Спелое яблоко раздора

Спелое яблоко раздора
Марина С. Серова

Частный детектив Татьяна Иванова
Эта история началась как любовный роман, но очень быстро переросла в криминальный. А как же могло быть иначе, если ее главная героиня – частный детектив Татьяна Иванова? Не успела она завязать приятное знакомство с Сергеем, приехавшим в город на поэтический семинар, как он стал ее клиентом. Оказывается, в гостинице, где остановились литераторы, произошло несчастье: организатор семинара Алекс Высотин найден у себя в номере мертвым. По версии милиции, поэт покончил с собой, но Сергей уверен, что у Алекса не было никаких причин затягивать на своей шее петлю электропровода. С головой окунувшись в писательскую среду, Татьяна берет на заметку многих из окружения поэта – завистников, конкурентов, недоброжелателей. А когда выяснилось, что у Высотина имеется взрослый сын от первого брака, в список подозреваемых добавился еще и наследник богатого поэта…

Марина Серова

Спелое яблоко раздора

Глава 1

Возможно, что история эта не вызовет ни доверия, ни напряженного интереса, который априори должны вызывать детективные истории, но так или иначе я расскажу то, что было на самом деле, не стремясь ее приукрасить. Воспоминания об этом происшествии, безусловно, бросают тень на мою репутацию сыщика экстра-класса, которому под силу любые закавыки. Но иногда случается то, чего, как мне представляется, боится каждый сыщик, – столкновение со злодеем, которого ты не можешь ни одолеть, ни переиграть. Так случилось и со мной в тот раз.

Вообще же если я не скажу, что пребывала тогда в меланхолической расслабленности и даже больше – эллегической грусти, то далеко не все будет понятно. Однако мне кажется, что уже сложилось предвзятое мнение, будто я, Татьяна Александровна Иванова, только и способна, что палить из пушки, сидеть в засаде, крепко выражаться и пинаться, когда надо и не надо. Можно подумать, это и есть мой предел. Но ведь это же не вся правда обо мне!

Я женщина, и ничто женское мне не чуждо. Иногда мне тоже свойственно погрустить, особенно в длинные осенние вечера, когда ничто не спасает от ощущения одиночества и неустройства. Возможно, что именно погода так разлагающе действовала тогда на меня, а может, причина была куда банальнее. Возможно, я грустила и потому еще, что не так давно рассталась с человеком, который был или казался мне дорогим и необыкновенным. Ну и, безусловно, не обошлось без обычной причины для хандры – безработицы. В тот момент у меня уже с месяц не было никаких дел, и объяснить, с чем связано такое положение, я никак не могла. Впрочем, и не старалась. Нужно ли?

Не то чтобы моя жизнь представлялась мне полосатым парнокопытным, скорее – чередой волнообразных колебаний, и я вполне уже научилась пережидать периоды затишья. Средства на то, чтобы полениться в свое удовольствие, у меня еще имелись, вот я и ленилась, запивая грусть элитным кофе и заедая бутербродами, практически не отрываясь от чтения любимых авторов и просмотра любимых фильмов. Полагаю, картина не будет завершена, если я не добавлю, что – о, ужас! – мне не хотелось даже краситься и из дома я выходила только по самой крайней необходимости. Словом, я вполне невинно занималась самым любимым женским делом, то есть не делала ничего.

Но в тот день мне просто нужно было в срочном порядке пополнить запасы продуктов и сигарет, и, не очень-то уделяя внимание своему туалету, облачившись в джинсы и куртку, я отправилась в ближайший магазин. Нагрузив полную корзину, я встала в очередь к кассе и столкнулась глазами с высоким молодым человеком. На первый взгляд он показался мне несколько сонным, на второй – высокомерным, и только с третьего, более внимательного взгляда я поняла, что если в чем и можно было его упрекнуть, то не в сонливости и высокомерии, а скорее в привычке скрывать свои переживания, поскольку его отрешенный вид никак не соответствовал его яркому синему взгляду, которым он буквально пронизывал меня. Вспышка мгновенно получила ответную реакцию, и я почувствовала, что и в моих глазах появился и почти сразу потух огонек… интереса. Если быть честной, то не интереса вовсе, а желания. Я будто воочию увидела нас с ним в довольно пикантной ситуации. Нахмурившись, я отвела глаза и стала рассчитываться, все-таки ругнув себя за то, что из косметики на моем лице была только гигиеническая помада.

