Предчувствие конца

Теперь я могла рассмотреть своего мучителя повнимательнее. Это был двухметрового роста мужик впечатляющих габаритов. Денис стоял надо мной, и просто по тому, какой была его обманчиво спокойная стойка, можно было сделать вывод – он профи. Спецназовец, очевидно. «Альфа» или еще что-то элитное…

Потом я присмотрелась повнимательнее и поняла – здесь что-то не так. Под растянутыми трениками и майкой-алкоголичкой было отлично видно, что мышцы уже начали заплывать жиром, живот валиком нависал над резинкой штанов. Так всегда бывает, когда тренированное тело лишают привычной нагрузки. Кто не верит – пусть посмотрит на бывших спортсменов…

Денис был небрит – щетина отросла настолько, что светлым свалявшимся пухом лежала на щеках. Постричься парню тоже не мешало бы. И еще принять ванну… Вот единственное, чем не пахло от соседа, – так это алкоголем. И это было самым печальным.

Когда человек совершает глупые поступки в состоянии алкогольного опьянения – это одно. Бьет посуду, лупит жену, бросается на соседей… А вот когда подобное случается на трезвую голову – дело плохо. Перед нами либо законченный садист, либо потенциальный пациент психушки, и неизвестно, что лучше… в смысле, хуже.

Денис напал на меня, незнакомого человека, женщину. Скрутил профессиональным приемом и швырнул на пол. Не надо быть семи пядей во лбу для того, чтобы понять: намерения у мужика самые серьезные. У меня остается единственное средство спастись – быстро убедить соседа, что я не представляю для него ни малейшей опасности. Так, срочно вспоминаем правила ведения переговоров с психически больными гражданами. Кажется, пунктом первым там шло «Не провоцировать на агрессию…». В таком случае, своим повторным визитом в квартиру соседей я это правило уже нарушила.

Лежа на полу, я как могла внимательно осмотрела комнату, ища выход из патовой ситуации. Похоже, соседи-пенсионеры сдали свою квартиру вместе с мебелью. Вон тот до неприличия продавленный диванчик я хорошо помню, а в этом устрашающем сооружении со старомодным названием «сервант» громоздились сущие горы разнообразной посуды, собранные пенсионерами за долгую трудовую жизнь. Сейчас вся эта красота – чашки, синие снаружи и золотые внутри, тарелки с надписью «Общепит» по ободку и скульптуры, изображающие группы пионеров, сплошным ковром осколков покрывала центр комнаты.

Новым жильцам принадлежало немногое. К примеру, фотография светловолосого мальчика лет пяти с траурной черной лентой по краю.

– Слушай, развяжи меня, а? – попыталась я наладить контакт. Судорожно вспоминая правила общения с психами, я выудила из памяти, что следует как можно быстрее перехватить инициативу. «Можно, я встану?» – «Ну встань». – «А можно, я позвоню?» – «Звони». – «А в больничку поедем?» – «Поедем…»

Ну, это идеальный вариант развития событий. Впавшую в старческий маразм старушку так еще можно утихомирить. А вот двухметрового амбала, причем бывшего спецназовца… В общем, прогноз явно неблагоприятный. Но перехватить инициативу все равно необходимо. Потому что, если рулить ситуацией буду я, то нас ждут переговоры и мирный исход конфликта. А вот если позволить Денису перехватить инициативу, то он еще, чего доброго, решит меня на ленточки порезать… Нет, такой футбол нам не нужен…

– Развяжи, я уйду к себе. Даже полицию вызывать не стану. Прости, что побеспокоила. Ну извини, Денис… как тебя по отчеству?

Я вопросительно уставилась на амбала. Так, если он мне сейчас сообщит свои паспортные данные, дело в шляпе. Это будет означать, что сосед относительно вменяем и готов к переговорам.

Но вместо ответа я получила удар ногой под ребра. Спасибо, конечно, что он пришелся не на раненый бок, а на здоровый, но все равно мне хватило. На секунду я потеряла сознание.

Ну то есть это мне так показалось, что на секунду. Потому что по ту сторону сознания времени вообще не существует, это знает всякий, кто там побывал. Очевидно, прошло не меньше пяти минут до того момента, как я пришла в себя, потому что ситуация изменилась.

