Неевклидова геометрия – 2

Неевклидова геометрия – 2
Марина Шугаева

Роман «Неевклидова геометрия-2» -это продолжение фантастического романа «Неевклидова геометрия" .Роман о любви и возможном далеком космическом будущем.

Жанр-«Социальная утопия».

Роман «Семейная сага».

Желание вырваться из объятий земного тяготения на просторы вселенной и найти собратьев по разуму – одно из самых глубинных чувств человека и любой развитой цивилизации . Что ожидает там, на таинственных темных дорогах вселенной? Хватит ли нам человечности, чтобы найти общий язык с иным разумным существом? Может ли эта встреча стать концом или началом новой цивилизации? На этот и другие вопросы автор и пытается ответить, используя не совсем привычные аналогии, проводя своих необычных героев от поколения к поколению, через время, непростые испытания и жизненные коллизии. Главная идея книги состоит в том, что всем правит любовь и если она есть, то всего можно добиться, всё в наших силах и в наших душах, управляемых доброй волей и разумом.

Марина Шугаева

Неевклидова геометрия – 2

Часть 1

Возвращая себя в простое уравнение

«…стоит только начать грезить,

и уже трудно остановиться на полпути,

впереди бесконечно высокая лестница,

– и, поднимаясь со ступеньки на ступеньку,

восходишь к звездам»

Виктор Гюго

Глава 1

Они были такие разные – мальчик – жукочел и девочка – древовид, но они по-прежнему каждый день ранним утром, взявшись за руки, встречали рассвет на берегу розового озера. Их глаза всегда смотрели в одном направлении и где-то далеко, за горизонтом их взгляды, пересекаясь, соединялись в одной точке.

Готрэм долго привыкал к своему истерзанному ранениями и измененному бионическими имплантами телу. После ранения и возвращения на Сироари военно- медицинская комиссия комиссовала его, признав негодным к дальнейшему прохождению военной службы. Если тренированное тело ризодида достаточно быстро затянуло полученные травмы, то душа его никак не могла смириться с теми потерями, которые ей нанесла Полихидра, так теперь называли космическое образование рядом с планетой Седар, где Готрэм, сражаясь, бок обок со своей командой ризодидов, получил эти увечья. Он единственный из всей команды хоть и серьезно раненный остался в живых. После того, как он частично восстановился в космическом госпитале флотилии, командование сочло необходимым отправить его на родную планету и поручило сопровождать туда же ребенка из спасательной капсулы, выловленной в космосе рядом с погибшим кораблем Мечта – сыном Дарсэдес.

Первое время он просто шатался по поселению, не зная, куда себя деть, но всё изменилось в один день. Пришел приказ подготовить военные кадры из детей – Индиго. В приказе их официально называли «Ризодидами». На Сироари кроме Готрэма некому было поручить эту миссию. Поэтому Готрэму были делегированы все полномочия по самостоятельному набору ризодидов на контрактной основе. Были выделены средства для построения тренировочного лагеря рядом с кислотным розовым озером, плаванье в котором было включено в тренировочную программу обязательным пунктом. И Готрэм – ожил. Он буквально летал по поселению на своей одной здоровой ноге и второй – бионической, решая насущные вопросы по организации тренировочного лагеря. Только случайно оказываясь около дома Дарсэдес, останавливался и долго стоял понуро, опустив голову, а потом, встряхнув головой, как будто отбрасывая печальные воспоминания, бежал дальше.

О создания новых военных из детей Индиго, Жанэль узнала одна из первых. Об этом ей рассказал её внук Грэгэри. В тот день он пришёл домой очень рано и поведал ей о том, что вместо занятий все его друзья – одноклассники обсуждают удивительную новость. Все друзья у Грэгэри были, исключительно, индиго. Когда, он только пришел в эту школу, Жанэль переживала о том, как он будет успевать в этом классе, понимая разницу между неординарными способностями детей индиго и его скромные возможности жукочела. Но Грэгэри как будто даже не замечал разницы между собой и ими, хотя она, конечно, была, по крайне мере виду не показывал, и только Жанэль знала, чего это ему стоило. Это и изнурительные дневные и ночные тренировки, и каждодневное штудирование теоретического материала. Его друзья даже не замечали, как он, после очередного купания в розовом озере, сжимает челюсти чтобы не стонать от боли. Жанэль специально для него разработала особую мазь против ожогов и изводила на него килограммами.

