Сломанные вещи. Часть 2 из 4

– Он мог бы заказать тебе несколько препаратов? Я запишу названия.

Я равнодушно пожимаю плечами. Очевидно, Син всё больше превращается в телохранителя без опции флирта.

– Если ты считаешь, что это нужно… Ладно, спокойной ночи.

– Спокойной ночи.

27 НОЯБРЯ. ГРЕХИ. 38.

Во сне это никогда не страшно, не стыдно, не больно. Наоборот, я сама хочу – чувствовать его прикосновения, выгибаться и раздвигать ноги самым похабным образом, двигаться навстречу, – ведь это приятнее всего, что я испытывала в жизни. Син проводит пальцами по моим губам, проникает внутрь, лаская язык, а другой рукой ведёт вниз, по груди, животу, и я поддаюсь жадно, нетерпеливо, требуя, чтобы он наконец-то вошёл. Прижимаюсь всем телом, хочу буквально обвиться, срастись, соединиться до предела, мгновение – и вот оно, потрясающее чувство наполненности… Лучше всего, что бывает в жизни. Я обнимаю его, прижимаю крепче, стону, не стесняясь показать, насколько мне хорошо. Несколько сильных толчков в глубине, и напряжение разливается покоем оргазма…

Который будит меня и выбрасывает в реальность. Где я просыпаюсь в одиночестве, а расслабленное удовольствие сменяется страхом, ведь Син в курсе происходящего с моим телом.

Ладно, Лета, дыши. Это всего лишь физиология. Обычное явление. Вряд ли он – в сознании эхом отдаётся страстный шёпот: «Син…» – придаст этому какое-то значение. Подумаешь! Его не интересуют подробности моих оргазмов, пока все показатели в пределах нормы. А что конкретно снилось, он узнать не может. Или может?! Вдруг я разговаривала? Произнесла его имя вслух? Непроизвольно прижимаю ладонь к губам. Боги милостивые… Да нет, вроде не должна…

Спустя полчаса уговоров, что всё в порядке, выхожу из спальни. На кухне Син пикает кнопками кофемашины.

– Как обычно?

– Что? – испуганно смотрю на него.

Голос-в-голове, подперев лицо ладонью, задумчиво изучает потолок: Полагаю, он имел в виду «Кончила как обычно? Или что-то особенное? Например, с моим участием?»

Син кивает на кофемашину.

– Кофе – как обычно?

– Да, пожалуйста.

Малодушно сбегаю в душ. Когда возвращаюсь, компанию чашке составляют тосты с сыром и коробка печений с предсказаниями. Опять он это делает! Но теперь, помимо обычного нежелания напрягать его, я осознаю ещё одну опасность – принять его поступки за что-то большее. За ухаживание. Я знаю, что могу скатиться в такие ожидания слишком легко.

Нет, нельзя поддаваться! У нас исключительно деловые отношения. Он всего лишь хочет быть «полезным» – по собственным соображениям, а не потому, что я ему нравлюсь.

Но Син, очевидно, не желает облегчить мне задачу.

– Может, послушаем музыку? Это мы ещё не обсуждали.

– Мм.

Включаю радио, где с прошлого раза остался ретро-блюз, и поскорее переключаю станцию. Здравствуй, моя стандартная проблема – боюсь показать, что мне что-либо нравится. Даже случайная музыка. Даже печенье с глупыми предсказаниями. Книги. Фильмы. Я прячу всё. Хватит с меня критики! Если никто не знает, что тебе дорого, он не сможет облить это грязью.

Позавчера я могла бы рассказать Сину о моих вкусах, вчера ситуация стала напряжённой, а сегодня… После этого проклятого сна… Нет. Я и так слишком открылась перед ним. Уязвимость пугает до чёртиков.

Так что я останавливаюсь на волне популярных хитов. Первая песня проходит нормально – незнакомое этно совершенно не в моём вкусе, так что я даже постукиваю в такт по столешнице. Но уже вторая, сопливая романтическая баллада, вызывает сильное желание оправдаться – нет, это не моя любимая волна, я включила наобум и вообще-то не слушаю подобное… Пф, кому вообще могут нравиться песенки про любовь! Не выдержав, выключаю радио.

– Вечно какая-то ерунда.

– Включи то, что нравится тебе.

Вот уж спасибо. Мог бы сразу предложить мне сесть голой задницей на раскалённую сковородку. Я старательно пью кофе и молчу.

Син, отвлёкшись от своей чашки, смотрит на меня.

– Не любишь музыку?

– Нет, я люблю… Но сейчас не хочу.

– А что обычно слушаешь?

Голос-в-голове безапелляционно заявляет: Не смей ничего говорить! Сначала нужно выяснить его вкусы. И так уже с фильмами совершенно облажалась.

Несколько секунд пытаюсь придумать нейтральный и в меру расплывчатый ответ, но в итоге лишь пожимаю плечами.

– Извини за вопрос.

Син возвращается к своему кофе.

Проклятье, теперь он решит, что не стоило проявлять инициативу в разговоре. Но я и правда не знаю, что ответить. Ещё этот дурацкий сон до сих пор стоит перед глазами – его руки на моих бёдрах, и поцелуи, и как было приятно его обнимать…

Чтобы отвлечься, беру печеньку. Не то чтобы я верила в предсказания, но иногда попадаются приятные слова, которые поднимают настроение.

«Если ни к чему не стремиться, ничего не достигнешь». Посверлив бумажку злым взглядом, сминаю и выбрасываю. Даже какое-то кондитерское изделие считает себя вправе критиковать мой образ жизни!

– Я хотел кое-что с тобой обсудить.

– Мм?

– Ты из-за меня не приводишь домой мужчин? Скажи, и я в любой момент уйду. На ночь или на сутки.

Челюсти сжимаются, и всё тело словно становится каменным. К шее и ушам приливает кровь. Вот мы и добрались до этой темы.

Голос-в-голове манерно сюсюкает: Нет, господин, вы ошиблись, я порядочная девушка! А этот сон, в котором вы трахали меня во все щели, – совершенное недоразумение!

Однако я стараюсь держать лицо.

– Нет, это не из-за тебя. Я просто не хочу.

– Точно?

Неожиданно для самой себя рявкаю:

– Я не хочу! – вытираю рукавом капли кофе, плеснувшие из чашки мне на пальцы, и продолжаю более спокойно: – Не хочу это обсуждать. Давай закроем тему моей личной жизни. И ты мне не мешаешь.

Не глядя на Сина, залпом допиваю кофе и, прихватив остатки тоста, сбегаю в свою комнату.

Вытаскиваю из шкафа чёрную спортивную сумку. Хватит, мне нужна моя доза! Хоть и невольно, но я допустила ошибку, не смогла держать себя в руках и выглядеть прилично, как должна была. Картинка перед глазами плывёт от подступающих слёз. Чёртова озабоченная шлюха!

Голос-в-голове сладострастно тянет: А ты знаешь, как обращаются со шлюхами…