Делинквентное поведение

Делинквентное поведение
Марина Попова

Андрей Тихомиров

Процесс социализации достигает определенной степени завершенности при достижении личностью социальной зрелости, которая характеризуется обретением личностью интегрального социального статуса. Однако в процессе социализации возможны сбои, неудачи. Проявлением недостатков социализации является отклоняющее (девиантное или делинквентное) поведение.

Марина Попова, Андрей Тихомиров

Делинквентное поведение

Введение

Делинквент от латинского delinquens – совершающий проступок, правонарушитель, термин, используемый для обозначения лиц с социально-отклоняющимся поведением (преступников и др.). Этим термином в социологии чаще всего обозначают различные формы негативного поведения лиц, сферу нравственных пороков, отступления от принципов, норм морали и права. К основным формам отклоняющегося поведения принято относить правонарушаемость, включая преступность, пьянство, наркоманию, проституцию, самоубийство.

Многочисленные формы отклоняющегося поведения свидетельствуют о состоянии конфликта между личностными и общественными интересами. Отклоняющееся поведение – это чаще всего попытка уйти из общества, убежать от повседневных жизненных невзгод и проблем, преодолеть состояние неуверенности и напряжения через определенные компенсаторные формы. Однако отклоняющееся поведение не всегда носит негативный характер. Оно может быть связано со стремлением личности к новому, передовому, попыткой преодолеть консервативное, мешающее двигаться вперед. К отклоняющемуся поведению могут быть отнесены различные виды научного, технического и художественного творчества.

1. Понятие делинквентного поведения

Наиболее актуальные проблемы сегодняшнего состояния психической культуры населения вызваны резким ростом информационных и эмоциональных нагрузок, приводящем к значительному ухудшению психического самочувствия человека, повышенной тревожности, отчужденности. О падении уровня психического здоровья общества свидетельствует неспособность значительной части людей оптимально выходить из стрессовых состояний, увеличение количества обращений к саморазрушающим формам поведения (алкоголь, наркотики, самоубийство и др.), рост числа психопатологий и форм отклоняющегося поведения. Данные проблемы усугубляются отсутствием системы своевременной и бесплатной специализированной психологической помощи человеку в кризисной ситуации; пропагандой средствами массовой информации образа жизни, разрушающе воздействующего на физическое и психическое состояние личности.

В научно-практическом аспекте проблема отграничения нормы и патологии, естественно, принимает более конкретные очертания, однако и здесь она остается крайне сложной.

«Как реальные наблюдения, так и использование современных психологических методов исследования обнаруживают наличие огромного разнообразия параметров, характеризующих психическую деятельность человека в различных условиях, и, что особенно важно, исключительно широкий диапазон колебания этих параметров (психофизиологических показателей, свойств характера, особенностей личности и пр.) у разных людей»[1 - Социология. Под ред. Артемьева А.В., М., «Владос», 2006, с. 187].

Вплоть до недавнего времени изучением и описанием необычных форм поведения, различных экстравагантных, не укладывающихся в общепринятые представления о норме особенностей психической деятельности занимались преимущественно психиатры. Изучая психические заболевания, анализируя различные признаки начала болезни, особенно при медленном, постепенном нарастании ее проявлений, врачи-психиатры дали подробные описания как крайних вариантов нормы, так и различных слабо выраженных болезненных изменений психической Деятельности и поведения людей.

Предметом исследований социологов длительное время оставалась только психика здорового человека. В настоящее время стало вполне очевидным, что границы между нормой и отклонением не являются жесткими, дискретными, что реально наблюдается много таких разновидностей форм поведения или состояний психики, где однозначно определить их отношение к норме или патологии представляется крайне затруднительным, а при определенных обстоятельствах – даже невозможным. «Изучение таких состояний возможно только при комплексном использовании методов исследования, присущих как социологии, так и психиатрии»[2 - Социология развития. Под ред. Г.С. Антипина. М., 2000, с.34].

Исключительная сложность и недостаточная разработанность ряда важных, в том числе и базовых, понятий психологической науки, отсутствие жестких определений содержания этих понятий обусловливают большое разнообразие в обозначении разнообразных отклонений в содержании и формах психической деятельности. Наблюдаются значительные различия в наборе терминов, относящихся к состояниям, находящимся на границе между нормой и патологией. В публикациях по этой тематике достаточно распространенным является понятие "психические аномалии". В одних случаях это понятие включает только те изменения психики, которые являются следствием нарушения формирования личности, ее аномального развития (психопатии и акцентуации). В другом контексте под психическими аномалиями понимаются "все расстройства психической деятельности, не достигающие психотического и не исключающие вменяемости, т.е. способности отдавать себе отчет в своих действиях и руководить ими, но сопровождающиеся личностными изменениями, которые могут привести к отклоняющемуся поведению". Это более широкое толкование термина "психические аномалии" включает в себя, помимо психопатий, изменения личности при алкоголизме, олигофрению в степени дебильности, другие виды недостаточности интеллекта, остаточные явления черепно-мозговых травм и др.

При попытках соотнести сущность изменений психической деятельности при указанных аномалиях к основным понятиям психологической науки также наблюдается большое разнообразие подходов. Обозначение этих отклонений может относиться к различным, достаточно общим психологическим категориям. Так, достаточно распространенным вариантом является характеристика особенностей поведения человека, выражающаяся термином "отклоняющееся поведение". Модификациями этого термина служат такие определения, как "девиантное", "делинквентное", "асоциальное", "криминальное", "суицидальное" и т.д.

Следует подчеркнуть, что ни одно из перечисленных определении отклоняющегося поведения нельзя рассматривать как показатель болезненной природы этих отклонений. Социальный и медицинский критерии оценки поведения часто не совпадают. Грубо нарушать социальные и правовые нормы может психически здоровый человек, и, наоборот, при выраженных признаках психической патологии может наблюдаться вполне законопослушное, во всех отношениях приемлемое для общества поведение. Во многих случаях необычные формы поведения, отличающиеся от какого-то усредненного представления о норме, связывают с особенностями характера или личности.

В зависимости как от контекста обсуждения, так и от исходных теоретических позиций автора обозначения различных форм поведения, поступков и реакций личности неболезненной природы варьируют в весьма широких пределах.

«Хотя современные этологи (этология – наука о поведении животных) признают всю сложность проблемы изучения психической жизни, поведения животных, все же они приходят к выводу: «Создается впечатление, что по мере того, как увеличиваются наши знания о поведении животных, различия между человеком и животными начинают сокращаться» (Мак-Фарленд Д. Поведение животных. Психобиология, этология и эволюция. – Москва, 1988. – С. 440). При этом они, конечно, отдают себе отчет в том, что у животных нет языка (в человеческом понимании), нет соответствующего мира культуры. Однако имеется и немало общего в поведении животных и человека.

Особенно активно в отечественной науке идею о наследственной природе альтруизма, доброты, скромности и других нравственных качеств до недавнего времени отстаивал известный генетик В.П. Эфроимсон. В целом ряде своих публикаций он писал о том, что уже в генотипе человека заложена способность различать добро и зло. Но этический код доброты, альтруизма может быть заглушен средой, воспитанием. «В природе человека заложено много «звериного», но в зверях заложено много «человеческого», – писал В. Эфроимсон (Эфроимсон В.П. Генетика этики и эстетики. Санкт-Петербург, 1995. – С. 43).