Обманчивый покой

Глава 5

На этот раз вперед продвигались гораздо быстрее. На костровище оказались раньше, чем планировалось, несмотря на то что в лесу действительно было очень темно. Я пыталась себя успокоить тем, что глаза скоро привыкнут к непроглядной темени, но этого не произошло. Свет от экрана телефона, прыгая по стволам и веткам деревьев, напротив, создавал сильный дискомфорт, и я, плюнув на все, старалась высоко поднимать колени при ходьбе, чтобы заранее перешагнуть препятствие.

– Здесь змеи, случайно, не водятся? – спросила я.

– Бывает, и именно случайно, – по-простому ответил Федор. – Но сейчас вряд ли наткнемся. Мы же шумные. Они сами от нас в разные стороны спасаются. Почти пришли. Кстати, к поляне можно подойти со стороны набережной. Тут тропа через лес. Вот по ней как раз эти самые друганы и ушли, когда меня увидели.

– А почему мы сразу не пошли по ней?

– Потому что на машине быстрее, – вместо отца ответил Денис. – По тропинке идти до города долго. Очень долго. Ребята, наверное, до сих пор не дошли.

– Тут очень страшно, – вырвалось у меня.

– Сюда мы шли, когда было светло, – объяснил Денис.

Стволы деревьев расступились, и фонарик осветил бревна, которые мы уже видели.

– Ну что? Ищем? – обернулся в нашу сторону Федор. – Где мы с тобой сидели, сын? Кажется, тут. Здесь тоже посмотрим. Давай-ка вспомни, где ты был, когда в последний раз телефон в руках вертел?

Он подошел к одному из бревен, наклонился, рассматривая что-то у себя под ногами.

– Давай, Денис, помогай. Вспомнил?

Денис помотался всем телом из стороны в сторону, завертел головой. Я, не получив четких инструкций, решила обойти всю поляну и принялась тщательно изучать все, что выхватывал свет фонарика из моего мобильного. Чего я только не увидела под ногами! Пивные пробки, втоптанные в землю, пожелтевшие от влаги сигаретные окурки, причудливых форм комочки жевательной резинки и даже синюю махровую резинку для волос, прицепившуюся к бревну сбоку. Мусора здесь было очень много – стоило только нагнуться ниже и всмотреться в то, что хрустело под ногами. Следы человеческого присутствия были везде, только прятались, тщательно присыпанные обломками сухих веток и кусочками коры.

– Здесь надо поставить урну, – решила я и распрямилась. – Слышите, мужики?

Я обернулась и никого не увидела. Почти сразу же среди кустов, росших на некотором расстоянии от «долины свиданий», мелькнул короткий луч света от фонарика.

Тотчас поспешив туда, я была готова наорать и на отца, и на сына. Причем с одинаковой силой. Не обнаружив возле себя никого, я не успела испугаться, но была возмущена до глубины души. Нельзя же вот так молча уходить в дебри. Ну кто так делает?

– Вы специально, да? – спросила я, оказавшись рядом с Денисом и его отцом.

– В каком смысле? – удивился Федор.

Денис сидел на корточках совсем рядом, у подножия мощного древесного исполина с обхватом ствола, наверное, в несколько метров. Будучи не особо сильной в ботанических тонкостях, я решила, что это дуб.

– Нашли?

Денис, находясь в сидячем положении, отполз в сторону. Его место тотчас занял Федор. Он направил свет фонаря к корням дерева, закрыв его широкой спиной, и вокруг снова воцарилась мгла.

– Гляньте-ка, – попросил меня Федор, поднимаясь на ноги.

На земле лежал чемодан. Самый настоящий. Современный, пластиковый. Красного цвета в черную клетку.

Чемодан был открыт. Фонарь Федора прекрасно работал и без помощи посторонней подсветки. Его мощности вполне хватило на то, чтобы понять, что он был набит одеждой.

– Короче. – Федор, возвышаясь надо мной и Денисом, щелкнул зажигалкой и с шумом выдохнул. – Денис в последний раз проверял свой телефон вот под этим деревом.

– Да, когда Малышев костер разжигал, – подтвердил Денис.

– А телефон-то нашли? – подняла я голову и снизу вверх посмотрела на Федора.

– Да, – ответил Денис и показал мне мобильник в черном чехле. – Я его сам здесь оставил, в чемодане. Случайно.

– А чей это чемодан?

– Не знаю, – пожал плечами мальчик и хлопнул себя по шее, убив комара. – Я его здесь и нашел.

– Вот просто шел, шел и увидел?

