Немимолётный роман. Книга вторая

Но всё это ничто, если мы не пойдём дальше. Пора ставить точку в состоянии женщины, как бездушной куклы. Женщина должна стать дееспособной.

Но как пролоббировать такое, когда вся правящая верхушка – шовинисты и сексисты?

– Нужно работать сразу по нескольким направлениям, – подытожила бабушка. Я пометила себе, как и всё утверждённое на совещании. – Газеты каждый день пишут о демонстрациях. То здесь, то там… их нужно взять под контроль. Сейчас они хаотичны и не вызывают у совета и Оттона ничего, кроме снисходительных смешков, но если разработать программу, направлять их…

– И усилить. Наращивать. Цеплять не только столичных мединеток, но и другие сословия… – добавил отец.

– Мало какой женщине не хочется улучшить своё положение, – кивнула и записала. Перевернула страницу.

– Я уверен, да и не только я… давление короля, его консерватизм, неуступчивость… это влияние леди Хэтар. Кто и является явным противником разводов, так это она. Адмирал, лорд Хэтар, он первым потребует развода. А свидетелями его станет каждый вельможа. Такая честолюбивая тварь сделает всё, чтобы не потерять своё положение леди, супруги адмирала, а также всё нахапанное от просителей, что, докажи суд её измену, останется у мужа, – Крис не стал садиться. То стоит неподалёку, то прохаживается взад-вперёд, как сейчас.

– Вот, если бы её отдалить от Оттона… пусть ненадолго… но так, чтобы её место успела занять другая, что сумеет заинтересовать, привязать короля… в чьей свободе он сам станет заинтересован, – бабушка удостоилась одинаково презрительных взглядов от мужчин.

– Мы не станем играть грязно! Одно дело – подстегнуть чернь. Манипулировать королём, ещё и через женщину… Это, как минимум низко! – Кристофер. Ох, Крис. Ты просто не видел задания этого самого короля, для нашего отдела. Среди которых стать любовницей посла и продвигать нужную политику – самое безобидное.

Это я и озвучила.

– Мальчик мой, политика – дело само по себе грязное. Ввязаться туда и остаться чистым можно только одним способом – быть к тому же и мёртвым, – сейчас я согласна с бабулей.

Помимо короля, члены королевского совета так же нуждаются в… хм, подругах. Чтобы, когда придёт время голосовать за новый закон, большинство из них жаждало развода.

– Тебе не кажется, что такие мои действия будут противоречить присяге? – быстро глянула на ба, сразу отведя взгляд.

– Создатель всемогущий! Ты устроишь личное счастье мужчины, опутанного сетью паучихи! Ты не собираешься предавать родину, развязывать войну или свергать власть. Ведь не станешь?

Конечно нет! Моему тщеславию отдела тайного контроля и Эстесадо вполне достаточно.

Приближался день отъезда. Сборы, приготовления. Дни сменяли один за другим. В последний вечер мы заехали в табор. Тревожное предвкушение не дало расслабиться, чтобы погулять с чинганами.

Немного посидели, испробовали отвара и собрались было ехать дальше, на пляж, как и планировали.

– Станцуй, хозяйка, – Сейси возникла как из-под земли. Лицо, подсвеченное пламенем костров, выражает озабоченность.

– Для забавы? – я больше не пропускаю слова Сейси мимо ушей. Да и она с годами становится всё немногословнее. Если что и говорит, надо услышать.

– Не до забав тебе теперь. Прогореть тебе надобно. Силы понадобятся. Та земля чужая, – блеклые глаза уставились в пространство между нами. – Себе подчини. Ты теперь сможешь. Пока здесь есть старая хозяйка, она тебе поддастся.

– Я же потом не смогу это место принять?

– А ты вернёшься?

Меня тряхнуло от её слов.

– Сейси, расскажи, что знаешь.

– Ты и сама то же знаешь. Что нелегко тебе будет. А на ничейной земле у тебя той силы не будет, как от своего места. Ритуал проведи, как приедешь. Поставь место хозяйке на службу. Тогда вьёрны будут слушаться.

– Я… – ком стал в горле, – я не вернусь?

Она пожала плечами. Легко, беззаботно, так, словно не о моей смерти говорит. Больше ничего не скажет. Что же, нужно быть осторожнее.

– Там место есть… когда силой пользоваться не сможешь, отыщи его, то место.

