VIP-персона для грязных дел

– Видите, вырастил на свою голову, – указал он на Антона, вновь опускаясь в кресло.

– Бать, да ладно тебе! Не позорь перед людьми, – недовольно воскликнул Антон.

– А вот и чай! – радостно объявила Валерия Евгеньевна, входя в комнату с подносом, на котором стоял чайный сервиз из серебра. Она остановилась в нерешительности, не зная, куда его поставить.

– Антон, принеси с кухни табурет! – приказал раздраженный Дмитрий Иванович и, позабыв обо мне, уткнулся в диковинного вида вещицу из белого, местами почерневшего металла. Предмет напоминал изящный браслет, в который вкручивался винт, с одной стороны снабженный барашком, а с другой – трезубцем. Напротив трезубца в браслете имелся круглый шип, а еще сбоку зачем-то была приделана серповидная пластина.

«Наверное, средневековое орудие пыток», – решила я и поинтересовалась назначением прибора у Дмитрия Ивановича.

Глянув на меня поверх очков, старик ухмыльнулся:

– Что, сами догадаться не смогли?

Я покачала головой, и Дмитрий Иванович пояснил:

– Это приспособление для чистки яблок, очень популярное в начале девятнадцатого века в богатых домах. Если господа хотели отведать яблочко, они элегантно насаживали его на шип, сверху вонзали трезубец и вращали плод барашком, в то время как боковая пластина снимала кожуру. Тогда это считалось большим техническим достижением. – Посмотрев на приспособление через очки, он тяжело вздохнул. – Эх, жаль, вся позолота слезла. Это здорово понизило его цену.

– Но позолоту легко можно восстановить, – предположила я.

Дмитрий Иванович посмотрел на меня снисходительно, как на полоумную, и мягко спросил:

– Позвольте, и кому она тогда будет вообще нужна?

Я промолчала, потому что не знала, что ответить. Спас положение Антон, вернувшийся с кухни. Он принес массивный деревянный табурет на трех ногах, и топтавшаяся с подносом Валерия Евгеньевна наконец смогла опустить на него поднос. Пока домработница разливала чай, Антон сбегал и принес вафельный торт.

– Забыл совсем, бросил у порога, – виновато улыбаясь, произнес Антон и перед тем, как сесть на диван, на всякий случай посмотрел, нет ли там чего.

– Вечно покупаешь всякую дрянь, – проворчал Дмитрий Иванович, пододвигая кресло к импровизированному чайному столику.

Валерия Евгеньевна налила старику чай в стакан с подстаканником, как в поездах, с одной лишь разницей, что подстаканник выглядел очень солидно – с печатью в виде двуглавого орла и датой ниже – тысяча девятьсот первый год.

– Валерия Евгеньевна, отрежьте-ка мне этого безобразия, – попросил Дмитрий Иванович, рассматривая торт.

Антон с мрачным лицом сам взял себе чашку, а мне, хоть я и не просила об этом, чашку подала домоправительница.

– Большое спасибо, – выдавила я, и Валерия Евгеньевна, удовлетворившись, села на диван рядом с Антоном. Тот, перед тем как пить чай, осторожно поднес чашку к носу, понюхал напиток и лишь потом сделал глоток.

– Если не секрет, Дмитрий Иванович, чем вы занимались в КГБ? – спросила я, а сама тоже незаметно понюхала чай. Никаких подозрительных запахов я не почувствовала. Чай был мутный, почти без вкуса. Я сделал один маленький глоток и больше к напитку не притронулась.

– Если вам интересно, то скажу, что занимался предметами искусства и драгоценностями, – ответил Дмитрий Иванович, прожевав кусочек торта и запив его чаем. – Вас еще что-нибудь интересует?

– Нет, – ответила я, – просто подумала, что вы, наверно, хорошо разбираетесь во всех этих вещах. – Я жестом показала на окружающую обстановку.

– Еще бы. Коллекционировать антиквариат – это тяжелый труд.