Эта новость о создании нового воинского контингента из детей индиго ужаснула Жанэль. Она по-прежнему осуществляла патронат этих особых детей и знала каждого. Все они росли на её глазах вместе с её внуком. Более того, они любили её и считали второй матерью. Она их тоже очень любила и хорошо знала на что каждый способен. Мысль о том, что молодые соки и неугомонная энергия, бурлящие в их молодых телах, не смогут найти применения на родной планете, и им уготовлена та же участь, что и её дочери, сводила с ума. Правда за Грэгэри она была спокойна. Она знала, что он мечтает стать пилотом и уже подал заявления на поступления в академию космопилотов. Единственное, что не нравилось ей, это неизбежная предстоящая разлука, так как академия находилась на далёкой Колиопте. Но Грэгэри сказал об этом давно, и она, пережив первые моменты шока от заявления внука, свыклась с этой мыслью. Её переживания были скорее связаны с тем: как он туда доберётся, как он там устроиться, кто может помочь. В общем, с вопросами, носящими бытовой характер. Что же касается его одноклассников, то им, с их уникальными способностями, в самом деле, податься было некуда, кроме как в военные.

Жанэль переживала, и долго думала о сложившейся ситуации. В какой-то момент ей в голову пришла хорошая идея, и она начала действовать. Она стала писать во все инстанции, убеждая чиновников в том, что эти необычные дети или вернее уже молодые особи могут явиться цветом нации зарождающего государства на Сироари, что они, в силу своих уникальных способностей, могут быть не только исключительно военными, но выдающими учеными и инженерами. Она была настойчива и неугомонна. Порой ей казалось, что все её усилия это крик в пустоту, но её услышали. Ей ответом были – деньги, поступившие на счет поселения, с рекомендацией начать строительство специализированного учебного учреждения для одаренных детей из числа индиго, и назначением её директором этого учреждения. Полностью остановить эту машину по созданию солдат из индиго, как ей объяснили знающие особи, было уже невозможно. Там были задействованы колоссальные средства, а государство очень нуждалось в этих средствах, перечисляемых от межгалактической военной гильдии. Получив такой ответ, Жанэль, обрадовалась возможностям, которые открывались для её любимых индиго. С другой стороны, перспектива взвалить всё на свои плечи её пугала. Она понимала, что она уже не молода и силы уже не те. Она замечала за собой, что многое в современном мире её начинало, не то что не устраивать, а просто раздражать. Порой к вечеру она так уставала, что садилась в саду на скамеечку и смотрела в одну точку, правда точка, как правило, была на далеком горизонте. Тем не менее, хорошо подумав, и посовещавшись с мужем, который теперь занимал большой пост, в правительстве Сираори, она приняла решения всё же возглавить это учебное учреждение.

Строительство тренировочной базы и университета началось практически одновременно. Территориально они расположились симметрично, на одинаковом расстоянии с противоположных сторон от дворца известного предпринимателя Гульдэна. Сроки, поставленные военным ведомством Готрэму для решения этой задачи, были очень ограничены, поэтому строительство велось ускоренными темпами. Готрэм буквально дневал и ночевал на стройплощадке. Строители же университета, как будто вступили в какое-то негласное соревнование с военными строителями и по темпам не уступали им. Местные жители из ближайшего поселения с интересом следили за этим процессом и даже заключали пари на победителя. Жанэль не была охвачена этим азартом, у неё были свои заботы. Она искала единомышленников и спонсоров, набирала преподавательский состав, проводила рекламную акцию своего учреждения. Её усилия стали давать результат. Появились первые кандидаты из числа индиго, желающие поступить в университет. И это была её, пусть маленькая, но победа.

