Романтическая ночь перед убийством

– Правда, интересно? О, я так рад, что нашел понимающего собеседника! Это такая редкость: человек, умеющий слушать! Я, честное слово, рад нашему знакомству. И знаете что, Татьяна? Давайте с вами выпьем за это!

Не успела я сказать ни «да», ни «нет», как мой попутчик крикнул:

– Официант!

К нам подошел молодой человек, и Дмитрий Алексеевич заказал бутылку красного столового вина. Мой протест, который я к тому времени уже успела выразить, он оставил без внимания. Официант быстро принес бутылку и два фужера, налил нам, и Дмитрий Алексеевич произнес тост:

– Татьяна, за наше случайное знакомство! Судьбе было угодно свести нас в этом поезде всего на восемнадцать часов, и я, честное слово, благодарен ей за это.

Я только улыбнулась в ответ. Мы выпили. Василевский заметно повеселел. Очевидно, он был из тех людей, для которых общение значит очень много. Казалось, он может сутки напролет болтать без умолку, рассказывая обо всем на свете, – лишь бы рядом оказался благодарный слушатель. В данном случае таким слушателем Василевский выбрал меня.

– На чем я остановился? Ах, да… Кристина. Да, она осталась со мной. Лариса не возражала, она понимала, что я со своим достатком смогу сделать для дочери больше. Девочка сейчас закончила третий курс института, она будет… как это?… Финансист-экономист… Она очень способная, очень! Учится хорошо. Я собираюсь расширять бизнес, открою еще магазины. Она станет у меня управляющим. Мне нужен хороший управляющий, и на Кристину я возлагаю большие надежды. Татьяна, давайте выпьем за то, чтобы моя дочь была правой рукой в моем бизнесе!

Дмитрий Алексеевич налил нам еще, выпил, но я только пригубила из своего бокала и сразу же поставила его на стол: не люблю пить с малознакомыми людьми, тем более в дороге.

– А моя вторая жена, Инна… Она моложе меня почти на двадцать лет. Татьяна, вы можете себе представить: на двадцать лет! И вы думаете, она вышла за меня из-за денег? Уверяю вас: нет! Она работала у меня продавцом в магазине и тогда, еще три года тому назад, видела, как мне плохо после развода! Еще бы! Шестнадцать лет в браке, столько всего было, и плохого, и хорошего! Я, честно сказать, был потрясен разводом. Я не думал, что Лариса уйдет от меня. Как бы там ни было, а я привык к этой женщине, хотя характер у нее очень не простой. Так вот, Инна, видя, как я переживаю, утешала меня, жалела, давала советы, как мне дальше быть, и вот результат – мы подружились, потом поженились. Она хорошая жена, очень хорошая. Дом всегда в порядке. Из магазина Инна ушла, она теперь домохозяйка, и это правильно. Не должна жена владельца магазина стоять за прилавком. Как вы думаете?

– Конечно! – с готовностью поддакнула я. А про себя подумала: пусть себе треплется о чем хочет, лишь бы не мешал мне обедать.

– Вот! И мы рассудили так же. Хорошо, что наши точки зрения совпадают…

Похоже, мое немногословное участие в беседе не смущало Дмитрия Алексеевича. Он налил себе еще вина, попытался плеснуть и в мой фужер, но я накрыла его ладонью, и он, немного подумав, долил опять в свой. Только бы его не развезло, подумала я, не хватало мне еще с пьяным попутчиком ехать в одном купе.

Но я напрасно беспокоилась. Дмитрий Алексеевич хоть и пьянел, но не сильно, по крайней мере, он вел себя вполне пристойно. Он продолжал изливать мне душу.

– Я люблю моих девочек, и Инну, и Кристину. Да я и Ларису до сих пор люблю, она ведь не виновата, что нам выпало жить в такое трудное время… Да если бы она не пилила меня, может, я бы и не открыл магазин. Так что спасибо ей. И судьбе спасибо, у меня вообще все хорошо. Ой, разрешите, я по дереву постучу…

Дмитрий Алексеевич постучал по столу, как по двери, костяшками пальцев.

– Чтоб не сглазить, – пояснил он, хотя и без того было понятно, зачем он это сделал.

– Значит, вы живете с женой и дочерью? – спросила я, чтобы хоть как-то поучаствовать в разговоре, а то он больше походил на монолог.

