Фата пропавшей невесты

Пока он возился, я начала смотреть распечатки звонков с Люсиного сотового, но ничего интересного там не нашла – сплошь разговоры с матерью. Был, правда, один ее звонок вскоре после возвращения домой, судя по коду, в Штаты, но это, видимо, она сообщила, что работать там не будет. Входящие звонки от Георгия никакого интереса не представляли, а сама она ему ни разу не звонила. Звонки с домашнего телефона меня тоже не порадовали: их было мало. Большая часть, как входящих, так и исходящих, были сделаны явно Ольгой – ну, кто бы стал звонить Люсе из кафе и других принадлежащих Большаковой предприятий, да и ей самой там делать нечего. Титова меня тоже не интересовала – я с ней завтра увижусь, Полянская отпадала сама собой. Из салонов «Марьяж», цветочного, красоты и спа звонки были только входящие. И в результате в сухом остатке у меня оказался один-единственный входящий звонок из клуба «Глобус», который был сделан в двенадцатом часу этой ночью со стационарного телефона. Поскольку клуб работал до утра, то мне обязательно должен был кто-то ответить, и я набрала этот номер. Если это был звонок из бара, например, то это вполне мог быть и Георгий. Предположим, разозлившись на Люсю, а потом крепко выпив, он решил высказать ей все, что о ней думает. Но почему он звонил на домашний, а не на сотовый? Может быть, после его визита в воскресенье Люся почему-то на сотовом его номер в «черный» список внесла? Он не дозвонился по нему, вот и позвонил на домашний? Как бы там ни было, но это нужно было прояснить.

Вежливый мужской голос сообщил мне, что я попала в клуб «Глобус», и я удивленно произнесла:

– Клуб «Глобус»? Странно. Я тут на своем сотовом увидела пропущенный звонок с незнакомого номера, вот и перезваниваю – вдруг что-то срочное?

– Извините, я вам ничем не помогу. Аппарат установлен в комнате отдыха персонала, им все пользуются. Видимо, просто кто-то ошибся номером.

– Да, вы правы, скорее всего, так и было, – согласилась с ним я и отключила телефон.

Встретив удивленный взгляд Полянского, я повторила ему:

– Видимо, кто-то действительно ошибся номером, тем более что и разговор-то продолжался самое большее одну минуту или время разговора до нее округлили.

Забрав с собой на всякий случай распечатки – вдруг еще какая-нибудь светлая мысль меня посетит – и фотографии Люси в принаряженном и повседневном виде, я вышла из кабинета, чтобы отправиться в отведенную мне комнату на втором этаже. И вдруг в коридоре я услышала доносившийся из гостиной гневный голос Надежды:

– Я при Таньке молчала, а сейчас тебе прямо скажу: заигралась ты, Клавка! Да ты еще слезами умываться будешь за то, что эту свадьбу затеяла. Я тебе сразу сказала, что Юрка, эта сволочь распоследняя, Люсе уж никак не пара! А ты мне что ответила? Что девочку пристроить надо и он очень достойная партия. Да где ты слов таких нахваталась? Достойная! Лучше бы уж материлась, как привыкла! А то корону на башку напялила, а она тебе последние мозги отдавила!

– Оставь меня в покое! Мне подумать надо, а ты мешаешь, – огрызнулась Лада.

– Чем думать-то? – бушевала Надежда. – Или ты от великого ума Ваньку в Германию отправила? В командировку, твою мать! По делам «Немецкого дома»! На два месяца! Ты что, не понимала, что он там обязательно на Ванду то и дело натыкаться будет? Ему после Светкиной свадьбы и так хреново было, а стало еще хреновее, когда у него постоянно эта девка перед глазами мелькать стала, как напоминание о собственной дурости! Или ты специально решила его, как нагадившего котенка, мордой в собственное дерьмо потыкать, чтобы впредь умнее был? Довела парня до ручки! Из дома ты его сама выперла и с работы вынудила уйти!