В это число желающих поступить в университет, к её удивлению и огорчению не вошла её любимица, дочь бизнесмена Гульдэна -Дальсэдес. Девочка не была индиго, она была древовидом, но Жанэль приняла решения, что двери её учреждения будут открыты для всех разновидностей, проживающих на Сироари особей. Дальсэдес подавала большие надежды во многих областях знаний, особенно связанных с жизненными процессами Сироари и особей проживающими на ней. Она с самого рождения интересовалась всем живым. Будучи совсем ребенком, она наблюдала из окна своего дома, как из яиц вылуплялись маленькие жучилы -жизнеделатели, так их теперь называли, и тайно, от родителей, хоть это было и опасно, ходила их подкармливать. Первой маленькой жучиле она даже дала прозвище. Её Жу-Жу выросла и уползла, а через год её вынуждены были убить на подступах к их дому. Тогда у Дальсэдес случился нервный срыв. Её лечили. После этого случая, отец стал на время аналогичной акции увозить её в путешествие, подальше от дома. Но видимо след Жу-Жу в её душе оставила на всю жизнь. Поэтому, повзрослев, именно она предложила способ, как, не убивая, заставить жучил обходить структурные искусственные препятствия. Её идея была доработана учеными и инженерами и оказалась удачной. Теперь этим способом пользовались все на планете. Жанэль тогда, настояла на том, чтобы Дальсэдес запатентовала свою идею и на данный момент в банке на имя Дальсэдес накопилась кругленькая сумма. Смысл идеи заключался в том, чтобы с помощью мощного магнетометра изменить кратковременно, на небольшой территории, направление магнитных линий, ориентируясь на которые ползли жучилы. У этого способа были большие перспективы в сельском хозяйстве, и не только. Но, как известно, любое вмешательство в естественные процессы могло повлечь за собой нарушения природного баланса, поэтому, его использовали в исключительных случаях, к тому же, требовался мощный магнетометр, а это было недёшево. Но иногда, как говориться, игра стоила свеч, так как восстановление техногенной инфраструктуры стоило на порядок дороже. Старый способ – посредством убийства был запрещен и окончательно забыт.

Причина, по которой Дальсэдес не хотела поступать в университет была очень проста. Как она объяснила Жанэль в личной беседе, её интересы простирались дальше родной планеты, она хотела увидеть и познать другие миры, а для этого необходимо было продолжить обучение в университете высшего уровня, находящегося на планете праматери их цивилизации – Колиопте. Ещё об одной причине, почему Дальсэдес хотела оказаться на Колиопте Жанэль догадалась сама. Это конечно – Грэгэри. Было заметно, как их дружба постепенно приобретала другие формы. Хотя назвать это любовью, как считала Жанэль, ещё было нельзя, но их привязанность к друг другу росла день ото дня. Друзья, глядя на них, посмеивались. Даже отец Дальсэдес – Гульдэн, изредка, встречая Жанэль, разговаривал с ней чуть ли не как с родственницей.

Гульдэн, вообще, очень изменился. Он постарел, но не так сильно, как ровесники, живущие на Колиопте, всё-таки, проживание рядом с уникальными лечебными озерами меняло его метаболизм жукочела к лучшему, замедляя процессы старения. Но, главные изменения произошли в его мировоззрении. Он как будто переродился после окончательного переселения на Сироари и еще больше после рождения дочери. Он прирос к планете, и стал её частью. За весь период своей жизни на Сироари он так ни разу и не навестил родную Колиопту. А вот его вторя жена Салэнж, уроженка Колиопты, чистокровная жукочела, вынужденная последовать за ним после его первого финансового провала, так и не ужилась на Сироари. Когда их сын Дрэг подрос, она оставила его на попечение мужа и, тогда еще бодрого, отца Гульдэна и улетела обратно на Колиопту, якобы, ненадолго, проведать родных, но так и не вернулась. А через некоторое время от неё пришёл запрос на расторжение брака. В семье Гульдэна об этом никто не пожалел, даже Дрэг. Ему кроме деда вообще никто не был нужен. А так, как он отказался учиться в местной школе, его образованием занимался исключительно дед. Надо отдать ему должное, делал он это очень хорошо. Мальчик рос умненьким, но болезненным. Но пришло время и здоровье деда дало сбой, все же климат Сироари плохо подходил для жукочелов. Он недолго поболел и тихо ушёл в мир иной, а Дрэг оставшись без деда, не имея друзей и будучи в прохладных отношениях с отцом, ощутил душевное одиночество. Вот только тогда он сам стал посещать другое крыло дворца, которого раньше чурался. Однажды их пути с Дальсэдес, сводной сестрой по первой жене Гульдэна Долли, пересеклись. Завязался разговор и с этого дня Дрэг, что удивительно, ощутил потребность в общении со своей сестрой. Так завязалась их дружба. Гульдэн, наблюдая за этим, тихо радовался. Самому ему за всё время так и не удалось наладить крепкий контакт со своим сыном. Да и некогда ему было. Он развивал новый бизнес. В своё время, его отец всё же "дожал" Гульдэна. Он буквально заставил его начать новый бизнес с углеводородами. Понимая, что на добычу ему рассчитывать не получиться, так как на неё была государственная монополия, тем не менее, подключив все свои связи, Гульдэну удалось заключить контракт на транспортировку углеводородов с Сироари на Колиопту. Большой опыт в этой области позволил ему обеспечить успешное развитие бизнеса.