– Батя всю жизнь занимается стариной, – влез в разговор Антон, – знаете что…

– Обожди, – осадил его отец и, поглядев на меня с хитрым прищуром, сказал: – Давайте лучше поговорим о цели вашего визита. Если вы собираетесь работать на меня, то должны четко уяснить: мои приказы выполняются быстро и без всяких возражений. Если что-то порисходит не так, я начинаю сердиться, а когда я сержусь, всем лучше быть подальше от этого места.

– Уже уяснила, – покорно заявила я, – но согласитесь, в работе телохранителя могут быть свои нюансы. В некоторых ситуациях вы могли бы прислушаться и к моему мнению.

– Ну, не знаю, – скривив губы, протянул Дмитрий Иванович недовольно, – вряд ли вы в свои годы можете знать больше меня.

Я промолчала, а старик, подумав, сказал:

– Ладно, насчет вас я приму решение завтра. Мое ремесло опасно, и телохранитель мне не помешает, особенно в свете последних событий. Ждите моего звонка. Независимо от решения, я вам позвоню.

Я поняла, что встреча закончена, и засобиралась домой. Антон выразил желание проводить меня. Вместе мы вышли из подъезда и остановились у моей машины.

– Знаете, вы ему понравились, – просветил меня Антон, – другого на вашем месте он просто бы вышиб пинком под зад.

– Очень польщена, – с иронией сказала я, – жаль только насчет моей работы ваш папа высказался несколько туманно.

– Ерунда, – махнул рукой Антон, – считайте, что вы уже приняты. За слова я отвечаю. Только не знаю, долго ли вы выдержите. Мой отец такая… – он запнулся, – в общем, не подарок.

– Я успела заметить, – сказала я. – За «вредность» клиента к моей обычной плате необходима добавка. Как вы на это смотрите? Скажем, еще процентов двадцать.

Антон задумался. Я выжидала, надеясь, что он откажется, потому что у меня в связи с предстоящей работой было нехорошее предчувствие. Мне не понравился ни дом, ни хозяин, но просто так отказаться от работы я не могла.

– Попробую утрясти этот вопрос, – после некоторого молчания сказал Антон.

Что ж, у меня не было выбора. Мы попрощались, и я поехала домой.

3

Звонок Дмитрия Ивановича застал меня без пятнадцати семь в душе. Мелодия «Смертельной битвы» вырвала меня из мира грез. Открыв глаза, я отключила воду и взяла со столика мобильник.

– Я надеюсь, вы не спали? – спросил Дмитрий Иванович голосом, в котором слышалась издевка.

– Нет, я в это время никогда не сплю, – огорчила я старика.

– А у меня вообще бессонница, почти не сплю, – признался Дмитрий Иванович со вздохом. – В общем, я еще раз посоветовался с сыном, вы приняты на работу. Приходите сегодня к восьми ко мне на квартиру и приступайте к своим обязанностям. Будете жить у меня. Я выделю вам отдельную комнату. Мне не с руки вызывать вас по телефону и ждать, пока вы приедете, если вдруг я захочу выйти куда-нибудь. Надо, чтобы вы всегда были рядом. Внутри квартиры ваши услуги мне не потребуются, так что, пока вам нечего будет делать, займетесь домашней работой: мытьем посуды, уборкой, стиркой.

– Что вы сказали? У меня, наверно, что-то со слухом? – удивленно произнесла я. Внутри медленно поднималась волна ярости.

– А что вы хотите? Деньги-то вам будут капать каждый час, – нагло продолжал Дмитрий Иванович.

– Я телохранитель, а не домработница. До свидания! – сказала я в трубку и отключила связь.

«Какой наглец!» – подумала я и вновь включила воду. Не прошло и пяти минут, как мобильный опять заиграл мелодию, установленную на незнакомый номер. Я схватила трубку с намерением высказать мерзкому старикашке все, что я о нем думаю, но это оказался Антон.

– Евгения Максимовна, извините отца. Он мне только что позвонил и передал ваш с ним разговор. Понимаете, старый человек уже не соображает, что говорит.

– Короче! – прервала я Антона.

– Приступайте к своим обязанностям и не слушайте всякой ерунды, что он будет вам говорить. Платить деньги буду я сам, как договорились.

– Договаривались вчера, сегодня цена другая, – с металлом в голосе сказала я.