Смерть по рецепту Медичи

– А это не так? Честно говоря, я тоже об этом подумала, когда ее увидела. Красивая женщина. – Ну, насчет любовницы – это не по моей части. Любовницы есть у всех моих бывших клиентов. Нет, один раз было исключение, но клиент был уже не в том возрасте, когда обращают внимание на красивых женщин.

– Конечно нет! – раздраженно крикнул Горлов. – Почему все вокруг думают, что красивые женщины обязательно должны быть чьими-то любовницами? А вчера – лаборатория. Кто-то подбирается к моей докторской? – Горлов нервно открыл ящик стола. Потом пристально посмотрел на меня и взял себя в руки.

– А чего это я взялся вам жаловаться? – сказал он с вымученной улыбкой. – Да, у меня есть проблемы, поэтому я нанял вас меня охранять.

– А почему не круглосуточно? Почему только на совещаниях? – недоумевала я. – Если вам угрожает опасность, то вас необходимо охранять постоянно!

– Не стоит так беспокоиться, Женя. Дома и в офисе я чувствую себя в безопасности. Здесь мне ничего не грозит, – твердо произнес Андрей Николаевич.

– А дорога туда и обратно?

– Мой шофер возит меня уже пять лет.

– Хорошо. Но от дорожных происшествий никто не застрахован, – не унималась я.

Горлов только махнул рукой.

– Иван – опытный водитель, он на дороге как рыба в воде.

Я не стала возражать, но для себя решила, что с сегодняшнего дня за директором «Фармалюкса» не мешало бы присматривать и в нерабочее время. Осталось убедить Андрея Николаевича в том, что телохранитель ему нужен не только на совещаниях и во время поездок. К тому же Горлов, хоть и говорил много, но ни словом не упомянул о том, кого он на самом деле опасается. Это нужно будет выяснить у Бодрова. Только начальник отдела по борьбе с организованной преступностью может знать, насколько опасны для Горлова злоумышленники, в деле которых фигурируют результаты анализов из лаборатории «Фармалюкса».

– Андрей Николаевич, мы сегодня куда-нибудь поедем?

– Нет, Женя. Сейчас вы поедете к Бодрову, он до трех на месте, там выясните все, что вам нужно выяснить. А я пока займусь своей лабораторией, – он осекся и посмотрел на меня, – бывшей лабораторией. Надо будет перебросить заказы, посмотреть, в каком состоянии оборудование, – в общем, на сегодняшний день дел хватит. Поезжайте, не тяните время. Может, что-то и прояснится. Мне не терпится узнать, кто мог нашептать комиссии о начале моей карьеры.

Я сказала «угу» и молча вышла из кабинета. Ольга в приемной пила чай.

– О чем вы так долго говорили с шефом? – спросила она с улыбкой.

– О пожаре. – У меня не было желания делиться с ней своими секретами. Я улыбнулась в ответ и вышла из приемной. Больше всего меня мучил вопрос, почему Горлов ограничивает мое присутствие. Что за этим кроется? Простое нежелание постоянно быть под присмотром или беспечность? Может, он почувствовал опасность, но не уверен в том, что злоумышленник пойдет дальше? Это он напрасно. Если кто-то начал с поджога лаборатории, значит, готовится что-то серьезное, возможно убийство. И этому серьезному я должна помешать во что бы то ни стало.

* * *

Я ехала в сторону городского отдела полиции и думала: почему я не осталась поговорить с Ольгой? Она ведь секретарь директора и должна быть посвящена во многие его тайны. Для этого вовсе не обязательно быть его любовницей. Достаточно ежедневно следить за теми, кто к нему приходит. А это – первая обязанность секретаря! Но шеф меня поторопил, и я выполнила его пожелание. Да, поговорить с Ольгой нужно обязательно.

А что, интересно, скажет мне Бодров? Что я ему скажу? «Олег Михайлович, дайте мне посмотреть все дела, где фигурирует отравление?» Или нет, вот так: «Олег Михайлович, кто у нас в Тарасове занимается изготовлением смертельных ядов?» Тогда он наверняка покрутит пальцем у виска и отправит меня обратно с пустыми руками. Я улыбнулась своим мыслям, притормозила напротив главного входа и вышла из машины. Ну что ж, Охотникова, будем действовать наугад, а война план покажет.

