Демон соблазна

– Почему? – спросила я, усаживаясь на стул для посетителей.

– Да там все ясно как дважды два. Взять убийцу – это лишь вопрос времени. Но мои ребята над этим работают, и я думаю, что уже завтра он будет в наших руках, – сказал Киря, и я почувствовала себя круглой дурочкой.

В голосе моего приятеля звучала четкая убежденность в том, что дело практически раскрыто, а у меня пока не было никаких версий, кроме той, что Аню придушил невыспавшийся стриптизер. Но, судя по всему, Володька подозревал в убийстве студентки университета не ее соседа по съемной квартире, а кого-то другого. И этот другой, наверное, оставил на месте преступления следы, у него существовал веский мотив, чтобы убить Шевелькову, и, напротив, он не имел алиби.

Кирьянов смотрел на меня с некоторым превосходством – держал паузу, и я не нашла ничего лучшего, как спросить:

– Значит, ты уже знаешь, кто совершил это преступление?

– Да, это сделал муж, – сказал Владимир Сергеевич и ответил на звонок служебного телефона: – Алло!

Хорошо, что в тот момент он от меня отвернулся, потому что глаза мои вылезли из орбит, а челюсть буквально отвисла от изумления. Наверное, в тот момент я выглядела не слишком привлекательно, но это случилось помимо моей воли. Так сказать, последствия легкого психологического шока от осознания того, что я нахожусь в арьергарде следствия. Анна Шевелькова, оказывается, была замужем, но мне никто об этом не сказал! Никто! Ни моя клиентка, она же квартирная хозяйка убитой, ни Анютин сосед. Нет, здесь явно была какая-то ошибка! Откуда взялся муж, о котором никто ничего не знает, где он все это время был и куда теперь исчез?

Таня, успокойся! Кажется, Володька пока что не сказал тебе, чей именно муж убил Шевелькову. Это ты уже сама домыслила, что речь шла именно об Анином супруге. А это мог быть, к примеру, супруг ее соседки, Лидии Михайловны Корзуновой, с которым та уже полтора года находится в стадии развода. Может, он маньяк? Или муж квартирной хозяйки… А еще в деле фигурировала тетка покойной, она же давняя приятельница Светланы Юрьевны, у нее, наверное, тоже есть супруг?

Пока Кирьянов разговаривал по телефону, я гадала над его словами и даже не сразу поняла, что он положил трубку и обращается уже ко мне.

– Что ты сказал? – переспросила я.

– Я спросил, кто тебе платит за это расследование?

– Мне? А что, это имеет для тебя принципиальное значение? – усмехнулась я, желая уйти от ответа.

Киря не стал ни на чем настаивать, сказав:

– Нет, не имеет, просто стало интересно…

– Мне вот тоже интересно, – перебила я, – о чьем муже ты говорил?

– Как о чьем? О супруге Анны Шевельковой, а теперь вдовце. О, да я вижу, ты не в курсе, что убитая была замужем, – догадался Кирьянов и самодовольно улыбнулся.

– Да, Володя, ты не ошибся. Я только сегодня приступила к этому делу, все наработки пока в эмбрионном состоянии, а о наличии у жертвы мужа мне никто не сказал, – раздраженно заметила я и достала из сумки пачку сигарет.

– Это и неудивительно. – Киря снисходительно улыбнулся. – О нем практически никто ничего не знал – ни родители убитой, ни ее тетушка, ни квартирная хозяйка, ни другие жильцы. Даже подружка – ни сном ни духом. Вот такая таинственная персона!

– Что же, Аня еще не успела никого с ним познакомить? Они, наверное, недавно поженились? – предположила я.

– Да уже больше месяца тому назад. За это время он, конечно, должен был где-то засветиться, но этого не случилось. И это очень и очень подозрительно! А главное, Сивоплясов – мы узнали его фамилию из штампа в паспорте Шевельковой – за день до убийства взял на работе кратковременный отпуск за свой счет и исчез в неизвестном направлении. Нет, вероятно, это он так думает, что в неизвестном, а у нас есть все основания полагать, что муж убитой находится в Дольске, откуда он, собственно, родом. – Кирьянов лукаво прищурился. – Наверное, думает обеспечить себе таким образом алиби.

– Возможно, только все это как-то странно, – заметила я, интуитивно чувствуя, что в версии моего приятеля есть какой-то серьезный изъян.

– А что тут странного? – Володька развел руками. – Анна и Николай родом из одного городка, встретились в Тарасове, поженились тайком от родителей. Наверное, сразу после свадьбы у них пошел какой-то разлад. Такое, увы, не редкость. Возможно, Шевелькова по-доброму разводиться не хотела, требовала компенсацию за материальный и моральный ущерб, вот Сивоплясов ее и задушил, чтобы ничего не платить. Как тебе такой мотив?

Я смотрела на Кирьянова и часто-часто моргала глазами, не находя ни одного аргумента ни за, ни против этой версии. А Владимир Сергеевич явно ждал моей похвалы за оперативность расследования всех обстоятельств дела.

– Ну, я не знаю. Наверное, в этом что-то есть, – процедила я сквозь зубы и стряхнула пепел с сигареты.

– Конечно, есть, – воодушевился подполковник. – Сивоплясов думает, что он всех обхитрил! Чтобы из Дольска в Тарасов на машине смотаться, сделать здесь все задуманное, а потом вернуться обратно, требуется максимум часа три. Наверняка Николай там на это время обеспечил себе какое-нибудь дутое алиби. Только этот номер у него не пройдет! Я послал в командировку в Дольск своего человека. Он быстро выведет Сивоплясова на чистую воду.

