Муж легкого поведения

– Крамер Мария Викентьевна. Я не живу… то есть не жила с ней, о чем теперь очень сожалею… – вздохнула Ирена. – Может быть, тогда всего этого не случилось бы. Так вот. Мама была дома, грабители ворвались в квартиру. Они ударили ее чем-то… – Ирена снова всхлипнула и поднесла платок к глазам. – Скорее всего, она умерла сразу, даже не оказав никакого сопротивления. Они вынесли из дома все ценное, что смогли унести.

– А кто-нибудь из соседей видел или слышал что-то?

– Я не знаю, – растерянно посмотрела на меня Ирена. – Меня не ставили в известность. Сказали только, что найти преступников вряд ли удастся…

– Хорошо. Что-нибудь еще?

Ирена посмотрела на меня широко открытыми глазами и несколько раз часто моргнула.

– Наверное, все… Этих сведений недостаточно, да? – испуганно спросила она.

– Вообще-то маловато, – согласилась я. – Но давайте постараемся извлечь из того, что вам известно, максимум информации.

– Я расскажу абсолютно все, только… – произнесла Ирена и снова горько вздохнула, – только вообще-то мне мало что известно.

– А вы знаете, что именно было похищено из квартиры вашей матери? – задала я очередной вопрос, понимая, что клиентка на самом деле обладает весьма скудной информацией, которая вряд ли сможет мне помочь составить полную картину преступления.

– Да, конечно, – Ирена, спохватившись, тут же полезла в сумочку и извлекла оттуда листок бумаги. – Вот, я даже составила список, подумав, что он может пригодиться, – и она протянула листок мне.

Я пробежала глазами недлинный реестр похищенных вещей. Да-а, вещи действительно были ценными: норковая шуба, цифровая видеокамера, несколько ювелирных украшений с драгоценными камнями, крупная сумма денег, золотая фирменная зажигалка. К тому же прихватили даже импортный телефонный аппарат…

– Скажите, Ирена, – проговорила я, – а это все ценности, что находились в доме?

– Нет, конечно. Если говорить о технике, то у мамы была масса самой разнообразной техники, но ее вынести трудно. Ведь не потащат же воры из дома, скажем, холодильник…

– А другие драгоценности? Или деньги? Может быть, что-то из одежды? Я вот смотрю, ведь телефоном-то они не побрезговали.

– Да, у мамы была и дорогая одежда. У нее была еще одна шуба, песцовая, но, правда, уже не новая. Ее не взяли. Наверное, труднее сбыть… – предположила Ирена. – Были, конечно, и прочие ценности: дорогой фотоаппарат, DVD-проигрыватель, компьютер. Но все это слишком громоздкое. Мне кажется, они взяли то, что проще унести, не привлекая внимания.

– Я бы так не сказала… – покачала я головой. – Вот, например, шуба. Даже если ее хорошо свернуть, получится целая сумка. Видеокамера плюс телефон – это еще один пакет.

– Но это все-таки не телевизор или компьютер…

– Ну, хорошо, – сказала я. – Можно я оставлю этот список себе?

– Да, разумеется, – с готовностью ответила Ирена. – Это я для вас приготовила.

– И еще одна просьба, – обратилась я к гостье. – Если есть такая возможность, мне бы хотелось иметь фотографии похищенных вещей или хотя бы подробное их описание. И конечно, фотографию вашей мамы.

– Снимок мамы у меня есть, – Ирена раскрыла сумочку и принялась рыться в ней. – А что касается другого… Я, конечно, посмотрю, но не думаю, что смогу найти все. Разве что часть…

– Что найдете.

– Хорошо. А мамин портрет… Вот, возьмите, – Ирена протянула мне небольшой снимок. – Только, пожалуйста, верните мне его потом, хорошо?

– Обязательно, – заверила я девушку и взяла фотографию.

С небольшого цветного отличного качества снимка на меня смотрела смеющаяся женщина лет сорока. У нее так же, как и у Ирены, были каштановые волосы, только покороче. Они были уложены в аккуратную прическу. Большие зеленые глаза выдавали в Марии Викентьевне человека волевого и сильного, несмотря на ее лучезарную и открытую улыбку.