В нашей компании прибавился еще один персонаж. Неподалеку от меня на полу сидела худенькая женщина лет тридцати, в белой, залитой кровью ночной рубашке, босая, с синяками по всему телу. Больше всего она походила на узницу концлагеря. Очевидно, это была жена Дениса…

Сам буйнопомешанный методично отрывал от стены книжные полки, заставленные всякой макулатурой. Полки были привинчены на совесть. Даже такому амбалу требовалось некоторое усилие, чтобы выдернуть из стены здоровенные дюбели. Денис громко, с присвистом дышал, пот катился по его кирпично-красному лицу. Но своего занятия сосед не прекращал – как будто выполнял какую-то осмысленную работу.

– Эй! – негромко окликнула я женщину. – У меня в правом кармане мобильник. Вызовите полицию, только тихо.

Женщина отчаянно замотала головой, отчего ее короткие светлые волосы окончательно растрепались.

– Нельзя! – громким шепотом сообщила мне супруга психа.

Так, делаем выводы. Сосед абсолютно невменяем. Ни о каких переговорах и речи быть не может. Надо валить его, причем жестко и, возможно, окончательно. Жена его – жертва жестокого обращения – мне не помощница. Непонятно только – то ли женщине нравится, когда ее избивают, то ли – что куда вероятнее – бедняга запугана до состояния овоща.

Значит, разбираться с этим уродом придется мне. Соберись, Охотникова! Да, старушка, ты не в лучшей форме. Но это не оправдание для того, чтобы позволить сделать из себя боксерскую грушу. Расслабилась ты, привыкла, что простой удар ниже пояса решает все проблемы на счет «раз»… Вот и получай. Какой-то хмырь в трениках тебя скрутил, как порося… Позор на мою седую голову!

Кстати, это уже второе поражение за это лето. Что-то часто ты стала подставляться, Евгения! Ты еще не забыла, как пистолет Табаки выплюнул в тебя шесть пуль? Если бы в цель попали все, твоей карьере телохранителя пришел бы конец. А так это просто серьезный повод задуматься о своем профессиональном соответствии…

Нет, роль жертвы не для меня. Значит, так. На полу полно битого стекла. Срочно начинаем пилить телефонный провод, которым скручены руки. Как только конечности освободятся, переходим к активным действиям. Вон та недобитая хрустальная ваза выглядит вполне многообещающе – с помощью такой штуковины можно успокоить обладателя самой крепкой черепной коробки…

Отличный был план. Жаль, что Денис не дал мне его осуществить.

Амбал выворотил из стены одну из полок и вдруг шагнул в мою сторону. Взмахнул своим странным оружием и обрушил его на мою бедную голову. Ну то есть на то место, где еще секунду она назад находилась. Щепки брызнули во все стороны, в паркете образовалась вмятина. Ну и силища у этого типа!

Я перекатилась по осколкам и, извернувшись, встала на четвереньки. Со связанными за спиной руками удерживать равновесие было крайне неудобно. Ну, скотина, дай мне только встать на ноги… Но сосед явно не собирался давать мне шанс. Он занес полку для финального удара.

Но тут с пола метнулась маленькая женщина. Встала между нами в своей залитой кровью рубашке, что-то прижимая к груди. Икона у нее там, что ли? Может, этот тип одержимый? Недавно пересматривала «Экзорциста», эх и жуткое кино…

Но женщина сжимала в исцарапанных руках портрет ребенка в траурной рамке. Денис замер в странной позе – с полкой, поднятой над головой. Потом лицо его исказила судорога, рот открылся в крике.

– Сука! – заорал Денис и швырнул полку в стену. Дом явственно вздрогнул.

А сосед подскочил к бедной женщине, одной рукой схватил ее за волосы, а другую занес для удара.

– Не надо! – вскрикнула женщина. – Вспомни о Ванечке!

Он даже не попытался удержать кулак. Не захотел сделать поправку на то, что перед ним хрупкая, похожая на птичку женщина. Кулак Дениса врезался бедняжке в переносицу, и я услышала хруст ломающейся кости. Кстати, так можно и убить человека: если ударить посильнее, осколки кости могут войти в мозг, и все – привет… А так он сломал женщине нос, и та, обливаясь кровью, отлетела в угол и замерла там, вздрагивая.

Но, отвлекая внимание мужа на себя, женщина дала мне шанс.

За это время я успела подняться на ноги. И хотя нескольких секунд, чтобы перерезать провод, мне все-таки не хватило, теперь у меня была куда более выигрышная позиция.