– Да, мы втроем… Ну, и еще прислуга. Тамара – это моя домработница. Она хорошая повариха, так готовит, что пальчики оближешь! Я, если честно, был отнюдь не избалован моей первой женой, в смысле всяких там кулинарных изысков. Лариса вообще готовить не любила, а если она и вставала к плите, то только затем, чтобы сварганить что-нибудь на скорую руку, ну, там… яичницу, или кашу, или пельмени из пакетов… А Тамара…

– Подождите, вы ведь сказали, что ваша жена не работает, что она – домохозяйка. Разве не она готовит?

Дмитрий Алексеевич как-то замялся, потом забормотал:

– Понимаете… Тамара пришла еще до Инны… не выгонять же ее… И потом, Инна… она… ей некогда готовить… У нее, там, фитнес… потом – стилист, солярий, массаж – все это отнимает уйму времени.

– Так вот чем, оказывается, занимаются домохозяйки! Понятно.

– Нет, вы не подумайте, Инна тоже уделяет внимание дому… Проверяет, что сделала Тамара…

– Но я не думаю, что эта ответственная работа отнимает у вашей жены много сил и времени.

– Татьяна, вы напрасно иронизируете.

– Я не иронизирую. И потом – это ведь ваше дело. А еще кто-нибудь живет с вами?

– Да, мой шофер. Вы будете смеяться, но я не люблю водить машину. А ездить приходится, сами понимаете, много. Нет, я когда-то сдал на права и даже водил машину… целый месяц. Но после того, как я разбил свой «Опель», хоть и не совсем новый, но тем не менее… В общем, вышел я через две недели из больницы и решил, что это занятие не для меня. Я – человек тонкой душевной организации, эмоциональный, мне трудно быть постоянно собранным… В общем, нанял я себе водителя. Правда, первый попался мне не очень… Терпел я его года полтора… Он, скотина, на моей машине «левачил», представляете?! Я догадывался, но никак не мог его поймать, а когда он мою машину разбил (пьяный с девчонками ехал!), я его уволил без выходного пособия. И опять передо мной встал вопрос о найме водителя. И тогда… Вот скажите, Татьяна, вы верите в судьбу?

– Да как вам сказать? И да, и нет…

– А-а… А я верю. Потому что судьба меня любит! Она всегда мне посылает хороших людей… Ой, разрешите, я по дереву постучу… Тьфу-тьфу… Так вот, едва встал вопрос о новом водителе, как из деревни Сорокино (у меня там много родни) позвонила моя двоюродная сестра, Маша, и сказала, что недавно умерла наша родственница, моя троюродная сестра – Надя. У нее остался сын, довольно взрослый парень, он уже и в армии отслужил. Парень хороший, да в деревне ему делать совсем нечего, работы нет, а он – водитель. Маша боялась, что Антон – так зовут этого парня – сопьется. И попросила меня подыскать ему что-нибудь в городе… Татьяна, передайте мне соль, пожалуйста… Спасибо… Так вот. Я говорю: мол, пусть Антон приезжает ко мне, посмотрим, что было бы можно здесь ему подобрать. Через два дня племянничек и приехал. Посадил я его за руль своей «девятки» (у меня тогда «девятка» была, сейчас на ней Инна ездит), покатались мы с ним – ничего! Водит хорошо, уверенно, не лихачит, не рисуется. Опыта, правда, маловато, да ведь это – дело наживное. Короче, оставил я Антошку у себя. Он в свою избу в деревне пустил жить какую-то родственницу, та как раз только что замуж вышла, а сам перебрался ко мне. Так что теперь вот уже три года, как у меня новый водитель, да такой хороший, что я нарадоваться на него не могу! Нет, честное слово, сейчас ведь молодежь – сплошные раздолбаи! Ой, Татьяна, извините, к вам это не относится. Вы, я вижу, девушка серьезная, положительная… Нет, ну, что ни говорите, есть и такая молодежь – у них один ветер в голове. Так вот, мой водитель к ним не относится. Антон встает рано, представьте, и зарядку делает! Да, да! И еще с гантелями! Каждое утро – двадцать минут разминки, форму держит, которую еще в армии накачал… Вам соль? Да, пожалуйста… Так вот. Не пьет, не курит, В прошлом году поступил на заочное в институт, в политех, на автомобильный факультет. Аккуратен, словно не в деревне жил. За три года не подвел меня ни разу! Не болеет, не прогуливает… А? Как вам? Нет, я Антоном доволен. Молодец!