– Скажите, а чем занималась Мария Викентьевна? – спросила я у Ирены.

– У мамы была фирма по торговле недвижимостью. «Рубин», не слышали?

– Слышала, – кивнула я.

Название фирмы было мне действительно знакомо. Агентство существовало достаточно давно и успело заработать определенный авторитет на рынке недвижимости.

– А у вас у самой нет никаких подозрений по поводу того, кто бы мог совершить это преступление? – Я и сама понимала, что вопрос лишний, но задать его должна была.

– Нет, конечно, – пожала плечами Ирена. – Я не думаю, что ограбить могли свои, а про посторонних я и не знаю, что думать.

– Вероятно, грабителей на Марию Викентьевну кто-то навел, – предположила я. – Кто-то, кто знал ее, кто бывал у нее дома и знал, что в квартире много ценных вещей. Может быть, у вас есть подозрения на этот счет?

Ирена на несколько секунд задумалась, но потом отрицательно покачала головой.

– Да нет, вряд ли… Никто из ее друзей и знакомых не способен на такое… Да у мамы и друзей-то особых не было. Она была с головой погружена в работу, ей некогда было заниматься личной жизнью.

– Извините, Ирена, за нескромный вопрос, но разве у вашей матери не было близкого человека? Я имею в виду мужчину. Ведь она была еще молода…

– Нет, у мамы никого не было… Когда-то она, конечно, встречалась с мужчинами, но в последние несколько лет у нее никого не было. Наверное, мне стоит также рассказать вам и об отце, хотя рассказывать, собственно, нечего. Отца у меня нет и никогда не было. Нет, конечно, он вообще-то был, только я его не знаю. Мама ничего не рассказывала мне о нем, она родила меня без мужа и вырастила одна. А я никогда не настаивала на том, чтобы она познакомила меня с ним или что-то рассказала. Мне было неинтересно. Если этот человек счел, что я не нужна была ему тогда, когда родилась, когда была маленькая, то зачем он мне сейчас? – Ирена несколько брезгливо пожала плечами.

– А подруги? Неужели у нее не было близких подруг?

– Была одна подруга, но она несколько лет назад вышла замуж за иностранца и уехала в Голландию. Теперь они с мамой только созваниваются изредка. А больше близких подруг у нее не было…

– А родственники?

– В Тарасове никого нет, – ответила Ирена. – Мама родилась не здесь. Она приехала сюда учиться, а потом здесь и осталась. Так что родственники у нас есть, хотя и дальние, но в других городах. Мы с ними почти не общаемся.

– Ирена, а чем занимаетесь вы? – наконец задала я давно интересовавший меня вопрос.

– Я работаю в модельном бизнесе, – ответила она.

«Значит, я все же не ошиблась», – решила я, но тут Ирена добавила:

– Я менеджер по работе с персоналом.

– Надо же! – не сдержалась я. – А я-то подумала, что вы сами работаете моделью или манекенщицей. Внешность у вас для этого, по-моему, вполне подходящая.

– Да нет, я не модель, – улыбнулась моя новая клиентка. – Мне предлагали несколько раз попробовать себя на этом поприще, но я чувствую, что этот род деятельности не для меня.

– А вы не подозреваете, что навести на квартиру вашей матери мог кто-то из ваших знакомых? – спросила я, все еще пытаясь хоть как-то определить круг первоочередных подозреваемых.

– Нет, что вы! – ошарашенно уставилась на меня Ирена. – Это совершенно исключено! Я очень разборчива в выборе друзей, впрочем, как и моя мать. Все мои знакомые – люди вполне приличные. К тому же я знаю их очень давно. Никто из них никогда не позволил бы себе ничего подобного. Нет-нет, это абсолютно невозможно! – категорично заявила гостья.

– Ну, хорошо, как скажете, – согласилась я с Иреной. – А вы не знаете, каким образом бандиты проникли в квартиру? Они ведь не взламывали дверь средь бела дня?

– Вообще-то нападение произошло уже ближе к вечеру, – проговорила Ирена, – часов около пяти. В милиции сказали, что никаких следов взлома на двери нет.