Володька был так уверен в своей правоте, что мне не хотелось его раньше времени разочаровывать. А противоречий в его версии я углядела не так уж и мало. Вот, например, если у Ани и Коли сразу после свадьбы пошел разлад, то откуда муженек знал все тонкости насчет того, когда она бывает дома одна? Ведь нет ни одного свидетеля, буквально ни одного. Да и с мотивом, на мой взгляд, не все так гладко. Детей у молодых не было, поэтому проблемы с разводом не должно было возникнуть. Хотя… Я почувствовала, что молчать дальше неприлично, поэтому сказала:

– Да, Володя, возможно, все так и есть, как ты говоришь. А что этот Сивоплясов из себя представляет? Чем он занимается в Тарасове?

– Чем занимается? – Киря улыбнулся одними уголками рта. – Ценными бумагами. Он – заместитель управляющего компании «Тарбизнесконсалтинг».

– О как! Серьезный человек. С чего бы ему в «мокрушники» идти? – Мне сразу разонравилась версия Кирьянова.

– Ну, чужая душа – потемки… В общем, живет Сивоплясов в своей однокомнатной квартире на Соляной улице, приобретенной им незадолго до женитьбы. И сотрудники, и соседи характеризуют его только положительно – аккуратный, почтительный, и так далее, и тому подобное. А вот родители Анны его не жалуют. Говорят, что отец Николая в девяностые годы едва под суд не попал, а яблочко от яблоньки, сама понимаешь, недалеко падает. – Володька наткнулся глазами на мой скептический взгляд и добавил: – И потом, раз Анна его ото всех скрывала, значит, похвастаться было нечем. Ошибочка, наверное, с замужеством вышла.

Володькины аргументы меня ни в чем не убедили. Я немного подумала и уточнила:

– А в чем Сивоплясов-старший конкретно был замешан?

– Типичная картинка середины девяностых, – и Киря пояснил: – Отец нашего подозреваемого был директором Дольского цементного завода, зарплату рабочим месяцами задерживал, турбазу на Волге незаконно своим дальним родственникам продал, причем за смешные деньги. Короче, нарушал должностные обязанности и превышал полномочия, как мог, но, повторюсь, до суда дело не дошло. Говорят, откупился, но с директоров его все же сняли. Тогда он открыл какую-то посредническую фирму, тоже с цементом связанную, и до сих пор в этом бизнесе крутится, причем весьма успешно.

Осведомленность Кирьянова меня удивила, и я не смогла удержаться от вопроса:

– И откуда ты все это знаешь?

– Родители покойной сегодня утром рассказали. Они вчера вечером из Дольска приехали.

– А я могу с ними встретиться?

– Если считаешь нужным. – Кирьянов открыл папку, полистал ее и сказал: – Они остановились у Любарской Ларисы Евгеньевны. Это их родственница.

Записав домашний адрес и телефон тетки убитой девушки, я немного подумала и попросила Володьку дать мне еще кое-какие справочки. Киря, не колеблясь, тут же снабдил меня ценной информацией, а потом спросил:

– Да, Таня, я так и не понял: кто тебя нанял? Так и не скажешь?

Мы были с Володькой добрыми друзьями, расследовали вместе не один десяток сложнейших дел. Благодаря сотрудничеству со мной Кирьянов вошел в коридор успешного движения – стал начальником, получил звание подполковника. А для меня он был просто кладезем полезных сведений. В принципе я от него тоже никогда ничего не скрывала – почти никогда.

– Володя, ты не поверишь, но меня наняла квартирная хозяйка, – сказала я, рассчитывая произвести на него впечатление таким ответом.

– Почему не поверю? Больше и людей-то более или менее состоятельных вокруг Шевельковой не было. Конечно, если не считать мужа. Но мы-то подозреваем его в убийстве, поэтому ему нанимать частного детектива нет никакого смысла, – здраво рассудил Володька.

– Подожди, а как же Анины родители? У них, кажется, в Дольске строительный бизнес имеется?

– Имелся, – поправил меня подполковник, – пока их фирма не сгорела, в прямом смысле этого слова. Этой зимой случился пожар, и склад вместе с лакокрасочной продукцией дотла выгорел, офисное помещение тоже сильно пострадало. Шевельковы свое общество с ограниченной ответственностью были вынуждены закрыть. В бизнес они больше не лезут. Как говорится, один раз обожглись и на том успокоились.

– А каковы были причины того пожара? Не поджог ли?

– Шевельковы сказали, что была обнаружена неисправность электропроводки. Я пока не вижу смысла глубоко копать и связывать все несчастья, свалившиеся на них в последнее время, в одно целое. К чему мне брать на себя лишнюю работу? Своей невпроворот, – поспешил оправдаться Кирьянов. – Пускай уж дольские коллеги над этим работают.

– Да, возможно, крах их строительного бизнеса и убийство дочери никак между собой не связаны, – согласилась я. – Ладно, спасибо тебе, Володя, за консультацию, я пойду поразмышляю над твоей версией. Да, ты, пожалуйста, держи меня в курсе дела насчет мужа убитой. Ладно?

– Хорошо, как только мой человек из Дольска отзвонится, я с тобой сразу свяжусь, – пообещал Киря. – Я почти уверен, что этот Сивоплясов и есть убийца. Если хочешь, мы тебя к задержанию подключим.

– Хочу.