В разговоре с шефом я не стала распространяться о том, что мы с Бодровым давно знакомы. Не то чтобы я ему не доверяла, но о таких вещах лучше лишний раз не упоминать: оно спокойнее. А то скажешь, что знакома с начальником отдела по борьбе с организованной преступностью, а клиент замкнется. Решит, что в его частную жизнь вторглась полиция. И объясняй ему потом, что ты не верблюд. В принципе, если бы шеф не отправил меня к Бодрову, я бы сама рано или поздно к нему обратилась. Но раз уж так вышло, пусть Горлов думает, что нас познакомил он.

Я прошла мимо охранника, поднялась на третий этаж и постучала в дверь знакомого кабинета. Из-за двери послышалось: «Войдите!» – и я проскользнула внутрь. Бодров сидел за большим двухтумбовым столом и с ненавистью смотрел на кактус. Кактус стоял на сейфе рядом с окном. Он был большой, правильной овальной формы, окруженный по периметру еще не распустившимися цветками. Один цветок в самом центре цветочного кольца уже зацвел. В кабинете пахло мышами. Я поморщилась. Бодров заметил и сказал:

– Здорово, Евгения! Чуешь, как пахнет этот нарцисс?

Я не поняла, о чем спросил меня капитан, пожала плечами и поздоровалась как ни в чем ни бывало.

– Здравствуйте, Олег Михайлович.

– Ты что, не чувствуешь запах? У тебя насморк? – Лицо Бодрова приняло озабоченное выражение. И тут до меня наконец дошло:

– Олег Михайлович, это кактус так пахнет? – Я была настолько удивлена, что подошла к цветку, понюхала распустившуюся «лилию» и невольно отшатнулась. – Какая гадость! – прошептала я и отошла подальше, туда, где запах был не таким резким.

– Оценила? – хохотнул капитан. – Вот так и некоторые люди: посмотришь – все в них красиво и ладно, а копнешь глубже – душа вонючая, как этот цветок. – Бодров включил селектор и сказал: – Петров, ты на месте?

– Да, Олег Михайлович!

– Вынеси из моего кабинета эту гадость.

Видимо, о существовании кактуса знал весь отдел. Петров, молодой сержант, появился через пару секунд, взял горшок с цветущим монстром и поморщился:

– Куда его, Олег Михайлович?

– Как куда? В сортир! Смотри, в коридоре где-нибудь не оставь! Проверю!

– Есть! – отрапортовал Петров и вышел из кабинета, держа горшок с кактусом на вытянутых руках.

– И пока весь не отцветет, пусть стоит в туалете! – крикнул ему вдогонку капитан.

– Есть! – послышалось из коридора, и дверь в кабинет закрылась.

– Фу! – произнес Бодров и встал из-за стола. – Нужно открыть форточку, чтобы выветрилось. – Он подошел к окну и настежь распахнул фрамугу. – А что ты, Женя, думаешь по этому поводу?

– Вы насчет кактуса или насчет людей, на него похожих?

– Хороший вопрос, – довольным тоном сказал капитан, – и в вашем с Горловым случае очень своевременный.

– Почему с Горловым? – удивилась я.

Бодров пристально посмотрел на меня.

– А ты еще не знаешь?

Я отрицательно покачала головой.

– К Горлову кто-то подбирается. Кто-то очень хитрый и осторожный. Это я посоветовал ему нанять телохранителя и рекомендовал тебя.

– Но Гиревой мне сказал, что меня рекомендовал Климов? – недоумевала я.

– Это Горлов посоветовал Гиревому обратиться к тебе через Климова. Мы решили, что мое участие не стоит афишировать. Пусть все думают, что директор «Фармалюкса» решил окружить себя вниманием молодой и красивой женщины.

Я покраснела. Нет, конечно, я не считала себя дурнушкой. Но получить комплимент от начальника уголовной полиции? Кто может этим похвастаться? Начальнику отдела по борьбе с организованной преступностью положено ругать личный состав, приказывать, указывать на ошибки и требовать их исправления, но… говорить комплименты? Хотя мужчины все одинаковы! Сегодня он может позволить себе сказать мне комплимент, а завтра, может быть, лишит лицензии частного телохранителя! Всякое может быть. Я улыбнулась своим мыслям. Бодров понял мою улыбку по-своему и тоже улыбнулся в ответ. Однако его улыбка быстро погасла.

– Ну, рассказывай, с чем пришла, – сказал он очень серьезно.

– Я хотела бы ознакомиться с делами, в которых фигурируют результаты анализов, сделанных в лаборатории Горлова.

Олег Михайлович чуть наклонил свою седеющую голову и сцепил пальцы рук.

– Со всеми делами? – коротко спросил он, бросив на меня быстрый цепкий взгляд.