– Нашел же! – с нажимом ответил Денис. – Нашел прямо под корнями, там яма, он под ветками был. Я его вытащил, открыл…

– Сто раз тебе говорили, что трогать чужое нельзя! – не выдержал Федор. Его голос прогремел сверху как нечто устрашающе-божественное. – К неизвестным предметам приближаться опасно.

– Ну ладно уже, – перебила я раздраженного отца. – Дело сделано, а Денис теперь точно запомнит, что к чему. Так что там с ветками?

– Да! С ветками! – оживился Денис. – Ветки прикрывали его. Он глубоко был, я его вытащил и открыл. Вот и все.

– А когда именно ты его нашел?

– Да, когда ты его нашел? – поддакнул Федор.

– Сегодня днем, – сник Денис. – Не надо было, да?

– Чего «не надо»? – не понял Федор.

– Так. Стоп. Прекратите! – приказала я. – Теперь еще раз и по порядку.

– Ну мы так домой никогда не вернемся, – протянул Федор.

– Поэтому еще раз и по порядку, – повторила я.

Находка была крайне удивительной, а место ее обнаружения было очень странным. Я впервые видела, чтобы кто-то забыл или потерял чемодан в лесу. Федор и Денис, как мне казалось, тоже немало удивлены.

Денис повторил свой рассказ, и на этот раз папа его не перебивал. Я задала несколько уточняющих вопросов, и мальчик складно и честно на них ответил, но при этом он изредка поглядывал на своего родителя, словно ища одобрения.

С одной стороны, я понимала, что Федору нужно срочно возвращаться в город. У него там были свои дела. Но просто так я уйти не могла, а одна бы в этом ужасном месте ни в жизнь не осталась. И пока мы были все тут вместе, стоило выжать из ситуации все до последней капли, потому что существовала вероятность, что завтра Денис откажется со мной разговаривать. Ну или ему мама не разрешит. Или еще что-нибудь произойдет.

Федор тоже притих, слушая рассказ сына. Не перебивал, не вмешивался, не комментировал. По словам Дениса выходило, что он, найдя в лесу чемодан, решил рассказать обо всем старшим ребятам. Поэтому и приволок их сегодня в лес, заинтриговав по полной программе. Наверное, он хотел стать полезным, похвастаться. Мол, вон оно что у меня есть. Однако, очутившись здесь, он вдруг передумал.

– Я подумал, что они будут смеяться, ведь в чемодане женские вещи, – признался мальчишка. – Или отнимут то, что я нашел. Я ничего не стал им рассказывать. Испугался. Они, короче, наехали на меня из-за того, что зря потеряли время, но я соврал, что пошутил. Они потом про меня забыли, а я с ними был потому, что один домой по темноте идти боялся.

На этом моменте я незаметно взяла его за руку и сжала пальцы.

– Ты молодец, что не пошел домой один, – похвалила я. – Если я правильно поняла, то ты поинтересовался вещами из чемодана? Говоришь, они принадлежали женщине?

– Немного поковырялся, когда его вытащил, – признался Денис. – Там все женское, да. Мне это неинтересно. Там еще трусы, фу.

– А если бы попалось что-то интересное? – подначил его отец. – Что бы ты сделал? Отдал бы своему Малышеву?

Денис засопел, зачем-то развязал шнурки на кроссовках и заново стал их завязывать. В общем, занялся серьезным делом, чтобы не отвлекаться на дурацкие разговоры.

Я осторожно приподняла то, что лежало сверху. Это была белая трикотажная юбка. Не слишком модная, но слишком короткая. Под ней обнаружился ворох футболок с различными принтами. Спину одной из футболок украшало изображение молодого Дэвида Боуи. Ниже нашелся легкий льняной пиджак. Женский, разумеется. В отдельном пакете отдыхали аккуратно сложенные джинсы, а в другом – стоптанные балетки желтого цвета. В отдельном пакетике покоились разноцветные трусики. На дне я нащупала что-то твердое, ухватилась за это и вытащила на свет косметичку, заполненную обыкновенной бабской фигней. Здесь была губная помада, тушь для ресниц, тюбик с кремом и кругляшок пудры с треснувшей крышкой. Вся косметика была дешевой, обращались с ней неаккуратно – так, словно хозяйке она не особенно была и нужна. Складывалось впечатление, что ее захватили с собой на всякий случай.

Все содержимое чемодана на ощупь было сырым, словно попало под дождь, но не успело высохнуть. Но это было лишь ощущение – на самом деле каждая вещь, которую я трогала, была сухой. Опуская крышку, я заметила на ее внешней стороне небольшую железную заклепку с гравировкой.