Подыскивая спонсоров для своего университета, Жанэль конечно не могла ни обратиться к нему. На просьбу Жанэль о материальной поддержке Гульдэн откликнулся с охотой.

Глава 2

Отец Дальсэдес настоял на том, чтобы полет к Колиопте Дальсэдес провела в криокапсуле повышенной комфортности, хотя для древовидов это было не обязательно. А вот для жукочелов это было желательным условием. Всё дело было в гиперпрыжке. Все современные технологии межзвездных транспортников, основывались на экономии топлива, перемещались по космосу только гиперпрыжками.

Для транспортировки обычного груза это было удобно, а для органического, который не успевал портиться, это ещё было и важно. А вот, что касаемо живых особей, здесь была некая загвоздка. Космическая радиация очень разрушающе действовала на живые организмы. Каждый гиперпрыжок отнимал у живой особи несколько лет жизни. Даже использование криокапсулы этот отрицательный эффект сглаживало не полностью.

Древовиды с их повышенной продолжительностью жизни ещё могли позволить себе путешествовать таким способом в космическом пространстве, а вот жукочелам это было нежелательно. По этой причине, в академию космопилотов на Колиопте, уже несколько лет не принимали жукочелов. Об этом ни Жанэль, собирая своего внука в поездку на Колиопту в эту школу, ни сам Грэгэри не знали.

В космопорте волновались все: и Грэгэри с Дальсэдес, которые летели так далеко в первый раз, и никак не могли, до последнего сигнала к посадке, разойтись по разным входам в транспортник, ни провожающие их родные.

Если Дальсэдес несколько боязливо отнеслась ко всем предварительным процедурам укладывания в криокамеру, хотя ей перед этим дали выпить напиток, который должен был её успокоить и быстро погрузить в сон, то Грэгэри которому семья оплатила криокамеру, по его настоянию, обычную, эконом –класса, наоборот, отказался от этого напитка. Он с интересом наблюдал за всем процессом гибернации: как к его телу подключают шланги системы жизнеобеспечения на маленьких, но очень мощных вакуумных присосках, как камера постепенно заполняется гидрогелем, через который в маске, надетой на него, уже ничего не было видно. Сам процесс замораживания он уже не почувствовал, так как мозг под действием небольшого охлаждения тут же погрузился в сон.

Полет прошел в штатном режиме, биохимические процессы разморозки для Грэгэри и Дальсэдес хоть и были несколько различными по ощущениям в космопорт Колиопты они вышли вместе, твердой походкой, крепко держась за руки. А дальше их пути разошлись. Разошлись на несколько лет.

Дальсэдес, даже не используя финансовых средств и связей отца, только благодаря своим способностям, очень легко поступила в самый престижный, столь желаемый университет. И погрузилась в учёбу с головой.

