Ассистент дамского угодника

Ассистент дамского угодника
Марина С. Серова

Телохранитель Евгения Охотникова
Женя Охотникова только-только успевает с честью вытащить из пропасти очередного клиента, как к ней обращается следующий. Знаменитый кинопродюсер Николай Белохвостое занимается колоссальным проектом, претендующим на «Оскар» в номинации «Лучший зарубежный фильм». Лента должна вынести на суд общественности те государственные тайны, которые долго содержались под грифом «Секретно». Правительство идею одобрило. Однако нашлись недоброжелатели. Просто позвонили Белохвостову и попросили отказаться, намекнув на крупные неприятности… Уставшая Женя, поначалу бесстрастно слушая тысяча первый рассказ о чужих бедах, чувствует, как просыпается в ней охотничий азарт настоящего профессионала…

Марина Серова

Ассистент дамского угодника

Глава 1

До центра города я добиралась на такси. Вернее, на единственной подвернувшейся под руку попутке, которой оказалась старенькая бежевая «копейка» с заметно облупившейся краской по бокам. Ничего более приличного в столь поздний час на загородной подмосковной трассе поймать мне не удалось. К тому же я чертовски устала, и все мои стремления в настоящий момент были направлены на одну-единственную вожделенную цель. Хотелось поскорее очутиться в забронированном мною три дня назад уютном гостиничном номере и выбросить из головы всю эту неприятную историю, в которую я невольно попала в связи с исполнением прямых обязанностей бодигарда.

Хмурый парнишка в светло-синем пуховике и изрядно облезлой ондатровой шапке, сидящий за рулем старенькой «копейки», к великому моему удовольствию, не стал приставать к попутчице с пространными, ни к чему не обязывающими беседами. Может, он по природе был не особо многословен, а может, просто не проникся симпатией к усевшейся на переднее сиденье девушке с растрепанными волосами и разбитой кровоточащей губой. Да, видок у меня в этот памятный вечер для выхода в высший свет был точно неподходящим. Распухшая и саднящая губа была не единственной моей внешней достопримечательностью, свидетельствующей о бурно проведенном вечере. Многострадальная левая скула, по которой один из кретинов так беспардонно съездил своим кулачищем, начинала припухать, и я была уверена, что, если не успею принять в этом направлении соответствующих мер, к утру мой фейс будет похож на однобокую грушу или что-то в этом роде. Разодранную практически в клочья зимнюю куртку можно было смело выбрасывать на растерзание бомжам, а что касается гудящих от напряжения конечностей, то я рассчитывала отмыть их исключительно при помощи «Пемолюкса».

Однако, невзирая на все это внешнее неблагообразие, я – Евгения Охотникова была счастлива. Счастлива оттого, что очередное непростое задание, в которое втянул меня малопристойный в общепринятых понятиях клиент, было завершено. Через какой-то час с небольшим я буду уже в столичной гостинице «Мегаполис», а завтра ближе к вечеру с чистой совестью двину в обратный путь по направлению к родным пенатам. Я успела соскучиться по привычному для меня, особенно в это время года, Тарасову, по тетушке Миле. И главное, развязавшись с делами досрочно, я теперь на сто процентов была уверена, что смогу встретить наступление Нового года в теплой уютной квартире тетушки перед включенным телевизором, транслирующим по неизменной русской традиции классический фильм «Ирония судьбы», плавно перетекающий впоследствии в праздничный «Огонек».

Включенные фары «копейки» выхватывали из общей непроглядной темноты рассеченное светом пространство, и я с каким-то непонятным внутренним воодушевлением наблюдала за несметным количеством плавно перемещавшихся в этом освещенном треугольнике снежных хлопьев. С каждой секундой снегопад стремительно усиливался, и подвозивший меня до места назначения парнишка благоразумно включил «дворники». Они монотонно зашаркали по стеклу, и это зрелище вкупе с тихо льющейся из динамиков музыкой подействовало на меня еще более умиротворяющее.

Мы въехали в город, в связи с чем густая вечерняя темнота и сказочный вид искрящихся в свете фар снежинок сменились на иные красоты цивилизации. Москва приветствовала меня все тем же, что и три дня назад, – многообразием неоновых реклам и предпраздничной иллюминацией. Столица необъятной нашей родины уже готова была встретить наступающий год во всеоружии и с неизменной для этого события широтой души. Ощущался даже незримый эмоциональный всплеск московского населения. Несмотря на позднее время, народ продолжал хаотично дефилировать по центральным улицам города, и на каждом втором лице я замечала безоблачную улыбку. Наверное, всякий человек ждет от Нового года какого-то чуда или просто счастливого события. Это у нас в крови.

