На троих, или Есть ли жизнь на?..

На троих, или Есть ли жизнь на?..
Марина Леонидовна Сушилова

Кто из нас не мечтал побездельничать на полную катушку? Ну, так, чтобы ничего не делать, а деньги получать? Герои русских народных сказок, да и не только русских: Емеля, Иван – дурак, Алладин, – прибегали к колдовским чарам, чтобы достичь ленивой нирваны. Ты не поверишь, но у нас такой самоходной печкой, таким джином является государство. Точнее, некая его структура. Догадываешься, к чему я клоню? Если все еще нет, открывай книгу и узнаешь, как лежать на печи и есть калачи.

ПРОЛОГ

Когда человеку двадцать- тридцать- сорок лет он мечтает … о пенсии. Да, да! Почти каждому, пусть под разными соусами, но приходит эта мысль: «Хорошо пенсионерам! Ничего не делают, а деньги получают». И в этот миг, кажется: вот выйду на пенсию, объеду весь мир, обойду все театральные выставки, запишусь в бассейн, на фитнес, научусь шить, стану учить языки, – в общем, реализую все свои мечты, на которые не хватало времени ранее. И вот подкрадывается тот самый день, когда…Ура, ура, ура! Свершилось: напутственные слова коллег, объятия, обмен памятными сувенирами, обещание общаться и забегать с тортиком на бывшую работу… Все, на следующий день можно потягиваться в постели, пить, не торопясь утренний кофе, но в голове все еще служебные заботы, выполнение планов, а затем сладкая мысль: это уже не ко мне. Потом посещает мысль еще слаще: можно не гладить опостылевшие белые рубашки, черные юбки, – и вы совершаете аутодафе. Идете к шкафу, вытаскиваете служебные костюмы, блузки, рубашки, обувь и, прочитав над этой кучей тряпья приговор, устраиваете мысленное сожжение. А на самом деле, подумав, оставляете обувь, потому что неразумно выкидывать кожаные туфли, они еще пригодятся под платье, пару костюмов, платье – футляр, ну, и вот эта блузочка, оборками и рюшами которой вы дразнили начальство – снова повисают в шкафу. Сразу скажу, что надолго. Настолько надолго, что тельце может поднабрать вес и все это станет вовсе неактуальным. Но это потом.

А сейчас, сейчас! – Джинсы, джинсы и еще раз джинсы! Шопинг!!! – Носить-то, как оказалось, нечего. Скорее в торговые центры. Все яркое, модное, чудесное, мимо чего ранее уныло тянулось мое существо, – теперь все мне! Примерочная, ряды, снова примерочная, – устала. Но ведь можно, посидеть в кафе, потягивая кофе, да, что уж теперь, можно и ликеру к мороженому попросить принести, ведь свобода отныне, свобода! К вечеру, обвешанная сумками, как елка новогодними игрушками, вывалиться из такси, тряхнув обрезанными кудряшками немыслимого яркого цвета, приготовив наспех ужин, накрыть стол, украсив его бутылкой шампанского, и ждать мужа с работы.

Спалось плохо, так как накануне вас охватило возбуждение, в голове крутилось, как удивятся коллеги вашему новому образу. И, правда, удивились! Охали, ахали, обнимали, пили чай с принесенными вами пирожными, советовались с вами по служебным вопросам – и вы купались в этих эмоциях – вам рады, вы произвели фурор!