Мать-Земля! Вот уж Сейси! Лучше бы молчала!

– И ему не говори ничего, – кивнула на Криса, что сидел с Илайфом у самого большого костра. – Запрёт, как вьёрна, чтобы сберечь, никому тогда не поможешь… – молча увела меня в шатёр, так же молча дёрнула шнур платья, помогла снять корсет и бельё, надела на голое тело полупрозрачную алую рубаху. – Всё сними, – указала на трусы, – ты не девица больше,  да и силы от земли да от огня сейчас тебе больше нужно.

Не заспорила. Бесполезно. Доказывать что-то Сейси – что доказывать слепому и глухому одновременно.

И снова, как и раньше… четыре года я не плясала в пламени.

Барабанный перестук, пальцы в земле, молитва-обращение к богине Матери-Земле. Сейси замолчала и вновь стук барабанов.

Шагнула в огонь… снова забытые чувства. Что я одна во всём мире, со мной лишь огонь, а под ним земля, над огнём воздух а рядом море, что пытается достать до огня, не потушить – поприветствовать. Прислушалась к стихиям и услышала, что под землёй тоже море. Глубоко, далеко… прячется. Хорошо ему там, спокойно.

Танец закончился. Всё, как раньше, но по-другому. Крис смотрит только на меня и никто его не отвлекает. Восхищение, любование, наслаждение, счастье, обещание ещё большего счастья, хотя и кажется, что больше не бывает. Благодарность… желание… Я физически ощутила шевеление между ног…

Не мои чувства, не мои эмоции, Криса. Показалось?

Наваждение.

Нырнула в шатёр, переоделась, а сделав шаг за порог, тут же впечаталась в поджидающие меня объятия.

Мы поехали к морю. Наш грот, что пустовал четыре года, если сюда кто и забирался, рискуя головой, следов он не оставил.

Разулись в мобиле, и теперь ноги утопают в прохладном песке. На укрытый скалами пляж выйти можно только через грот и Крис, привычным жестом подхватил меня на руки, чтобы не шла босая по каменному полу.

Мы уже наведывались сюда, когда хотелось побыть вдвоём. Духи, фамильяр, родные… даже Эстер – будто весь мир сейчас помещается в крошечной бухте, отгороженной скалами.

– Пойдём купаться?

Пошли. Никуда не торопясь, растягивая каждое случайное касание, разделись догола. Вошли в воду, не размыкая рук, смыкаясь губами.

Нежный, долгий поцелуй. Поцелуй-прощанье. У него одна цель – насладиться, а ещё – запомнить. Чтобы не забыть до следующего раза. Руки, его и мои, в ласках гуляют по телу, нигде не задерживаются, потому что невыносимо хочется погладить везде, каждый миллиметр.

Не хватает воздуха, но он и не нужен. Одно на двоих дыхание. И тело, тоже одно, которое в эту ночь вновь делится на два. Ладони скользят уже ниже, достают до ягодиц, сжимают, потом, играя, пробираются вверх, чтобы зарыться в волосы, кончики которых уже намокли, щекочут по спине.

Море спокойное и тихое. Даёт нам проститься. Не воевать с ним, а побыть вдвоём.

Незаметно Крис увлёк меня на берег. Так ловко, что я даже не поняла, как оказалась лежащей на песке, под ним. Изнемогающая, жаждущая его, внутри.

Только мой искуситель не торопится. Дорожка смакующих, неторопливых поцелуев: шея, косточка ключицы, мякоть груди, вершинка, под ней, рёбра, живот… не поверила, когда поняла, что он спустился ниже. Вздрогнула, почувствовав там, внизу, мужской язык. Неторопливо, глядя мне в глаза скользнул по губам, сцеловывая мою влагу…

Потрясающее, вызывающее, откровенное и самое красивое, что я когда-то видела в жизни… застонала от напряжения, натянувшегося между взглядами. Его – возбуждённого, совращающего. Моего – потрясённого.

Подтянула повыше колени, раскрываясь шире, язык проскользнул внутрь. Изогнулась дугой, руками впиваясь в песок, оставляя борозды от пальцев.

Мужские руки сжали бёдра, надёжно зафиксировали. Поцелуй из нежного и лёгкого стал напористым, но не менее чувственным. Резким, как и сам Крис, но неторопливым. То ускоряется, то словно сам себя притормаживает…