– Между прочим, он в Германию не на свидание поехал, а дела делать! Он мой заместитель был! – заорала в ответ Полянская. – А он сбежал оттуда, потому что ему там, видите ли, было морально невыносимо находиться! Пусть учится держать удар, а не скисать, как кисейная барышня, от косого взгляда! У него жизнь впереди, не будет нас с Димой рядом, он что, при первой же неудаче топиться побежит? Ему слово поперек скажут, а он в обморок упадет? Вырастила слюнтяя! Не мужик, а тряпка!

– Да не из-за этого ты на него бесишься! А из-за того, что он Юрку подонком назвал! Уж как он тебя убеждал эту свадьбу расстроить! А ты уперлась, как корова, всеми рогами, и не сдвинешь тебя! Потому ты его и в Германию наладила, чтобы он тебе здесь не мешал! А он, между прочим, Юрку хорошо знает – в одних ведь клубах тусуются! А что Димыч мог узнать? Только что этот гад ментами не задерживался и к суду не привлекался! Да при таком папаше его менты за три версты обходят! А поглубже копнуть он не мог? Или не захотел? Или все-таки выяснил, какой это гад, но ты же у нас самая умная и непогрешимая и решила настоять на своем?

– Заткнись! Не твоего ума дело! – рявкнула на нее Лада.

– А кто тебе еще правду в глаза скажет? Димыч? Да он на тебя до сих пор, как на икону, молится! Вот и получается, что, кроме меня, некому. Ты радуйся, что Тимофевна в санатории после больницы долечивается и еще ничего не знает! А вот если до нее эта история дойдет, то мало тебе точно не покажется!

– Да замолчишь ты или нет? – взорвалась Полянская. – Что-то ты себе больно много воли взяла!

– Не нравится, когда против шерстки гладят? Так я к Митьке жить уйду! Вот вернутся они все с отдыха, только ты меня и увидишь! У него в доме место для меня всегда найдется! Он еще помнит, что у меня на руках вырос! А теперь я с его детьми возиться буду! Думаю, и Тимофевна к нам переберется, ей твои фанаберии уже тоже колом в горле стоят. А ты оставайся здесь и наслаждайся властью, сколько влезет!

– Скатертью дорога! – бросила ей Лада.

– Завтра же уйду! – окончательно озверела Надя. – И ноги моей больше в этом доме не будет!

Видимо, выходя из комнаты, она шарахнула дверью так, что дом содрогнулся, а ей вслед раздалась такая ядреная тирада, что я невольно восхитилась – редко такое можно услышать. А чему удивляться, если Лада, учась на вечернем, днем работала продавщицей в овощном ларьке и от ее мата грузчики мигом трезвели? Это потом она превратилась в бизнес-леди и светскую даму, только от прошлого никуда не денешься – это не рваные колготки, которые можно выбросить и забыть о них.

А Тимофевна, как звала Надя Ладину мать Зинаиду Тимофеевну, была еще покруче своей дочери. Да она даже сейчас, хотя ей под девяносто, и дочь и Надежду за пояс заткнет. Когда началась война, ей было всего одиннадцать. Их семья жила в Белоруссии, и они с отцом чудом уцелели, когда фашисты сожгли их деревню. Вот те, кто спасся, и пошли к партизанам. И она совсем девчонкой стала связной между партизанским отрядом и городским подпольем, а потом прошла вместе с отцом до самого конца войны. Уже после нее, когда он из председателей колхоза по состоянию здоровья ушел, она сама его возглавила и вывела в миллионеры, а для этого даже не железобетонный, а титановый характер нужен! Орден Трудового Красного Знамени, Герой Социалистического Труда! И это кроме ее боевых наград. Видела я на фотографии ее в парадном пиджаке, так все ордена и медали с трудом на груди умещаются. Если дойдет до горячего, то я Ладе не завидую, мать от нее мокрого места не оставит, недаром ее в колхозе за глаза «царицей» звали.

