Без нотаций. Окей?

– Договорились.

Елена Премудрая, как иногда называла ее Мирослава, и от природы, и в силу богатого жизненного опыта могла по полочкам разложить поведение любого мужчины.

Она с ними на «ты» лет с пятнадцати и знала тонкости их ранимых натур. Ребята относились к Ленчику с уважением, как к своей в доску, как к дружбану. В принципе, ничего удивительного. Она росла пацанкой. Во всем повадки мальчишки – в манерах говорить, ходить, вести себя. С юности Лена не красила глаза и волосы, как ее ровесницы, коротко стриглась, носила спортивную одежду и кроссовки, широкие джинсы и рубаху на размер больше, и материлась как сапожник. Она лазала по деревьям с пацанами, ее ноги были в синяках и царапинах; могла надеть грязные штаны и пойти по лужам, не замечая. Из-за худобы и едва заметных вторичных половых признаков на улице или в магазине ее принимали за парнишку. А с сигаретой в зубах Ленчик и вовсе походила на дворового хулигана. «Видимо, – смеялась она, вспоминая детство и юность, – на мне сказалось желание мамы и папы родить сына, и до самых родов они были убеждены, что во чреве мальчик».

Ей нравилось дружить с ребятами, но к восемнадцати годам, будучи студенткой юрфака, она поняла, что эта дружба убила в ней девушку. И Лена решила, во что бы то ни стало поменяться.

Первый мужчина, с которым она переспала, был старше ее на двадцать лет. Иван Владимирович лишил Ленку девственности, раскрыл в ней чувственность и превратил в роковую женщину. Он же и научил «свою девочку», второкурсницу, как надо с мужчинами. Не обманул, уроки оказались жизненными.

Лена расцвела ближе к третьему курсу. Она отрастила волосы, окрасила их в рыжий цвет. Научилась стрелять голубыми, как небо, глазками, красиво ходить, сидеть, говорить и одеваться. И с этих пор мужчины бегали за ней, как кобели за сучкой. Каждый любовник раскрывал потенциал Елены Прекрасной.

После окончания института Лена ни дня не работала. И дело не в том, что не хотела. Не было нужды. Мужчины, с которыми она крутила шуры-муры, по уши влюблялись в нее и готовы были отдать последнее. Иван Владимирович, первый ее любовник, купил ей двухуровневую квартиру в центре города, второй – крутую машину, третий поддерживает материально по сей день, четвертый… в общем каждый оставлял что-то после себя. Самое забавное, что ей помогали и дарили подарки, порой, ни за что, просто потому что Лена ходит по земле. Вот такой странной любовью могут любить мужчины. Наверно, если бы Ленка была наглой и жадной, она давно переехала бы жить, как минимум, в столицу и накупила бы себе мешок недвижимости. Ее же вполне устраивала жизнь в Южной столице и частые перелеты в Москву на свидания. Она любила отдых с широким размахом. Уж если курорт, то первоклассный, уж если отель – то фешенебельный, ну, и цацки она часто покупала, ничего не скажешь. «Пока я при памяти, – призналась она как-то Мирославе за бутылочкой сухого винца, – любого мужика околдую в три счета. А это значит, что в моих руках его кошелек».

Мирослава посмеялась, не поверила, убежденная, что та во хмелю преувеличивает. Но когда сдружилась с ней и стала вольным и невольным свидетелем ее жизни, поняла – подруга говорила всерьез. У нее оказалось много любовников, причем водить за нос трех и четырех одновременно для нее – в порядке вещей. Все ее мужчины, как правило, были женатиками. Вероятно, поэтому ей так легко доставалось сердце избранников. Но Ленку это устраивало. Замуж она не собиралась в принципе. С ее непомерной тягой к авантюрам, замужество лишило бы ее смысла жизни.

Хотя Лена не работала, иногда, ради интереса участвовала в сомнительных мероприятиях. Как-то одна женщина обратилась к ней со страной просьбой – стать любовницей мужа и увести того из семьи. Вот таким незаурядным способом женщина решила избавиться от надоевшего мужа. Когда у Ленки все получилось, благодарная клиентка привела к ней пару подруг. С тех пор время от времени Ленка играет роль разлучницы. Да, она всегда хотела быть актрисой. Кстати, Мирослава и Лена, хотя и учились в одной школе, сдружились в институте, благодаря театральному кружку, в который обе ходили. Лена училась на третьем курсе, Мирослава – на курс младше.

Когда Мирослава поняла, что Лена – нужный человек по жизни и для жизни, всякий раз искала повод с ней поговорить. Ленка девчонок с детства недолюбливала, считая их капризными, скучными и податливыми, но Мирослава пришлась по душе. И, пожалуй, она единственная, с кем Лена сдружилась по-настоящему, по-мальчишечьи.

Будучи юристом Мирослава часто советовалась с Леной. Можно ли оппонента сбить с толку женскими повадками? А как смутить судью, а то и вовсе лишить рассудка? В общем, Лена стала советником Мирославы.

В этот вечер Мирослава хотела поговорить с Леной о случившемся – надеялась понять, почему Даниил так себя повел. Ведь еще вчера, по словам Дмитрия Петровича, он ею восхищался. Должно же быть объяснение безумству. Да и потом, если этот недоумок все же задержится в бюро, Мирослава вынуждена будет с ним общаться, а, значит, общий язык все же придется искать. Вот Ленка и расскажет, как это сделать. Во всяком случае, Мира в это верила.