С Грэгэри всё было гораздо сложнее. Когда он заявился в академию космопилотов для сдачи приемных экзаменов, ему прямо было заявлено о его профнепригодности в силу его физиологии жукочела. Шок, это, пожалуй, то слово, которое описывает состояние, в котором Грэгэри прибывал некоторое время. Но он был не тем жукочелом, который вырос в тепличных условиях подземных городов Колиопты, он был гремучей смесью всех своих родных с разных планет. В его жилах текла кровь и жукочела, и древовида, и главное кровь его матери-ризодида. Упорства и воли ему было не занимать. Он начал с того, что поставил всех своих родственников, как говориться «на рожки» и вспомнив, даже своего знаменитого пращура -Далмара, всё-таки добился того, чтобы ему предоставили возможность не только сдать теорию, но и пройти экзамен по физической подготовке. Его показатели оказались самыми лучшими из всего потока поступающих. После этого его вынуждены были принять. Но особая приписка в его личном деле всё же была. В ней говорилось: что он принят на особых условиях, что он согласен быть объектом исследования своих физических параметров во время обучения и в последующей трудовой деятельности космопилота. Так началась его напряженная, меняющая тело, и мозг, и отнимающая всё свободное время учеба. Все эти обстоятельства на долгое время разъединили их с Дальсэдес.

Нет, они, конечно, общались, но это общение было в режиме онлайн, так как, во-первых, свободного времени у обоих практически не было, а во-вторых. Грэгэри была ограничена возможность в общении с родственниками вплоть до последнего курса, как и всем курсантам, в соответствии с правилами академии. Для общения "не на линии" у них вообще не было возможности, хоть телепорт и находился не слишком далеко. Они могли бы встречаться хотя бы раз в год, но Грэгэри стеснялся приглашать Дальсэдес, так как средств на оплату её перемещения у него не было. Она же, имея средства, всё ждала от него приглашения. И к тому же, их графики учебы и отдыха категорически не совпадали. Поэтому у них постепенно стало всё меньше тем разговора. У них появились друзья из их круга, замещающие ту пустоту, которая появилась в их душах в результате этого физического разъединения, но их сердца по-прежнему принадлежали друг другу. Хотя попытки разрушить эту связь по отношению к Дальсэдес со стороны молодых однокурсников и не только, предпринимались постоянно. Она выросла очень привлекательной особью. Ко всему прочему, её статус, её материальная независимость делала Дальсэдес одной из самых желаемых невест университетского города. Но Дальсэдес, унаследовав от матери кроткий нрав, а от отца ум и волю, научилась обходить эти навязчивые ухаживания без существенных психологических потерь для претендента на её конечность. Она с легкостью этих воздыхателей обращала или в хороших друзей, или в нужные связи. Так пролетело несколько лет учебы. Их единственная встреча состоялась на выпускном балу в академии космопилотов. Дальсэдес бросив все дела, или вернее, уладив всё в лучшем виде, прилетела по его приглашению. Их встреча в порту телепорта была для обоих потрясением. Дальсэдес в толпе встречающих, в начале, даже не узнала его. Та картинка, которая передавалась вместе с информационным сигналом в их привычной форме общения онлайн, была плоская и статичная, причина выбора такой формы была всё та же, экономия средств. А теперь она, наконец то, увидела его во плоти. Годы учебы очень изменили внешность Грэгэри, забрав с костей излишки плоти, оставив взамен, стройное мускулистое тело, и пристальный взгляд в темно-гиацинтовых глазах. Но в этом взгляде всё ещё плескались золотыми рыбками искорки мальчишечьей удали и безрассудства. Только его улыбка оставалась прежней- открытой и очень притягательной. Когда он улыбался и вытягивал на встречу конечности, казалось он хочет обнять весь мир вместе с тобой. Именно эта улыбка, когда Дальсэдес её увидела, заставила её сердце затрепыхаться пойманной птичкой.

Грэгэри, в толпе прибывших, заметил Дальсэдес сразу. Даже издалека, какой-то частью мозга на фоне общей эйфории, он отметил те изменения, которые с ней тоже произошли. Ему на встречу шла не та нежная тростиночка, любимая мудрая подружка, а зрелая, красивая, очень уверенная в себе особь.