Но проходит неделя, за ней вторая, потом месяц, другой…Уже изучены все телевизионные программы, просмотрены фильмы в интернете; заведена страничка в Инстаграм и отправлены первые селфи, и уже даже начали набираться подписчики и лайки; кулинарная тетрадь со старыми рукописными рецептами надежно поселилась на видном месте… и вы начинаете понимать, что у свободы есть и оборотная сторона. Кроме того, что пенсия тает практически дней за пятнадцать-семнадцать (а первой хватило ровно на обновление вашего образа), вы начинаете осознавать, что у прошлых коллег и приятелей времени почти нет, чтобы общаться с вами столько, сколько бы вам хотелось; что все тропинки и дорожки, ведущие к вашему дому истоптаны; а муж уже воспринимает, как должное пироги и прочие изыски. А потом вас ждет еще одно открытие: что время куда-то просачивается сквозь пальцы. В жизни ДО, вы вставали за пятнадцать минут до пробуждения мужа и успевали позавтракать вместе, собрать обеденные контейнеры себе и ему, отгладить и вычистить костюмы и обувь свою и его…теперь же в жизни ПОСЛЕ вы встаете все также. Но время уходит только на то, чтобы собрать благоверного. А вы, кое-как проведя расческой по волосам, в халате, наскоро чмокнув мужа в щеку, остаетесь дома и не ложитесь досыпать, совсем нет! – а уже с утра погружаетесь в домашние дела. При этом, вы думаете: «Вот быстренько сейчас переделаю то, это, другое и стану свободна». Но через некоторое время вы удивляетесь: как же вы все успевали раньше, когда работали? И куда теперь девается это свободное волшебное время? Почему до сих пор остаются где-то за бортом удивительные путешествия и поездки? Фитнес-зал потеет без вас, и мускулистые тренеры обучают совсем других женщин. А отражение в зеркале совсем вас не удовлетворяет? И вы ловите себя на том, как портится характер, и вы начинаете ворчать. А еще, стрессов рабочих больше нет, но вот бессонница, по-прежнему, пытается водить с вами дружбу, да и здоровье почему-то не улучшается: то ноги ломит, то хвост отваливается. Постепенно исчезает маникюр с ваших ручек, и свои ножки вы все реже и реже балуете педикюром, прическа оставляет желать лучшего, да и о косметике вы вспоминаете только к выходным. Вы погрязаете в домашнем болоте, сериалах, социальных сетях… Иногда, вы пытаетесь стряхнуть с себя инертность, и подумываете о работе, но натыкаетесь взглядом на бабушек, моющих полы в подъездах, и оставляете порыв без реализации. Куда вас возьмут? Кому вы интересны, как работник? Да, и домочадцы отговаривают, ведь периодически, где-то раз в неделю, надо посидеть с внуками, выгулять чью-нибудь собачку, принести продукты родителям… и вы снова остаетесь посреди быта. Но когда вы осознаете, что теряете авторитет в глазах домашних, что начинаете выпадать из социума, что где-то кипит и бурлит жизнь, а у вас кипят и бурлят только борщи, вы понимаете: с этим надо что-то делать!

ОСНОВНАЯ ЧАСТЬ

– Нет, с этим надо что-то делать! – произнесла Томка, уплетая пирожное и взирая большими влажными глазами на подруг. – Представляете, он вчера мне говорит: «А ты что, покрасилась?» Я на него гляжу вопросительно, отвечаю: «Да нет, вот уже месяц не покупала краску. А что, седину сильно видно?» А он мне: «Так у тебя волосы посветлели, ты же всегда брюнеткой была». И тут до меня доходит, что он только заметил, что я осветлилась. Представляете, полгода прошло, когда из рыжей (заметьте, девочки, из рыжей!), стала цвета 9.1, а он только заметил! Я ж тогда еще решила имидж сменить, ну, вы помните, к торжеству готовилась, – справляли в кафе годик младшей внучки! – У меня слов нет!

– Ну, почему же? – Надо было, как в том анекдоте…

– Да, да, у нас где-то списанный противогаз в кладовке валяется.