Лена приехала к Мирославе спустя пару часов.

– Какая прелесть! – ахнула та, когда увидела накрытый на кухне стол. – Сама готовила что ли?

– Ага, сама – сама позвонила в ресторан, сама заказала, сама накрыла. Все остальное – специалисты. Ну, ты присаживайся. Выпить охота, а точнее – напиться.

– Да ладно! Не узнаю тебя. Что стряслось? – спросила Лена, вытерла руки полотенцем, присела за стол и принялась накладывать в тарелку ресторанные харчи.

– Ты обалдеешь! Этот идиот, – сразу начала Мирослава, – я имею в виду Даниила… Помнишь, рассказывала о нем позавчера?

– Угу, – пережевывая отбивную, буркнула Лена.

– Так вот, этот идиот, как бы это, мягко сказать, – Мирослава замялась, подумала несколько секунд и прибавила, – поставил мне кол на экзамене… и отправил в академический отпуск, подучиться…

– Не поняла? – повертела головой Лена. – Что за аллегория?

Мирослава перевела дыхание, явно волнуясь.

– Я, дура блин, взяла его сегодня на консультацию. Признаюсь, дельце там не совсем показательное. Но, почему-то решила, что ученый муж нормально воспримет тонкости работы. И поторопилась с выводами. Когда ушла клиентка, знаешь, что он мне сказал?

– Боюсь предположить, судя по твоему выражению лица…

– Он сказал, что я – позор юридического сообщества, – Мирослава нервно хохотнула и шмыгнула носом.

– Хм, – Лена рассмеялась, прикрыв рот рукой, чтобы не вылетели макарошки.

– Тебе смешно, а мне обидно, – тут же вставила Мира. – Он говорил это вполне серьезно. И еще отказался от меня, как от наставницы.

Лена закатилась смехом еще громче.

– Перестань, – Мирослава, сама уже улыбаясь, никак не могла успокоить подругу. – Что ты хохочешь?

– Так это ж анекдот, Мирка! Вы знакомы всего несколько дней, а он тебя уже на место ставит. Пришел, что называется, увидел, победил. Ох! – вздохнула Лена. – Ты бы видела выражение своего лица! Что, вправду расстроилась?

– Ну, не так, чтобы очень, – слукавила Мирослава. – Однако! Задела его непосредственность. Вообще-то, еще никто так со мной не разговаривал. А этот болван отчитал меня, как двоечницу.

– Ладно, – успокоилась Лена. – Давай, выпьем.

– Давай, – согласилась Мирослава и подняла бокал с шампанским.

– Итак, – заговорила Лена, сделав пару глотков, – рассказывай еще раз с самого начала, как вы с ним познакомились.

Мирослава минут двадцать ведала подруге о слишком правильном ученике, который всем своим видом со дня знакомства демонстрировал свое пренебрежение. И если бы не Дмитрий Петрович, уверивший ее в том, что Даниилу все нравится, она бы никогда не подумала, что это так.

С каждой минутой, за которой следовал глоток игристого, отношение к произошедшему менялось. А к концу двадцатой минуты, Мирослава засомневалась, что эта тема стоит серьезного разговора. Но все же договорила, правда, и она и Ленка уже хохотали даже там, где было не смешно.

– Представь, – веселилась Мирослава, – слушаю я наставления, как, блин, на уроке. Сказать ничего вразумительного не могу, чушь несу, оправдываюсь. Глазами хлопаю, как корова перед дойкой. Уже каяться начала. А он увидал, что вот-вот на колени упаду просить милости, да еще хлеще меня ругать… А-ха-ха!

– Он кайфанул, конечно, – вставила Ленка.

– Ага, стопроцентно!

– Трахнул тебя, и кайфанул, – уточнила подруга. – Только не своей балдой. Он трахнул тебя своим мозгом.

– Трахнул? – переспросила Мира и скривилась. – Как же я не люблю это слово! Оно совсем не звучит.

– А как сказать?

– Хотя бы так – переспал с моим мозгом.

– А это звучит? – рассмеялась Ленка, и, стараясь успокоиться, прибавила: – Хорошо, пусть будет так – он переспал с твоим мозгом. – И теперь они уже вдвоем расхохотались.

Такое случается, когда допиваешь вторую бутылку шампанского.

– А если серьезно, – Лена перевела дух, – я уверена, он отомстил тебе. Если все, что ты рассказала, правда, ты задела его мужское достоинство. Нет, не то, что в штанах, – серьезно уточнила Лена, чем вызвала очередной приступ смеха.

– Думаешь? – хохотала Мирослава.

– Уверена. Все, хватит смеяться. Мы же о серьезном, – приказала Лена и заразительно засмеялась.

Около получаса они не могли всерьез сказать ни слова. Когда же им все же удалось успокоиться, Мирослава спросила:

– И чем я задела его?

– Своим равнодушием к ученой персоне. Он почестей ждал, а ты его жизни учила. Зато он любовник классный, – как бы промежду прочим добавила Лена, пригубив шампанское, и хитренько глянула на подругу.