вталкивал в дверные проемы, оставаясь суровым и мрачным. Перед ними как раз выросла очередная дверь, когда Полина набралась храбрости и заговорила:

– Скажите, случилось что-то плохое?

Александр Владимирович, отпиравший одной рукой тяжелую дверь старым потемневшим ключом, медленно обернулся. Полину новой волной окатил нахлынувший страх. Взгляд наставника красноречиво сказал о чем-то, но о чем именно, Полина не поняла, точнее, попыталась уверить себя в том, что не поняла. Липкий морозец пробрал до костей, так, что Полина с трудом сдержала дрожь, но интуиция что-то хладнокровно нашептывала в отказывающееся воспринимать правду ухо.

Полина не смогла вынести этого страшного взгляда и опустила глаза. Тут-то и пришла внезапная подсказка: на пальце руки, намертво сжавшей ее кисть, поблескивал перстень с большим камнем… бледно-розовым камнем, в сердцевине которого, как маленькое пламя, мерцали голубые разводы.

«О, его ни с чем не спутать, – где-то в воспоминаниях Полины рассмеялась Маргарита. – Сам он розовый, а изнутри льется голубой свет. Это аспилат. Защищает от Огненной магии».

Полина вздрогнула, попыталась выдернуть ладонь из грубой руки, но ничего не вышло, и она беспомощно посмотрела на Александра Владимировича.

– Зачем вы носите аспилат? – спросила Полина дрожащим от страха шепотом.

Странник покосился на открывшийся дверной проем. По его непроглядному мраку она догадалась, что перед ними лежит пространственно-временной туннель.

– Я не войду туда, пока не ответите. Скажите мне… зачем вам аспилат?

Странник не отозвался и толкнул ее вперед.

– Стойте! – вскрикнула Полина, почувствовав боль в руке. – Зачем вам защищаться от Огненной магии, если вы сам – Огненный?

Ответом был негромкий презрительный смешок.

– Пустите меня! – Полина закричала во все горло, чувствуя обволакивающий ее ужас. Господи, это надо же было быть такой дурой! Обо всем ведь можно было догадаться с самого начала! – Я знаю, кто вы, знаю! Aidez! Aidez-moi!!![1 - Помогите мне! (фр.)]

Картина выстроилась слишком быстро. Она ведь не ощущала никакой Огненной магии. Если задуматься, она не ощущала вообще ничего. Значит, колдун скрывал свою силу. Зачем? Как жаль, что этот вопрос только теперь пришел ей в голову. Теперь, когда она уже догадалась, кто стоит перед ней.

Полные отчаяния вопли девушки потонули в глухих коридорах туннеля, и молодой человек, прибежавший на крик в эту подворотню, увидел только неприглядную серую улочку и заколоченную старую дверь.

Тем временем Ольга Феншо, чувствуя неясное беспокойство, безо всякой причины зародившееся в ней сегодня с самого утра, долго стояла на крыльце, глядя вслед исчезающим вдали племяннице и наставнику из Заречья. Наконец, когда они пропали из вида, она тяжело вздохнула и вернулась в квартиру. Она никогда не любила прощания.

– Peut etre une tasse de cafе?[2 - Может, чашечку кофе? (фр.)] – крикнула она доктору из прихожей, но ей никто не ответил.

– Михаил! Месье Монье уже ушел? – еще громче прокричала она, на этот раз обращаясь к сыну.

– Как он мог уйти, если ты все время стояла у двери?

– Ох, верно! – Ольга всплеснула руками. – Что за глупости я говорю.

Она скинула туфли и заглянула в комнату.

– Месье Монье… месье Монье!

Почтенный лекарь все так же сидел в кресле, только голова его безвольно и нелепо свешивалась на грудь, как у игрушки со сломанной шеей.

– Месье! – Ольга подскочила к колдуну. – Вам плохо?

Она прикоснулась к его лицу и тут же отдернула руки – кожа гостя была холодной, неприятной на ощупь, гладкой, словно искусственной.

– Мик, – прошептала она сперва тихо, а затем позвала уже громче, изо всех сил: – Ми-и-ик!

Через несколько секунд в комнате появился ее сын.

– Maman?

Ольга беспомощно указала на целителя.

– Он мертв! – воскликнул Микоэль.