Однако, когда я отошла от кассы с покупками и чеком, этот странный человек снова возник рядом. Правда, на этот раз в его глазах не было и следа той вспышки, которая произвела на меня столь сильное впечатление. Ощущение после нее было такое, что я сразу поняла, осознала и могла констатировать с полной уверенностью: этот человек будет в моей жизни. Кем или чем? Вряд ли стоило спрашивать – не знаю. Но сейчас он стоял передо мной, высокий, молодой, светловолосый, с правильными скандинавскими чертами продолговатого лица. Одет он был одинаково небрежно и хорошо, что давало представление о нем как о человеке со вкусом, а нарочитая растрепанность его выгоревших волос сообщала о дороговизне стрижки. Он молча наблюдал, как я перекладываю продукты в пакеты, а я уже предчувствовала, что сейчас он заговорит, и даже приготовила свою самую лучшую улыбку. К моему огорчению, он не заговорил, то есть заговорил, конечно, но не в магазине, а уже на улице.

– Простите, – сказал негромко незнакомец с характерной ленцой в голосе, выйдя следом за мной. Я обернулась, изобразив удивление. – Вы не скажете, откуда мне знакомо ваше лицо?

Честно признаться, я была несколько шокирована таким банальным приемом. Мне показалось, что от такого денди можно и даже следует ожидать чего-то не такого шаблонного. Но, всмотревшись внимательнее в его лицо, такое сосредоточенное, серьезное, я с неподдельным удивлением обнаружила, что он, похоже, действительно пытается вспомнить, где мы могли встречаться. Но я ничем не могла помочь, потому что, имея профессиональную память на лица, непременно запомнила бы его, если бы мы виделись хоть однажды.

– Боюсь, что не скажу, – вздохнула я. – Не думаю, что наши с вами пути когда-то пересекались. – Для достоверности я пожала плечами.

– Странно, – все так же лениво проговорил он и прищурился, – но я все равно вас откуда-то знаю. Только вот вспомнить не могу.

– А это так важно? – Я не знала, что еще можно сказать в такой глупой ситуации.

– Мне кажется, да, – на полном серьезе ответил незнакомец. – Может, тогда вы напомните мне, чем занимаетесь?

– А чем занимаетесь вы? – невежливо поинтересовалась я.

– Пишу, – просто ответил он. – Давайте помогу вам с сумками.

На мгновение у меня мелькнула нелепая мысль: уж не воришка ли он и не удерет ли с моими продуктами, но он как-то по-домашнему взял их у меня и предложил:

– Давайте я вас провожу.

– Спасибо, – немного растерявшись, пробормотала я и продолжила после некоторой паузы: – А что вы пишете?

– Стихи, – лаконично ответил он, вышагивая рядом.

– Так вы поэт? – Я даже притормозила немного, потому что еще никогда в жизни не встречалась с живым поэтом.

– Меня можно назвать и поэтом, правда, сам я не люблю себя так называть, – пояснил он, остановился, посмотрел на меня сбоку и, переложив мои пакеты в одну руку, протянул свою большую ладонь: – Сергей Белостоков.

– Татьяна Иванова. – Я не без опаски коснулась его руки, и снова мгновенно повторилось видение пикантной ситуации, а само прикосновение отдалось приятным покалыванием внутри.

Я заглянула в его глаза и поймала ту молниеносную вспышку. Это уже была какая-то метафизика чувств!

– Подождите-ка. – Огонек в глазах Сергея потух, он прищурился: – Так это о вас я читал на днях статью? Вы – частный сыщик!

– Да, – кивнула я. – Меня можно называть и так.

– Теперь я понял, откуда мне знакомо ваше лицо, там была фотография. – Он сдержанно улыбнулся и добавил: – В жизни вы куда обаятельней.

– Спасибо, – улыбнулась я, опять удивившись теперь уже его комплименту. Мужчины говорили мне разное, но вот обаяние как-то ни разу не удосужились отметить.

Мы молча шли, и я не без огорчения отметила, что тема разговора, собственно, исчерпана и теперь требуется приложить куда больше усилий для продолжения беседы. Однако ни он, ни я так ничего и не придумали, и, только оказавшись уже у моего дома, я сказала:

– Спасибо, что проводили, – и протянула руку за сумками.

Сергей не спешил их возвращать. Вместо этого он посмотрел на меня долго и изучающе и проговорил:

– Можете считать меня нахалом, но я все-таки скажу свое мнение. – Я промолчала, заинтригованная началом фразы. – По-моему, нам обоим вовсе не хочется так быстро расставаться. Мне кажется, мы не за этим познакомились.

Я бы согласилась, если бы не последняя ремарка. Полагаю, меня можно понять.

– А зачем? – спросила я.

– Еще не знаю, – как-то чересчур серьезно ответил он, чем озадачил меня основательно. – А что думаете вы?

– Мне это тем более неизвестно, – скрыла я правду.