Неловкость, которая возникла у них, когда Дальсэдес подошла, была благополучно преодолена благодаря букетику эксклюзивных цветов, выращенных на поверхности планеты, в рамках апробации новых технологий с использованием гидропоники, который, послушав товарища, Грэгэри, приобрел в последнюю минуту. Замешкавшись буквально на минутку, лихорадочно соображая, то ли обнять Дальсэдес, то ли как раньше взять её за руку, он просто протянул ей цветочки. А после, в конечном итоге, все-таки взяв её за руку, не переставая говорить её о том, как он рад её видеть, как он скучал и, как она чудесно выглядит, повел её к аэротакси. Эта неловкость, обусловленная их внешними и внутренними переменами, сохранилась и позже. Грэгэри никак не понимал, как ему вести себя с Дальсэдес даже на балу.

Академия, где учился Грэгэри, Дальсэдес очень понравилась. Здание было эргономично вписано в окружающий ландшафт, создавая впечатления космического корабля, похожего на бабочку, присевшую на травинку, растущую на лужайке. В огромных прозрачных корпусах-крыльях, располагались, с одной стороны, конференц-зал, с другой актовый зал, в котором и должен был проходить бал. По пути к этому залу Грэгэри провел её по галереи славы академии. В нишах светились голограммы бывших выпускников, выдающихся космопилотов. Подведя её к одной из них, он с нескрываемой гордостью сказал, что это портрет его знаменитого пращура -Гленвэра.

Оказавшись в конференс –зале, где предстояло вручение дипломов, Дарсэдес, для себя с удивлением отметила: все выпускники этого года были древовидами, за исключением Грэгэри и преподавательско- административного состава. На её вопрос, Грэгэри просто развел конечностями и сказал, что так вот вышло. Сама же Дарсэдес произвела фурор среди окружающих. Она, наполненная жизненными соками и излучающая флюиды молодости, была удивительно хороша этим вечером, но не это производило эффект необычности. Эффект производил их союз с Грэгэри. Он красавец жукочел, и она в своем воздушном наряде обворожительный древовид.

Хотя все уже давно привыкли к союзам разных рас на Колиопте, что-то в этой паре казалось сказочным и прекрасным. Они кружились в общем хороводе пар на выращенным искусственно нанопаркете, но казалось, что они не касаются пола, что их тела кружат не звуки музыки, а воздушные волны, вихрем закручивающиеся вокруг них.

Но это было после вручения дипломов. Грэгэри был первым, кому вручили диплом с отличием, что тоже, нимало удивило Дарсэдес. Она, вообще в этот день и вечер существовала в каком-то состоянии восхищения и удивления. Может поэтому, поздно ночью, когда бал закончился, будучи переполнена впечатлениями она почувствовала страшную эмоциональную и физическую усталость. Грэгэри, проводив её до гостиницы, в которой она остановилась, это почувствовал. Он видел, что она находиться в каком-то заторможенном состоянии. Отвечает невпопад, улыбается как будто сама себе или своим мыслям. Хотя он и сам был не в лучше форме. Они договорились о встрече следующим утром. Но этой встрече не суждено было случиться.

Рано утром в академию поступил запрос от военной космогильдии на пять лучших выпускников. К далекой планете отправлялся военный транспортник с боевыми шаттлами, которые необходимо было укомплектовать пилотами. Весь состав выпуска был вызван. Желающих заключить контракт с военными, на удивления оказалось не много. Грэгэри не задумываясь вышел вперед, как только услышал название планеты. Его персональный тьютор пытался отговорить Грэгэри от этого, суля ему отличную перспективу в гражданской космонавтике, на что Грэгэри только улыбался своей обворожительной улыбкой. В какой-то момент он, будто вспомнив о чем-то, попросил его связаться с его родными и его, как он назвал, девушкой и передать от его лица послание им. Сам он с этого мгновения, как подписал контракт уже ничего передавать не имел права.