– Прибыли, – выдернул меня из философских размышлений парнишка в синем пуховике и решительно зафиксировал ручку коробки передач в нейтральном положении. – Гостиница «Мегаполис».

– Спасибо, – тихо поблагодарила я его и, щедро вознаградив за оказанную услугу по транспортировке моей персоны, покинула салон уже дышавшего, что называется, на ладан «жигуленка».

– С наступающим, – бросил парень мне в спину, и автомобиль энергично сорвался с места, устремившись вдаль по широкой четырехполосной дороге.

– И тебя тоже, – буркнула я себе под нос.

Зеркальный лифт мигом доставил меня до четвертого этажа, и я решительно шагнула к четыреста двадцать седьмому номеру. Повернула ключ в замке. Дверь гостеприимно распахнулась. Я переступила порог своей московской обители и, с трудом приподняв руку, щелкнула настенным выключателем. Наконец-то я дома. Я облегченно перевела дух. Теперь душ. А еще лучше – заполненная до краев ванна.

Судьбоносный, как показали дальнейшие события, телефонный звонок нарушил мой покой уже в тот момент, когда я, закутавшись в свой любимый махровый халат ярко-красного цвета и подобрав под себя ноги, уютно расположилась в глубоком кресле возле окна. Теперь я чувствовала себя значительно лучше и бодрее. Разбитая губа перестала кровоточить, а от приложенного к припухшей скуле полотенца, смоченного холодной водой, лицевые мышцы уже не беспокоили изнуренный организм настойчивой болью. Телефон затрезвонил над самым ухом, и я непроизвольно скосила взгляд на настенные часы. Пять минут одиннадцатого. Все нормальные люди к этому времени уже отходят ко сну, спешат погрузиться в жаркие объятия Морфея. Я протянула руку и сняла трубку.

– Евгения Максимовна? – донесся до меня сконфуженный и слегка раздерганный голос гостиничного администратора.

– Да. Это я.

– Простите, что пришлось побеспокоить вас в столь поздний час, но… – Женщина замялась. – К вам посетитель.

– Посетитель? – недоверчиво переспросила я и, услышав мгновенный подтверждающий ответ, добавила: – Я не принимаю никаких посетителей. У меня же тут не офис.

Все это было похоже на какой-то дурной сон или на чей-то идиотский розыгрыш. Я даже никому из знакомых не сообщала, где соизволила остановиться, да и вообще мало кто знал, что Евгения Охотникова в настоящий момент находится в столице нашей родины.

– Я понимаю, – не отставала от меня назойливая администраторша, и, как мне показалось, в ее голосе появились плаксивые интонации. – Но это Белохвостов. Я не знаю, что… И потом, он сказал… Он сказал, что все равно не уйдет, пока не увидится с вами.

Николай Сергеевич Белохвостов! Несмотря на то что я пожаловала в столицу из провинциальной глубинки, я была не настолько дремучей, дабы не знать, кто он такой. К тому же я по природе своей была истинной киноманкой. Белохвостов был одним из крупнейших в России кинопродюсеров, и с его легкой руки мои соотечественники получили уникальную возможность посмотреть достойные качественные фильмы. Во всяком случае, я точно видела около пяти или шести картин, которые продюсировал лично Николай Сергеевич. И вот сейчас этот человек настойчиво требует полуночного рандеву со мной. «Не уйдет, пока не поговорит». Не нужно иметь семи пядей во лбу, чтобы понять, зачем он ко мне явился. Уж точно не для того, чтобы поблагодарить за просмотренные фильмы. Мои услуги бодигарда – вот что ему нужно. Но с другой стороны, неужели у Белохвостова не хватает людей в службе безопасности? Я в этом сильно сомневалась. В глубине души шевельнулось чисто человеческое любопытство. Так или иначе, если я побеседую с крупным кинопродюсером на сон грядущий, хуже от этого никому не станет.

– Хорошо. – Я отложила в сторону мокрое полотенце, и оно небрежно повисло на подлокотнике кресла. – Скажите ему, что я готова для встречи.

Администраторша, явно довольная моим решением, тут же отключилась. Я последовала ее примеру и, водрузив беленькую трубку на стоящий справа от меня на тумбочке аппарат, поднялась на ноги. Наверняка незваный полночный гость уже стремительно направлялся к моему номеру. А это означало, что я вряд ли успею принять к его приходу наиболее приличный вид. Ну и черт с ним. В конце концов, это не я врывалась в его апартаменты без предварительной договоренности. Я потуже затянула пояс своего красного халата и взглянула на собственное отражение в высоком зеркале. Сниматься в кино он меня точно не пригласит.

