На перекрёстке двух миров

– Скажите, пожалуйста, а вы не считаете, что сфера вашей деятельности как-то связана с попыткой взлома?

– Вы шутите? – Элизабет не поверила своим ушам.

– Вовсе нет. Зачастую именно профессиональная деятельность человека считается главной причиной в подобных ситуациях. Кстати, чем вы занимаетесь?

– По профессии я ветеринар. В настоящее время работаю в парке Туари.

– Ясно.

– Ну что, вы и теперь считаете, что моя профессия может кого-то заинтересовать?

– Собственно говоря, не думаю, но и исключать эту версию полностью нельзя. Возможно, на работе были какие-то конфликты с коллегами или проблемы с руководством… Вы упомянули о том, что долго отсутствовали дома.

– Да, именно.

– Что-то я не пойму, а почему ветеринар так много времени проводит на своем рабочем месте? Что-то тут не так. Слишком подозрительно, вам не кажется?

– У одной из моих воспитанниц были весьма тяжелые роды, и мне пришлось вместо нее выкармливать детеныша и при этом еще ухаживать за ней. Теперь понятно?

– Да, мадемуазель Бертон. Теперь все встало на свои места. Еще один вопрос. Вам о чем-нибудь говорит эта запись? – продолжил расспрос сержант О’Нилл, вытаскивая из кармана какой-то листок бумаги и протягивая его Элизабет.

Девушка взяла его в руки и прочитала несколько строчек. На небольшом квадратном листке бумаги размашистым почерком был написан ее адрес, а в самом верху, ровно посередине, в геометрической фигуре, напоминающей формой силуэт бриллианта, в разрезе красовались три заглавные буквы: «GSG».

– Так что, мадемуазель Бертон? – переспросил ее офицер.

– Здесь написан мой адрес, и вы сами это знаете.

– Да, конечно. Но, возможно, вам знаком почерк или название организации с такой аббревиатурой?

– Почерк мне незнаком. Но буквы… Буквы что-то напоминают, но сейчас я никак не могу вспомнить, что именно.

– Хорошо, – помедлил сержант, поднимаясь. – Если что-то вспомните, то позвоните по этому телефону. Спросите меня. Договорились?

– Вне всякого сомнения, сержант О’Нилл, я так и поступлю. Спасибо!

Остановившись в дверях, полицейский обернулся:

– Можно еще один вопрос, мадемуазель Бертон?

– Задавайте, сержант, я с радостью отвечу на него.

– Вы живете одна? Может быть, родители, родственники, друзья ил кто-то еще?

– Мои родители давно умерли, брат работает в WCS – Обществе сохранения диких животных. Вот уже два года, как он трудится в Африке. А мой дядя, Генрих Дэвис Херрингтон, единственный оставшийся у меня родственник, проживает в Марселе. А друг… У друга есть своя квартира, и здесь он бывает крайне редко. Это все?

– Да, информация вполне исчерпывающая. Большое спасибо за содействие. До встречи!

– Всего доброго, – ответила девушка, закрывая за жандармом дверь.

«Ну и денек, – подумала она. – Это я планировала умиротворенно, без нервотрепки провести время. Можно сказать, мне это почти удалось, если не считать письма от Ричарда, визита незнакомца и беседы с жандармом. Но что незнакомцу со столь неприятным лицом было нужно в моей квартире? И почему он попытался проникнуть в нее именно сегодня? Простое совпадение? Или нет? "GSG", очевидно, какая-то организация… Черт! Никак не могу вспомнить. А главное, у меня такое чувство, что с этим названием я встречалась где-то, причем совсем недавно. Но где и когда, вот в чем вопрос?»