Да, я искренне восхищалась Ладой, по которой жизнь всеми колесами не раз проехала, но она сцепила зубы и, как танк, шла к своей цели, преодолевая все препятствия, а их на ее пути было великое множество. Да, она сделала себя сама: школа с золотой медалью, красный диплом экономического института, аспирантура в Плехановке и кандидатская диссертация, которую ей засчитали за докторскую. Да, она создала свою бизнес-империю, которой успешно руководила. Но сейчас она заварила такую крутую кашу, что и оглоблей не провернешь. И какой черт дернул ее связаться с Санычем? Даже если допустить, что он с годами покротчал и уже не тот, что прежде, хорошего от него ждать все равно не приходилось. И теперь мне предстояло найти Люсю, чтобы ее выдали замуж за подонка Георгия? Да меня от одной этой мысли с души воротило, но!.. Такими клиентами, как Лада и другие дамы из «женсовета», не разбрасываются. Значит, мне нужно будет проявить чудеса изворотливости, чтобы эта свадьба ни в коем случае не состоялась, но я сама осталась вне подозрений. Как бы там ни было, но для начала нужно найти девушку.

Комната Ивана оказалась довольно большой, и, главное, при ней имелся свой маленький санузел с душевой кабиной, а мне больше и не надо. Халат Лады оказался мне велик и короток, но я же не собиралась никуда из комнаты выходить, так что сойдет. Впервые за этот совершенно безумный день я с наслаждением приняла душ, причем довольно прохладный, чтобы взбодриться, потому что устала как собака. Потом я устроилась в кресле рядом с журнальным столиком, на котором стоял кофейник с уже остывшим кофе, что меня нимало не расстроило – я и такой люблю. И я принялась раскладывать сложившуюся ситуацию на составляющие, чтобы проанализировать каждую по отдельности, а потом попытаться сложить из них некое подобие единого целого, в котором каждой мелочи найдется разумное объяснение. Работа мне предстояла непростая, потому что все врали, как нанятые, или просто не говорили всей правды.

Итак, что можно считать точно установленными фактами? Люся приехала в Тарасов, не подозревая о том, что ей тут Лада и мать приготовили. И здесь ее ждало неожиданное известие о срочном замужестве, причем ей выбрали в мужья человека, с которым она была просто знакома. Ну а что сделает современная девушка, чтобы узнать подноготную парня? Да еще с учетом высокой квалификации Люси как программиста – иначе бы ей не предложили остаться в Америке работать? Естественно, полезет в социальные сети, куда люди выкладывают о себе даже то, что следовало бы держать в тайне. Пусть даже она не выяснила о Георгии столько, сколько знаю я, но и того, что увидела и прочитала, ей должно было с головушкой хватить, чтобы отбиваться от такого спутника жизни руками и ногами. Может, она и сопротивлялась, но ее заставили подчиниться. Чем ее взяли? Скандалами? Если Люся хотя бы немного пошла в свою мать, то с характером у нее должно быть все в порядке, могла и категорически отказаться. Если же она безвольное существо, то на нее цыкнули, и она тут же скукожилась. А вот если она хоть и с характером, но действительно сильно любит свою мать, то Ольга своими рыданиями, причитаниями и пророчествами разнесчастной доли неопытной, молодой, но при этом очень богатой девушки в нашем страшном мире могла уговорить ее согласиться.

Мне надоело сидеть, и я, отпив кофе, стала расхаживать по комнате: мне на ходу лучше думается.

Да, скорее всего, так и было, потому что для побега из дома неслабый характер нужен. Хотя ее на это мог уговорить тот, кто пришел ей на помощь, но в таком случае она должна ему абсолютно доверять, а со слов Лады и Нади такого человека в Тарасове у девушки нет. Вопрос: откуда он вдруг взялся? И так вовремя? А не может быть так, что она, узнав о нежелательном замужестве, связалась с кем-то по скайпу, например, и позвала на помощь? Но кого, если она последний год прожила в Америке? Хотя… За три недели американец вполне мог получить российскую визу. Кстати, там же и другие иностранцы учатся, так что это мог быть кто угодно: немец, француз, итальянец… Но чем иностранец мог бы ей здесь помочь? Вывезти из страны? Но ее загранпаспорт остался дома, так что это отпадает. А если там с ней учился парень из России? Он вполне мог бы за три недели до Тарасова добраться и вывезти ее отсюда на машине, вот вам и никаких следов в билетных кассах. Но могла ли Люся бросить мать в таком состоянии? Вряд ли. Да и почему я, собственно, так зациклилась на парне? Может быть, Надя не так уж не права была, когда говорила, что у Люси нетрадиционная ориентация?