В дверь постучали. Я шагнула к порогу и повернула ручку.

Прежде я видела этого кинопродюсера только в выпусках новостей, лицезреть же уважаемого Николая Сергеевича воочию мне никогда раньше не приходилось. Белохвостов был высоким подтянутым мужчиной лет пятидесяти. С черными как смоль волосами, аккуратно уложенными на косой пробор и слегка посеребренными на висках, с карими проницательными глазами и крупным носом. Одним словом, это был видный мужчина. На Николае Сергеевиче было длинное, почти до пят, кашемировое пальто бордового цвета и черные стильные ботинки. Расстегнутое зимнее одеяние позволяло мне узреть также дорогой темный костюм-тройку и классический галстук того же оттенка, что и роскошное длиннополое пальто.

Белохвостов быстрым и цепким взглядом обвел мой гостиничный номер и, убедившись в том, что, кроме меня, в помещении больше никого нет, удовлетворенно кивнул. Я слегка отступила назад, пропуская Белохвостова внутрь. Однако мой профессиональный взгляд, прежде чем дверь за гостем закрылась, успел отметить наличие двух бравых ребят за спиной Белохвостова. Охрана. Парни благоразумно остались дожидаться босса в коридоре.

– Вы Евгения Охотникова? – деликатно осведомился Николай Сергеевич, хотя, полагаю, этот факт был более чем очевиден.

– Я.

– Могу я с вами поговорить?

К этому моменту я закончила визуальное знакомство с кинопродюсером, и во мне проснулась обычная стервозная баба.

– Раз уж вы пришли и, как мне известно, заявили при этом администратору, что не уйдете, не побеседовав со мной, думаю, можете и поговорить.

– Да. – Белохвостов усмехнулся и без приглашения занял ближайшее к нему кресло из двух, имеющихся в номере. Забросил ногу на ногу и пригладил черные волосы на макушке. – Вы именно такая, какой мне вас и описали.

– Какая? – уточнила я, занимая место напротив гостя.

– С характером, – насмешливо заявил Белохвостов.

Николай Сергеевич выудил из бокового кармана пиджака широкий платок, поднес его к лицу и шумно высморкался. Приличия были не для него. Тем более в тот момент, когда великий воротила киноиндустрии чувствовал себя простуженным. Убрав платок, Николай Сергеевич поднял глаза на меня.

– Отлично, – саркастически высказалась я. – Выходит, одну из сторон дела мы уже выяснили. Вам сказали, что я с характером, и на поверку все оказалось именно так. Теперь у меня имеется для вас вопрос номер два. Кто вам это сказал? Как вы вообще узнали обо мне?

– Земля слухами полнится, Женечка, – неожиданно перешел Белохвостов на панибратское обращение и широко улыбнулся при этом. – Не далее как сегодня, по моим сведениям, вы завершили в столице одно из своих заданий по вытаскиванию клиента из полного дерьма. Простите за выражение. Завершили вы его успешно. С честью. Признаюсь честно, мне стало об этом известно из случайного источника. Но я сразу подумал, что вы именно тот человек, который мне нужен. – И, не дожидаясь моей встречной реакции, он с ходу поинтересовался: – Откуда вы приехали?

Я откинулась на спинку кресла и изобразила на лице полное равнодушие к назревающей беседе.

– Из Тарасова, – лениво бросила я. – Есть такой город на Волге. Может, слышали?

– Не доводилось, – Николай Сергеевич пожал плечами. – Впрочем, это не так уж и важно. Как вы смотрите на то, чтобы задержаться в Москве еще на некоторое время?

– Отрицательно, – честно ответила я.

– Почему?

– Домой очень хочется. Да и с какой стати?

– Я хочу предложить вам работу.

В голосе Белохвостова не наблюдалось прежней уверенности. Мои слова и поведение вселили в него немного растерянности. Это хорошо. Ему пойдет на пользу. Я безучастно отклонилась в сторону и ухватила со столика пачку сигарет.

– Послушайте, Женя, – продолжил кинопродюсер после непродолжительной паузы. – Вы знаете, кто я?

Я мысленно усмехнулась. Очень своевременный момент представиться. Прежде ему это просто не приходило в голову. Николай Сергеевич резонно полагал, что его обязан знать в лицо каждый рядовой обыватель. Что ж, я не стала разочаровывать его и валять дурака. К чему затягивать беседу?