Девушка, пройдясь по очаровательной маленькой комнате, которая была и столовой, и гостиной одновременно, вновь села. Обладая превосходным вкусом, Элизабет постаралась превратить квартирку в уютное гнездышко, где собрала все, что было дорого ее сердцу. Привитая дядей с детства любовь к морю явно сказалась при оформлении квартиры: на стенах, обтянутых салатовым шелком, висели морские пейзажи и сделанный в виде штурвала барометр; на полках и этажерках стояли всевозможные макеты кораблей (тайное увлечение капитана Херрингтона), диковинные ракушки и чучела рыб. Кроме того, Генрих Херрингтон всегда привозил экзотические вещи и фигурки из дальних плаваний, которые теперь, расставленные с большим вкусом и любовью, красовались в ее будуаре (как она любила шутливо называть свою гостиную). Все эти вещи, за долгое время их набралось немало, никоим образом не загромождали комнату, а, наоборот, приятно разнообразили интерьер.

Веселый золотистый лучик проник в комнату и, скользнув по ней, заиграл в белокурых волосах сидящей на диване девушки и посмотрел ей в лицо. Хозяйка квартиры зажмурилась. «Сколько сейчас времени? – подумала Элизабет и, поднявшись, подошла к висевшим на стене часам. – Уже пять. Несомненно, дядя должен был вернуться домой. Надобно срочно ему позвонить и рассказать обо всех событиях сегодняшнего дня». Сняв трубку, она набрала номер.

– Мадам Маркош, это опять я. Дядюшка дома?

– Да, и уже пообедал. Я сейчас передам ему трубку.

– Большое спасибо.

– Не за что, дитя мое. Целую тебя.

В воздухе повисла короткая пауза, после которой белокурая дева услышала знакомый голос.

– Алло? Алло, Бетти. Где ты, черт возьми, пропадала? Всего один звонок за месяц. По-видимому, придется опять браться за твое воспитание. Вот только приедешь и тогда сразу узнаешь, как воспитывают на флоте.

Зная характер бывшего морского волка, Элизабет нисколько не испугалась. Твердый и жесткий внешне, Генрих Херрингтон имел доброе и отходчивое сердце. Поэтому, пропустив мимо ушей угрозу и не ответив на возмущенные реплики капитана, девушка проронила:

– Видимо, мне придется на самом деле скоро приехать к тебе, дядя. Я нуждаюсь в совете и помощи.

– Что стряслось, Бетти? Это как-то связано с твоим долгим отсутствием?

– Нет, вовсе нет. Не беспокойтесь. Но сегодня утром я получила письмо от Ричарда.

– И как поживает наш мальчик?

– В общем-то, неплохо, за исключением некоторых обстоятельств.

И Элизабет рассказала дяде Генри обо всех утренних новостях, утаив разве что только неприятный разговор с Джорджем. Чем больше она говорила, тем больше мрачнел капитан Херрингтон. А когда племянница упомянула о взломщике и о визите жандарма, он прервал молчание и произнес:

– Значица так, Бет. Тебе нельзя оставаться одной ни на минуту. Письмо твоего брата и появление этого незнакомца тесно взаимосвязаны. Я уверен в том, о чем говорю. Поверь мне! Вылетаю в Париж первым же рейсом. А ты, по возможности, сиди дома, это, во-первых. Во-вторых, позвони на работу и возьми двухнедельный отпуск… А лучше на месяц.

– Мне вряд ли его дадут, – перебила его девушка.

– А ты постарайся убедить начальство. В конце концов, ты заслужила отдых, так как в течение долгого времени в прямом смысле слова жила в парке… А в-третьих, ежели тебе что-то понадобится, позвони Джорджу. Пусть он тебе привезет все необходимое.

– Мы с Джорджем окончательно разошлись.

– Да? И когда ты все успеваешь?

– Не далее, как сегодня утром. Не дозвонившись до вас, я набрала его номер, поскольку мне хотелось немедленно с кем-нибудь обсудить сложившуюся ситуацию.

– И что ответил тебе этот субъект?

– Да так, ровным счетом ничего.

– Неужели? Зная твой покладистый характер и то, что ты постоянно защищаешь наглеца, могу предположить, что малыш Джордж порекомендовал какую-нибудь ерунду из-за полного отсутствия такта и мозгов.