Золотой Трон

Утро началось с того, что Харун ад-Дин пригласил Марпату разделить с ним бассейн с теплой бирюзово-прозрачной водой. Бассейн был сделан в полу одного из залов, стены которого были выложены небесно-лазурной изразцовой плиткой. Эмир называл этот зал голубым. Это было его любимое место отдыха, где, ведя размеренные беседы со своим подданным, он мог часами предаваться плотской неге.

Нет ничего приятнее, чем после пробуждения от ночного сна нежиться в теплой лазурной воде, благоухающей сандалом, когда еще не обретшее дневную уверенность тело пребывает в ленной истоме утреннего пробуждения. Именно в это время Харун ад-Дин любил неспешно размышлять обо всем понемногу. Именно эти часы казались ему наиболее приятными для задушевных бесед с Марпатой. Эмир любил устраивать для своего фаворита неожиданные испытания: то бросит в пламя жаркой полемики редкое кыпчакское слово, то вдруг, наслаждаясь замешательством иноземца, заведет разговор о древних обычаях своих предков.

Сегодня Харун ад-Дина не интересовали ни премудрости родной речи, ни жизнь далеких праотцов. Нежась после ночного сна в бассейне своих апартаментов, эмир размышлял о том, что ждет его страну в разбушевавшихся интригах джучидского двора. Здесь в Сарае была видна вся обостренность кровожадной борьбы за трон. Неприкрытая вражда ханов, их внезапные загадочные смерти ослабляли веру в незыблемость Великого Улуса. Кульпа, Навруз, Хидыр, Тимур-Ходжа, Мамай… Кто одержит в этом разгоревшемся булгаке верх?