– «Идальго», – прочитала я. – И ни одного документа я так и не нашла.

– И что будем делать? – спросил Федор. – Понесем это артистам?

– Зачем? – не поняла я и поднялась на ноги.

– Да это наверняка их вещи, – без тени сомнения заявил Федор. – Съемки ведутся повсюду, вы даже не представляете. В лесу тоже торчат постоянно. О, слышите?

Я действительно услышала звуки ударов, от которых едва ощутимо содрогался лесной воздух. То были мелодии и ритмы, долетающие со стороны набережной. Все это время там не прекращалось веселье.

Меня неожиданно разобрало зло. Да, Дениса мы нашли. Да, он был в порядке. Но когда стало известно о его исчезновении, то разве не было бы правильным остановить пьянку-гулянку и организовать масштабные поиски? И почему Федор был так уверен в том, что найдет сына? Черт, он же даже знал, где его искать.

– Дайте сигарету, – пытаясь унять нервы, попросила я. – У меня закончились.

Федор послушно протянул свою пачку, внутри которой тоже оказалось негусто.

– В каждом углу этого леса на протяжении двух лет можно было видеть трейлеры, прожектора и видеокамеры, – сказал Федор. – Да и в городе тоже. То ведьма в старинном платье скачет на лошади по площади, то на козе слепой шут едет. А лошадей-то у нас брали, между прочим. Ну не у нас лично, конечно, но с конюшни, которая рядом. Идешь в магазин, а он закрыт. Почему? «У нас съемки!» Это в облезлом магазине-то. Ой, я не могу. И смех, и слезы.

И тут я поняла. Здесь, в Кижмах, все просто. Все свои и каждый на виду. Режиссеры, актеры, члены съемочной группы давно перемешались и даже сроднились с местными жителями. Наталья сама рассказывала, что в массовке участвуют горожане, они с Федором тоже так делали. Да и сам город заточен под кинопроизводство. Получается, Денису ничего не угрожало? И чего я завелась? Нет, подождите. Ну а как же несчастные случаи? Их-то никто не отменял. Река, машины. Да и человеческий фактор нельзя исключать. Что, в Карелии не бывает серийных убийц или маньяков?

Думы, одолевшие мою больную голову, начинали побеждать. Мне с трудом удалось отогнать их подальше. Чего я завелась? Все в порядке. Все закончилось хорошо. Точка. Об остальном поломаю голову завтра.

– Федор, нужно чемодан отнести в полицию, – переключилась я на насущное.

Денис, все еще сидевший на земле и охранявший чемодан, поднял на нас лицо.

– Ну нет, – изогнул губы Федор. – Полночь на дворе. Какая полиция?

– Вадим – вот какая, – напомнила я. – Это ж ваш друг. Сообщите ему о находке.

– О чем?

– Об этом, – указала я на чемодан. – Просто так его оставлять здесь нельзя.

Федор заколебался.

– Да вы серьезно, что ли? – расстроился он.

– Ну а что вы предлагаете? Оставить его тут? Снова затолкать под корни и забросать ветками?

Это прозвучало настолько абсурдно, что Федор как-то резко сник.

– До утра не потерпит? – со слабой надеждой в голосе спросил он.

– Нет. Потому что утром вы снова будете заняты. А это не простая находка. Здесь мы ничего оставлять не будем. Но я понимаю, что вы сейчас не сможете заняться этим. Тогда вот что. Отвезите этот чемодан в полицию по пути. Я сама его сдам.

Денис обхватил себя руками за плечи и принялся извиваться, словно внутри его проснулся маленький бесенок.

– Комары, – пропыхтел он. – Всего искусали, сволочи.

– Поговори у меня! – Федор дернулся к сыну, протянул руку и помог подняться. – Нахватался всяких слов…

– В чем-то он прав, – заметила я, устав отмахиваться от мелких писклявых кровососов.

Нужно было уходить.

– А, вот еще, – спохватилась я и вынула из сумки удостоверение. – Это чтобы вы не думали, что я вся такая правильная. Существует определенный порядок действий, которые необходимо произвести при обнаружении. Скажу честно, что многое мы с вами с самого начала сделали неправильно, но теперь чемодан необходимо сдать в отделение полиции.

Федор внимательно посветил в удостоверение фонариком.

– Это шутка такая? – прищурился он.

– А похоже, чтобы я пошутила? Да я бы и рада не вспоминать в отпуске о работе, но сначала пропал ребенок, а потом появился этот чемодан. Нельзя его оставлять в лесу, надо везти в полицию, – извиняющимся тоном произнесла я.

