Жаркая вечеринка

– Хорошо. А о каких недавних конфликтах вы знаете? – невозмутимо спросила я.

– Знаю только, что у них были довольно натянутые отношения, которые, сами понимаете, не улучшились, когда Сергей узнал, что мы с Артемом стали встречаться.

– Сергей ревновал вас к Грушину?

– Себя переделать трудно, – философски заметила Купцова, – тем более такому человеку, как Сергей. Ведь не секрет, что шеф Сергея и Грушин были соперниками: оба должны были избираться по одному округу, а Сергей «горел» на работе, я бы сказала, слишком увлекался, принимал интересы Верещагина за свои собственные. Я думаю, вы не живете иллюзиями и знаете, что на избирательную кампанию из федерального бюджета выделяются большие деньги. Все эти народные избранники, став депутатами, пользуются огромными льготами, я уж не говорю о других возможностях. Поэтому-то они и грызут друг другу глотки за каждый голос, покупают избирателей за кур, водку или стиральный порошок. Все идет в ход.

«А ты не так глупа, как я подумала вначале», – отметила я про себя, наблюдая, как Купцова тушит сигарету в пепельнице.

– Что же касается ревности, – продолжила Ольга, – мне кажется, что он всегда будет меня ревновать. А уж будучи подшофе, Сергей с трудом сдерживал свои эмоции.

Я поняла, куда она клонит, и спросила:

– Кто-нибудь, кроме вас, слышал, как Беркутов выяснял отношения с Грушиным?

– Не знаю, может быть, нет. Какое это имеет значение?

– Пока не знаю, но надеюсь это выяснить. Кстати, вы не жили вместе с Грушиным только потому, что хотели сохранить свободу ваших отношений?

Лицо Купцовой снова приняло настороженно-напряженное выражение.

– Не только…

– Почему же еще?

– Разве вы не знаете, что Артем был женат?

– Вы имеете в виду, что он был женат до последнего времени?

Ответом мне был уничтожающий взгляд. Купцова брезгливо передернула плечами и, надменно вскинув подбородок, сказала:

– Он собирался подавать на развод. Единственное, что его останавливало, – предвыборная кампания.

Она снова подошла к бару, видно, мой последний вопрос пришелся ей не по душе.

– Когда Беркутов закричал, где вы находились? – я резко сменила тему.

Ольга снова одним глотком осушила рюмку. Мне показалось, что она пытается собраться с мыслями, прежде чем ответить.

– Точно не помню, кажется, в раздевалке. Я уже столько выпила к тому времени.

– И вы не помните даже, с какой стороны подошли к бассейну?

Я сунула в уголок рта сигарету и прикурила, краем глаза наблюдая за Купцовой. Она все еще держала пустую рюмку в слегка подрагивающей руке.

– Ну… наверное, оттуда и подошла. Да какая вам разница?

Я проигнорировала ее восклицание.

– Вы хотя бы помните, кто был рядом с телом Грушина, когда вы появились?

– Может быть, не всех…

– И все же.

– Ну… Ступин, Абрамов… Ерикова, кажется… Шубин и Беркутов, конечно.

– Кто подошел после?

– Самым последним подошел Верещагин, значит, Лужина и Говоркова – перед ним, не помню в какой последовательности, мне было не до того.

Неплохая память для человека, которому было «не до того». То же самое говорила Ерикова.

– Тогда у меня больше вопросов нет, – успокоила я Купцову. – Если хотите, могу поставить вас в известность, когда что-то прояснится.

– Вы думаете, что это не Беркутов?

– Не хочу вас разочаровывать, но скорее всего – нет. – Я затушила недокуренную сигарету и вышла в прихожую.

– Кто же тогда? – спросила она, когда я уже надевала «харлейку».

– Алиби нет ни у кого, – спокойно ответила я, – значит, это мог сделать…

– Любой из нас, вы хотите сказать? – закончила она за меня.

– Вот именно, – я закрыла за собой дверь.

Глава 3

Когда я вышла от Купцовой, сквозь разрывы серых облаков продирались робкие солнечные лучи. Со двора пришлось выезжать задним ходом, потому что развернуться было негде. Я неторопливо доехала до кафе-подвальчика, в котором готовили сочных цыплят на вертеле. Гриль был моей давней слабостью, к тому же мой многострадальный желудок уже давно и настоятельно требовал пищи.

Основательно заправившись и стерев с губ томатно-чесночный соус, я продолжила путь. Теперь он лежал к грушинскому офису, чей адрес напомнил мне о некоторых моих предыдущих расследованиях. Дело в том, что офис Артема находился в том же четырнадцатиэтажном здании, где располагались конторы некоторых моих бывших клиентов.

Я приткнула машину на обочине и, миновав проходную, поднялась на лифте на пятый этаж. В коридоре было пустынно, пахло сухой бетонной пылью и провинциальной тоской, хотя за многочисленными дверьми, как нетрудно было предположить, жизнь кипела. Офис Грушина находился в конце коридора. Входная дверь была приоткрыта. Я потянула за бронзовую ручку и очутилась в довольно просторной комнате. За столом, опустив глаза на лежащие перед ней бумаги, сидела миловидная девушка в светло-сером костюме. Густые русые волосы волнистыми прядями падали ей на плечи, почти закрывая лацканы пиджака. Когда я вошла, она подслеповатым взглядом уставилась на меня из-под очков в металлической оправе.

– Добрый день, – вежливо поздоровалась я, – я бы хотела поговорить с заместителем господина Грушина.

– С Яковом Григорьевичем? – спросила девушка, глядя на меня с легким недоумением.

– Да, наверное. Видите ли, я была знакома с Артемом Александровичем…

Она понимающе посмотрела на меня.

– Какое несчастье… – печально проговорила она, качая головой.

– Так могу я увидеть Якова Григорьевича? – сухо спросила я.

Мой вопрос вывел ее из состояния рассеянной грусти.