Мы снова помолчали. Как бы там ни было, но в его глазах я не нашла и следа того похотливого огонька, по которому можно было бы предположить, конечно, если исходить только из его слов, где он неискренен. Да и потом, он был прав – расставаться не хотелось. К тому же я отчего-то была уверена, что встреча эта отнюдь не случайна, и, проникнувшись ее важностью, но еще не понимая, в чем она заключалась, я все-таки проговорила:

– Пожалуй, если хотите, я могла бы угостить вас кофе.

– Если можно, лучше чаем, – мягко улыбнувшись, согласился Сергей.

Я рассеянно кивнула и вошла в подъезд. Он – следом. Самое интересное, что я понимала всю странность или, я бы даже сказала, нехарактерность своего поведения. Те, кто знает меня ближе, согласились бы с тем, что я на сей раз просто не отдавала отчета в своих действиях и что, наверное, просто сошла с ума – так не свойственно было для меня это приглашение, да и интерес к первому встречному тоже.

Мы вошли в мою квартиру, а вышел из нее Сергей только вечером, когда на улице уже основательно стемнело. Расстались мы так, будто были знакомы по меньшей мере несколько лет, а не несколько часов. Время в его компании пролетело незаметно, возможно, именно потому, что он совершенно не был похож ни на одного из моих знакомых мужчин. Темы для разговора были неисчерпаемы. Сергей, правда, говорил охотно, но мало и только о себе, что подтверждало мое предположение – он скрытен. Он читал стихи не только чужие, но и свои, и они, по-моему, были будто не его. Впрочем, я давно догадывалась, что стихотворцы либо несравненно лучше своих созданий, либо несравненно хуже. Чтобы понять это, достаточно сопоставить биографию того или иного поэта и его творения. Если же говорить о Сергее, то его вирши были не лучше и не хуже, а просто разительно отличались от имиджа этого сдержанного блондина, говорящего охотно обо всем, кроме самого себя. Однако вполне вероятно, что я просто еще очень мало его знала, чтобы делать какие-то далеко идущие выводы.

Больше всего меня удивило одно: пока мы были рядом, все, что он делал и говорил, казалось совершенно естественным и не вызывало никакого удивления. И только когда Сергей ушел, я поняла, как непривычно галантно он держится и едва ли не неприлично умно выражается. Словом, это было нечто такое, с чем мне прежде не приходилось сталкиваться, по крайней мере, столь близко. И тем не менее я ничуть не жалела о своем приглашении, как и о том, что этот человек появился в моей жизни. Мне даже не приходило в голову как-то оправдывать нашу встречу.

Собственно, все, что я сказала до этого момента, является лишь предисловием к продолжению этой истории. А дальше, как и полагается, последует детективный сюжет. Однако если бы я не уделила столько внимания рассказу о нашей с Сергеем встрече, то не только бы не смогла объяснить то, что произошло после, но и этого самого «после» без нашей встречи, возможно, вообще не было бы. В любом случае я должна предупредить, что на этот раз детектив мало напоминал героический рассказ или, как принято говорить, детектив в стиле экшн. Но от этого он не перестал, на мой взгляд, быть произведением именно этого жанра хотя бы потому, что классический детектив отнюдь не всегда означает, что сыщик должен быть героически деятельным. Боюсь, испытывая терпение иных читателей, задеть за живое приверженцев чистоты жанра, но без нижеследующего замечания, которым рискую навлечь на себя гнев, дальнейшее повествование может оказаться менее понятным.

Итак, признаюсь, что не понимаю, почему история, начавшаяся как любовный роман, никак не может продолжиться как детектив, и уж вовсе ей не полагается иметь драматическую развязку. Как бы там ни было в книгах, но, наверное, мало кто не заметил, что в жизни именно так чаще всего и случается. Жизненные истории похожи не на сюжет одной книги, а на выдержки из разных произведений. Оттого-то мы и попадаем впросак, если ожидаем от жизни жанровости. Впрочем, я оставляю эти рассуждения, потому что если способность рассуждать вообще присуща сыщику, то вряд ли она настолько отвлеченна, хотя порой именно такие отвлеченные рассуждения и способны натолкнуть на разгадку преступления. Подозреваю, что в этом месте мой друг и помощник Киря, подполковник милиции Кирьянов, наверняка бы сказал: «Интеллектуальные закидоны, Танечка, не твой профиль». А что бы ответила на это я? Пожалуй, что учиться никогда не поздно. И непременно с едкой улыбочкой.

Что же касается моей истории, то детективная ее часть получила развитие на следующий же день. Началась она в послеобеденное время, когда я дочитывала классический детектив. Полагаю, ничего необычного в этом нет: у кого же и учиться, как не у книжных классиков? Собственно, завязка ее была более чем тривиальна, потому что ее озвучил телефонный звонок. Я даже немного удивилась, не предполагая, впрочем, что это и есть долгожданная работа.

– Слушаю, – сказала я, подняв трубку.