– Ох е, – тяжело вздохнул Федор. – Послал вороне бог кусок арбуза… Поехали. Но в полицию я его сам отнесу. Утром. Все-таки мой сын его нашел.

– Отлично, – обрадовалась я и наклонилась, чтобы взять чемодан. Федор оттер меня плечом и сам ухватился за ручку.

– Он совсем не тяжелый, оказывается…

По пути домой мне удалось расспросить Дениса о чемодане подробнее. Он же, обрадовавшись упавшему на свою персону вниманию, охотно отвечал на вопросы. Оказалось, что он часто гулял в лесу в полном одиночестве и делал фотографии сцен из лесной жизни на мобильный телефон, после чего публиковал снимки в интернете. Он показал их мне, и я поразилась тому, насколько талантливым фотографом оказался этот одиннадцатилетний парнишка. Он находил красоту там, где, казалось бы, ее и быть не могло. Причудливой формы ветка, нежный цветок рядом с грубым камнем или белка, застигнутая в момент прыжка, – фото, может, и не взяли бы главный приз на конкурсе, но точно были бы отмечены профессионалами. На странице Дениса в интернете было совсем мало посетителей, и я пообещала непременно подписаться на его аккаунт в соцсети.

После обмена любезностями Денис перешел к главному. Сегодня днем он по привычке обходил уже знакомые лесные места, как вдруг ему срочно понадобилось сходить по-маленькому. Ну а где это сделать? Не в город же идти. Осмотревшись, мальчик понял, что может успеть решить проблему, не отходя далеко от главной тропы, поэтому пристроился возле старого дерева. А когда уже уходил, то заметил под корнями что-то красное.

– Надеюсь, ты свои дела не на чемодан сделал? – спросил Федор.

– Не на чемодан, – обиделся Денис. – Я с другой стороны стоял.

Найденный чемодан был тут же освобожден Денисом из плена, внимательно осмотрен на предмет обнаружения повреждений и наконец вскрыт.

– Там код на замках простым оказался. Четыре нуля, – словно оправдываясь, объяснил Денис. – Ну я потом, когда прятал его обратно, уже не стал на шифр закрывать. Просто опустил крышечки замка, они и закрылись.

Не найдя в чемодане ничего интересного и так и не решив, что со всем этим добром делать, Денис закрыл его, затолкал обратно в яму и забросал ветками. Но на этот раз веток было еще больше.

– Чтобы снова никто не нашел, – подчеркнул он.

Чуть позже мальчика посетила гениальная идея рассказать о находке взрослым ребятам, с которыми он иногда пересекался. Я поняла, что рядом с ними он чувствовал себя выше ростом, а еще ему казалось, что им тоже интересно с ним. Так почему бы не довериться им? Им бы стало интересно.

– И что бы они сделали со всеми этими платьями-юбками, как думаешь? – не выдержал Федор. – Сказали бы тебе спасибо?

Денис снова не ответил. Я вообще заметила, что у него не было ответов на многие вопросы, которые задавал отец.

– Давай дальше, – попросила я Дениса.

– А дальше вы знаете, – вздохнул он. – Мы пришли в лес, я пошел туда, где был чемодан, открыл его, и телефон, наверное, я там забыл. Или он из кармана выпал. Я не могу точно сказать. А потом я передумал им все это показывать. Решил, что это им не надо.

– Почему ты так подумал?

– Не знаю, – признался Денис. – Просто понял, и все. Они бы, наверное, стали надо мной смеяться.

– Ладно. А что было потом?

– Ребята, когда я сказал, что пошутил, стали злиться. Малышев хотел меня пнуть, но другие ему не дали. Сказали, что с меня взять нечего, потому что я мелкий и дурак. Потом они решили разжечь костер, а я остался.

– Не прогоняли тебя?

– Да нет. Их слушать интересно. В основном говорят о машинах. Малышев еще девушку свою вспоминал, она старше его и живет в областном центре. Что-то там про квартиру говорил… не помню. Да ладно, нормально посидели.

Последнюю фразу он произнес небрежно, растягивая слова. Ему все еще хотелось казаться выше ростом.

– Ты молодец, – похвалила я. – И про чемодан рассказал тому, кому было нужно. Папе. И мне.

Фургон въехал в город и двинулся не в сторону домов, а туда, откуда мы недавно выбрались, – в сторону набережной, в дальнем конце которой до сих пор играла музыка.

Нас уже встречали. Наталья, завидев подъезжающий фургон, сделала шаг вперед и остановилась в ожидании. Федор притормозил рядом с ней, я обменялась с ним многозначительным взглядом и открыла дверь.