– Я рада за вас, похоже, вам действительно повезло с водителем.

– Я сам за себя рад! Мне и с Тамарой повезло. Какие пироги она печет, если бы вы знали! Правда, Инна их не ест, зато мы с Кристинкой трескаем за обе щеки. А еще она хорошо запекает утку. М-м-м… Это что-то! А еще у нее есть рецепт ее фирменного соуса. В основе – вы не поверите! – куриный бульон. Добавляется майонез, белое столовое вино, много мелкорубленой зелени, оливковое масло, что-то еще… я уж не помню… Такое объедение! А еще она превосходно делает сырную запеканку и рыбный рулет…

Дмитрий Алексеевич еще долго нахваливал кулинарные способности своей гениальной домработницы, а также водителя, потом опять перешел к родственникам, говорил, какие у него замечательные девочки, как он их сильно любит, и они его, разумеется, тоже. Я к тому времени съела все заказанные мною блюда и попросила принести кофе. У моего собеседника еще что-то оставалось на тарелке, он изредка тыкал в нее вилкой, быстро, почти не жуя, проглатывал кусок и опять принимался разглагольствовать. Мне все это порядком надоело. Я пила кофе и думала о том, как приду в купе и лягу спать. Почитать все равно не получится, так я хоть высплюсь на неделю вперед.

Вдруг мой собеседник прервал поток хвалебных псалмов своей родне. Он с какой-то неловкостью посмотрел на меня и сказал виноватым голосом:

– Ой, простите, Татьяна, вижу, я вас утомил своей болтовней. Утомил, утомил, не спорьте, – поспешил уверить меня Дмитрий Алексеевич, хотя я и не думала спорить.

Я молча пила кофе, наслаждаясь вкусом любимого напитка. Сейчас вот еще сигаретку выкурю в тамбуре, для полного счастья…

– Конечно, вам все это неинтересно… Я, недотепа, совсем забыл спросить вас: а вы кто по профессии? Конечно, вы можете не отвечать, если не считаете нужным…

– Я работаю в сфере частного сыска, – сказала я самым обыденным тоном.

– Простите, кем?! – карие глаза Дмитрия Алексеевича округлились.

– Я – частный сыщик, – пояснила я, – помогаю людям прояснять то, что милиция не считает нужным расследовать, или помогаю им выпутаться из неприятной ситуации.

Дмитрий Алексеевич некоторое время смотрел на меня с удивлением и даже восхищением, потом понимающе покивал головой:

– Впечатляет, поверьте. Не ожидал… Такая симпатичная, я бы даже сказал, красивая девушка, и вдруг – частный сыщик! Я бы скорее поверил, что вы – фотомодель.

– Что ж, в следующий раз так я кому-нибудь и представлюсь. Официант! Рассчитайте нас, пожалуйста…

Мы шли по качающимся вагонам в свое купе. Мой собеседник пытался говорить мне еще какие-то комплименты, я пропускала их мимо ушей. В тамбуре своего вагона я задержалась, чтобы покурить, а когда я вошла в купе и села, Дмитрий Алексеевич спросил меня:

– Татьяна, а у вас есть визитка? Я, вообще-то, человек не суеверный, но, как говорится, если встретил попа, перекрести лоб…

– Конечно, – я достала из сумочки визитку и протянула ее моему попутчику. Он взял, прочитал ее и аккуратно убрал в свою кожаную визитницу.

– Как знать, может, пригодится…

Пышная дама с недоумением смотрела то на меня, то на Дмитрия Алексеевича. Она никак не могла понять, что произошло, пока мы с историком обедали. Он больше не рассказывает своих занимательных историй, наоборот, расспрашивает меня, кто я да что я. Но я сказала, что очень хочу спать, залезла на вторую полку и отвернулась лицом к стене. В отличие от моего болтливого попутчика, я не любила выкладывать о себе всё первому встречному.

На вокзале меня встретила подруга Светка. У нее был выходной, и ей все равно нечего было делать. Она чмокнула меня в щеку и спросила:

– Ну, как там столица?

– Стоит, что ей сделается!