– Да уж, это точно из серии «брови выщипала», – протянула Светка, дожевывая свой эклер и, алчно глядя на общую тарелку, где еще оставались пирожные. – А мой на днях пошутить решил. Подхожу я, значит, к весам, а он, делая вид, что разговаривает, кричит в мобильник: «Алло, алло, это ремонт весов? У вас есть свободный сотрудник или все на выезде?» – и смеется гад. Я ему: «Ты на себя посмотри!» А он подходит к зеркалу и так, самодовольно: «Ну, я-то еще ничего!» А ведь и, правда, ничего. Я же ему брючки отгладила, рубашечка свеженькая (в выходные только купили), пострижен, и рядом я – в халате и стоптанных шлепках.

– А мой и вовсе – домой стал поздно приходить, работа, говорит. А сам с мобильником то в другую комнату уйдет, то в туалете запрется. И главное, довольный такой в последнее время ходит…как сытый кот. – Тихо произнесла третья, высокая поджарая Ирка.

Помолчали, доедая, допивая, обдумывая услышанное.

– А сколько мы с вами не виделись, девочки? – спросила Тома. – Подумать только, ведь полгода! И куда только время уходит?

– Вот ты, Светуся, чем занята?

– Как чем? Дел навалом.

– Нет-нет, чем конкретно?

– Ну, обед варила, гладила, подшивала кое-что.

– Но ведь ты хотела в фитнес записаться!

– А ты знаешь, сколько абонемент стоит? Я, между прочим, решила сходить на пробное бесплатное занятие. Даже пришла туда, но увидев в чем они там занимаются, вспомнила о своих велосипедках и футболке и сразу повернула обратно. Там девицы, которым и худеть-то не надо, красуются. Я – рядом с ними просто бабка, которая неизвестно как туда забрела.

– Ну, а ты Иришка?

Ирка отвела глаза.

– А что я? Не помню.

– Как не помнишь? На сериал, что ли залипла?

– И на сериал тоже. Там такую любовь показывают! Он – хирург. На него покушение завистливых коллег, он память потерял, а она его только поцеловала, тут к нему память и вернулась!

– И все, все, что ты делала? Эй, не темни!

– Ну, за Толиком своим следила…

– Что?! – хором воскликнули подруги.

– Зачем? – спросила Тамара.

– Ну, я ж говорю, ходит довольный, как сытый кот.

– Ну, и что ты там накопала?

– Ничего. Подъехал к работе, а вечером вышел оттуда, правда с задержкой, но один, сел в машину и приехал домой.

– А как ты это выяснила?

– Да, я на велосипеде. С нашими пробками, могла даже быстрее его прикатить.

– И он тебя не увидел?

– Я старалась подальше держаться, по тротуарам, в основном, ехала. С буханкой хлеба.

– А хлеб-то зачем? – опешила Светка.

– Я ж зашла позже его домой, вот, якобы, за хлебом выбегала.

– Слушайте, девочки, мы как-то с вами неправильно живем! – сказала энергичная Томка. – Мужья, дети, внуки, борщи, сериалы, – а мы-то с вами где?

– Дома,– ответила ей Света.

– Я не в физическом плане, хотя и в физическом тоже. В духовном. Вот когда вы в последний раз книгу, например, прочли?

– Вчера, – неожиданно перебила ее Ира. – Она и сейчас в сумочке валяется. Опять деньги зря потратила.

– А что за книга?

Ирка потянулась к своей непомерной (для дамской) по размеру сумке и вытащила тоненькую книжицу в мягком переплете. На ней мужик с дипломатом двигался в раскрытую пасть акулы. Название гласило: «Десять способов борьбы с мужской неверностью». Томка повертела ее в руках, заглянула в середину, захлопнула и спросила:

– Значит, зря деньги выкинула?

– Зря. Там эта тетка сама себе противоречит: и тот способ не подходит, и так не делайте. Дача у нас и так есть, а в другой город я не поеду.

Подруги удивленно воззарились на нее. Тамара сказала:

– Ну-ка, дай мне эту книжонку, сама почитаю.

– Да, что там читать? – Говорит, что меняйся, мол, сама. Сама виновата, что муж гуляет.