Честно говоря, я не хотела быть свидетелем встречи блудного сына и расстроенной матери. Представлялось, что Наталья будет ругать Дениса, трясти его за плечи, даже плакать. Но я ошиблась. Денис, спрыгнув из кабины на землю вслед за мной, подошел к матери и сразу же прижался к ней, обхватив руками за талию. Обняв сына за плечи, Наталья поцеловала его в макушку. Я же пошла прочь, выискивая взглядом Вовку и Олю, о которых совсем забыла.

Они нашли меня сами. Оля окликнула меня по имени, потом позвала Вову. Вид у обоих был растрепанным, словно они целый час бежали по жаре.

– Вот не можешь ты без этого, да? – не удержалась Ольга.

– Ты даже не спросила о том, нашелся ли он, – упрекнула я.

– Да мы уже в курсе были. Мы с Наташей говорили, когда ей муж позвонил. Слава богу, что все обошлось.

Никаких обид на Ольгу не было. Я хорошо знала подругу – она точно так же, как и я, отправилась бы на поиски. Я догадывалась, что после нашего с Федором ухода они с Вовкой вряд ли отправятся обратно в толпу веселящихся людей. Ольга точно будет держать руку на пульсе, расспрашивать, интересоваться. Будет ждать новостей. Будет наготове.

Теперь, когда все самое страшное было позади, я почувствовала дикую усталость. Вынув из пальцев подруги бутылку с водой, я сделала несколько глотков.

– В лесу были, – объяснила я. – Федор знал, где надо искать. Там и нашли пацана в плохой компании.

– Пил и курил? – усмехнулся Вовка.

– Ни то ни другое. Искал внимания.

– Скукота, – делано зевнул Вовка. – Не то что я в его годы…

– А что ты делал в его годы? – встрепенулась Ольга.

– Пил пиво и курил отцовские сигареты, – признался Вовка. – По ночам, один. Мы жили на последнем этаже высокого дома, я уходил на крышу и бухал, глядя на звезды. Немецкое небо очень красивое. Мне требовалась романтика. А еще я рисовал всякую крипоту типа черного человека, ломающего Берлинскую стену. Я тогда активно поддерживал отношения с одной девочкой, которую звали Моника. Она говорила, что у меня талант.

– Господи, какие страсти, – отвернулась Ольга.

– Тут еще наливают? – Я вытянула шею в поисках Ильяса Ветрова. По моему скромному разумению, он должен был все еще находиться в гуще событий, а рядом непременно обнаружится кто-то, кто нальет вина.

– По последней, – разрешил Вовка.

– Чего это? – смерила его высокомерным взглядом Ольга.

– Ну ладно. По предпоследней, – разрешил наш кавалер. – А потом домой.

Оля потянула меня куда-то в сторону. Уходя за ней, я обернулась и посмотрела в сторону храма. Фургон был припаркован возле стены, а его владелец мне на глаза что-то не попался. Прилавок был уже пуст. Зоя и Наталья снимали скатерти со столов. Откуда-то выскочивший Денис принялся собирать раскладные столики.

За спиной раздался пьяный смех. Обернувшись, я увидела стройную брюнетку в коротком белом платье. Она падала на грудь гиду Косте Ланских, и он, пытаясь быть вежливым, снова и снова ловил ее и помогал устоять на ногах.

– Оксана, что вы со мной делаете? – сдерживая смех, спросил он.

– Что хочу – то и делаю! – пьяно рассмеялась девушка.

Я отвернулась – ничего нового. Музыку сделали громче, и стало понятно, что это последний рывок перед финалом. Люди вокруг были хорошо навеселе, а кто-то уже сидел на траве или вовсе лежал. Вовка был прав: пора собираться домой.

Праздник удался.

Нам троим хватило ума не нажраться в хлам, несмотря на то что перед самым окончанием фестиваля появилась возможность сделать это бесплатно – Ветров откуда-то притащил канистру домашнего вина, и все, кто еще хоть что-то соображал, ломанулись на дегустацию. Но Вова дал нам знак сваливать, потому что, как он потом объяснил, нам бы просто не дали уйти.

До дома добрались без приключений. Маршрут был настолько простым, что я бы преодолела его по пояс в снегу и с завязанными глазами. Всю дорогу мы делились впечатлениями, и я больше слушала, чем вспоминала поиски Дениса. И даже история про чемодан успела вылететь у меня из головы. Но стоило нам оказаться дома и запереть за собой ворота, как усталость взялась за дело всерьез. Сил не было вообще. На уши непривычно давила тишина.