Дарсэдес проснувшись и получив послание тьютора от Грэгэри, вдруг, почувствовало такую потерю и огорчение, что справиться с нахлынувшими чувствами не смогла. Её лучисто- зеленоватые глаза наполнились огромными каплями слез. Слезы, беспрерывными ручейками, текли по её лицу и капали на мшистый, имитирующий ковер, пол. Казалось, она истекает соком из зеленоватых ран, и возле её ног должен распуститься золотой трилистник-цветок печали из древних рукописей. Но, проплакав какое-то время, она решительно вытерла слезы и пообещала себе, что она приложит все усилия и узнает куда отправился Грэгэри. Они обязательно встретятся. И это будет скоро! Учиться ей осталось только год. Осознав свою цель, она очень быстро успокоилась и стала собираться в обратную дорогу, в свой университетский город.

Глава 3

Яркие ласковые лучи утреннего светила, коснувшись пушистых ресниц и скользнув по припухшей верхней губе, разбудили Дальсэдес. Она по привычке, сложившейся за определенный срок пребывания на Колиопте, забыла с вечера опустить в своей спальне защитные шторы. На Колиопте в этом не было необходимости, так как вся жизнь протекала под землей. Вся жилая, бытовая и промышленная инфраструктура была заточена под жукочелов. Древовиды, для которых условия на поверхности были вполне приемлемые, старались не выделяться, все же их раса была искусственно привнесенная на данную планету, и они, понимая это, строили свои жилища с учетом архитектурных особенностей жукочелов. Всё же, нуждаясь в регулярном дозированном потоке солнечного излучения, они понемножечку меняли сложившие стереотипы строительства. Так именно древовиды разработали конструкции домов -соляриев. Жукочелы использовали их, в основном, для развлечения, древовиды же положили данную архитектуру в основу своих исследовательских лабораторий, оранжерей для молодняка и ультрасовременных жилых построек. Дальсэдес, учась в главном, одном из старейших университетов столицы, не имела возможности проживания в таких современных постройках. Она, чтобы не выделяться среди своих однокурсников, специально поселилась в общежитии при университете, которое было построено в то же время, что и сам университет. Но она как-то побывала в одном из таких домов вместе со своим сводным братом Дрэгом, который прилетел на Колиопту решать вместо отца, заболевшего загадочной болезнью Шарко, выражавшейся в мышечной атрофии, финансовые вопросы их уже совместного с отцом бизнеса. Он тогда решил представить её своим родственникам по материнской линии, которые и жили в одном из таких сооружений. Родственники матери Дрэга Салэнж в своё время вошли в капитал компании по строительству таких домом, приобретя 20 процентов акций, что позволило им безбедно существовать.

Здание само по себе было уникальным: оно состояло из отдельных независимых модулей, каждый модуль являлся частью ячеистой структуры огромной конструкции наподобие сот. Вся конструкция находилась на минус первом этаже, и к ней были подведены подземные туннели, что было очень удобно для жукочелов, и наземные лифты, которыми в основном пользовались древовиды. Каждый отдельный модуль мог подниматься на поверхность на желаемую высоту совершенно автономно. Автоматика регулировала расположение модулей по вертикали и горизонтали. Со стороны такие дома напоминали раскидистое фруктовое дерево с огромными плодами. Апартаменты в таких домах стоили бешеных денег, не каждый жукочел мог себе позволить их купить. А вот для древовидов были большие скидки, правда, при условии участия в различных научных экспериментах, связанных с репродуктивным процессом.

Увидев такой дом, Дальсэдес пришла в восторг. Он ей очень понравился, она ещё подумала, что если остаться жить на Колиопте, то только в таком доме, а вот встреча с родственниками произвела тягостное впечатление- полное отсутствие душевности, один снобизм. В противовес им в Дрэге все же чувствовалась живая душа. Возвращаясь обратно к себе в общежитие, она подумала, что возможно, хорошо, что Дрэг вырос на Сироари, почти без матери, хотя раньше она из-за этого его очень жалела.

День прибытия Дальсэдес на родную Сираори оказался тяжелым и эмоционально и физически. Он её просто обессилил. Много радостных слез и объятий, тяжелый выход из гибернации. От всего этого у неё просто кружилась голова, и поэтому до боли родная спальня расслабила, обволокла теплом детских воспоминаний и погрузила её в безмятежный сон, как в младенческую колыбель, поэтому она и забыла про шторы.