– Эй, жирная свинья, урод, больной на голову, оставь ее в покое! – весело крикнула я в спину амбала. Тот медленно повернулся ко мне, точно не веря своим ушам.

– Да-да, я к тебе обращаюсь! – продолжала я дразнить соседа. – Легко чесать кулаки о женщину в сорок кило весом. А попробуй со мной покувыркаться! Что, зассал?

Я специально старалась вывести из себя и без того неуравновешенного Дениса. Двухметровый отставной спецназовец для меня серьезный противник, даже когда я нахожусь в отличной физической форме. Нужно заставить Дениса окончательно потерять контроль над собой, тогда у меня появится шанс на победу…

Первый удар был для него неожиданным – я заехала ему пяткой по лбу. Но на ногах у меня были домашние мокасины, а они дают совсем не такой чудный эффект, как, к примеру, берцы или ботинки «Доктор Мартенс». Так что мой противник устоял, только глаза его на мгновение расфокусировались.

Потом сосед потряс головой, как ньюфаундленд после купания, и пошел на меня обманчиво легкими шагами. Это же надо! Такая туша, а словно танцует – ну совершенно как боксер на ринге!

Здоровенная, как дыня-канталупа, ручища соседа просвистела в опасной близости от моего уха. Увернулась я в последний миг. Да, реакция у парня просто отличная…

Тут на меня обрушился целый град ударов, каждый из которых, попади он в цель, стал бы для меня последним. Я затанцевала, уклоняясь. Стоит этому психу меня задеть, и мне уже не встать – он мне попросту не позволит.

А так я дразнила его, вынуждая встать лицом к бьющему в окно закатному солнцу. Шаг, еще один. Ну давай же…

Долго прыгать в таком темпе я не смогу – дыхалка не в том состоянии. Вот и в боку уже возникает противная ноющая боль. Да и осколки под ногами страшно мешают. Но долго мне и не надо. Мне бы еще пару минут – и можно заканчивать. Я наконец-то освободилась от провода и теперь растирала руки, восстанавливая кровообращение.

– Ты всегда так с соседями обращаешься? – насмешливо поинтересовалась я, старясь не сбить дыхание.

Денис не ответил. Маленькие глазки – ну точно как у кабана, что мы с Серегой Ковалем завалили на охоте прошлой осенью, – следили за мной не отрываясь.

– Тебя комиссовали или со службы поперли за плохое поведение, а? – не унималась я, уворачиваясь от здоровенной ножищи, метившей мне в голову. Я присела и попыталась поймать его ногу в движении. Когда такой удар наносит человек неумелый, насмотревшись голливудского кино, на этом месте схватка почти всегда заканчивается – я просто ловлю бедолагу за конечность и придаю ускорение в нужном направлении. А на пути всегда поджидает какая-нибудь стена… Но Денис дилетантом не был. Маневр едва не стоил мне пропущенного удара ребром ладони в горло. Ну, сволочь!

На этом месте стало окончательно ясно: сосед дерется с явным и осознанным намерением прикончить меня на месте.

Разозлившись, я подпрыгнула и нанесла еще один удар пяткой по лбу. Вырубить им нельзя, а вот дезориентировать на пару секунд можно.

Денис мотнул головой и тут же получил от меня ногой в челюсть. Инстинктивно он схватился за пораженное место и тем самым подставил мне другую щеку. Заповедям этого урода явно никто не учил, просто так получилось. И вот по этой щеке я изо всех сил засветила сцепленными в замок руками.

Денис потерял равновесие и несколько секунд балансировал, стараясь за что-нибудь ухватиться. Но я легонько толкнула его в могучую грудь, и спецназовец повалился на спину. Грохот от его падения заставил задрожать стены. А столкновение с осколками посуды, устилавшими пол сплошным ковром, не прошло даром.

Однако буйный сосед все еще пытался подняться, и выражение его глаз мне крайне не понравилось. Поэтому я несколько раз выдохнула, восстанавливая душевное равновесие, а потом сняла с полки чудом уцелевшую хрустальную вазу и исполнила свою мечту – обрушила несказанной красоты изделие тарасовских стеклодувов на черепушку соседа. Я знаю, куда бить, чтобы не причинить тяжких телесных, а всего лишь выключить буйного амбала минут на двадцать, так что все прошло на удивление хорошо. Денис обмяк и вытянулся на полу, раскинув руки. Я с некоторой опаской перешагнула через бездыханную тушу, чтобы посмотреть, что там с его женой.