Янтарь чужих воспоминаний

Голос все ближе. И тот, кто ищет, уже не хлопает дверцами и створками, он ходит кругами вокруг ее ненадежного укрытия и притворяется, что не знает, где сидит, умирая от ужаса, его жертва. Он знает. Он все знает, и лишь делает вид, что ищет, а сам смотрит с усмешкой на шкаф, играет, потому что он любит играть. И любит ее страх, ее подкатывающую к горлу тошноту, ее панику, от которой руки становятся ледяными и мокрыми, а сердце стучит так, что больно в груди и ничего не слышно…

– Кри–и–исс, выходи, милая… Ты ведь все равно от меня не спрячешься…

И она тихо всхлипывает. Потому что он прав: не спрячется… Пес в ее руках смотрит с укором, и второе ухо ему так и не пришили…

…Со вздохом Кристина проснулась и рывком села на постели. Осмотрелась. Ночник высветил мирную и безопасную обстановку ее спальни: шоколадные занавески, молочную кушетку у кровати и светлый ковер. В углу напольная ваза, узкая и изогнутая, словно змея, в ней одинокая белая орхидея. Никаких шкафов и никаких голосов. Просто кошмар.

Девушка потрясла головой и опустила ноги, ощутив ступнями мягкий ворс ковра. В окнах темно, значит, еще не рассвело. Но она по опыту знала, что уснуть уже не удастся. Накинула на обнаженное тело скользкий шелк пеньюара и прошла на кухню. В доме пусто и тихо, домработница проживает отдельно, и приходит, лишь чтобы навести порядок и приготовить еду. Кристина не любила в своем доме посторонних. И не хотела лишних глаз и ушей. Дом, погруженный во тьму, словно разглядывал ее, прислушивался к шагам босых ног. Но девушка упрямо не включала свет, не пригибала голову и не таилась. Она шла по темному коридору, высоко подняв подбородок и ступая уверенно. Она – хозяйка. И никому не позволит себя напугать.

На кухне тоже горел ночник, но здесь Крис уже зажгла свет. Здесь уже можно. Ровное белое свечение залило удобное помещение, чистое стараниями кухарки. Девушка щелкнула кнопкой чайника. Достала из шкафа полотняный мешочек с кофе, осторожно развязала. Острый запах юга и солнца наполнил холодную отстраненность кухни, и Крис улыбнулась. Она любила варить кофе: этот процесс успокаивал и в то же время дарил вдумчивую сосредоточенность. Единение бронзовой турки, черных измельченных зерен и воды, неспешное, идущее со дна бурление, маленькие пузырьки по краям… Щепотка соли и перца, корица на кончике ножа, когда напиток готов. Первый глоток острый, бодрящий, настолько живой, что согревает изнутри своим огнем и щедро делится с девушкой этим ощущением жизни.

Хронометр показывал начало пятого, и Крис, допив кофе, неторопливо приняла душ, а потом прошла в гардеробную. Здесь тоже царил идеальный порядок: ровные ряды вешалок и чехлов, призванных защитить от пыли и моли, которая умерла бы от ужаса, лишь заглянув в это стерильное царство. На полках – туфли, полусапожки, сапоги… Все безупречного вида, как и положено истинной леди. Истинная леди…

Крис откинула голову и рассмеялась. Ее смех в пустой тишине дома прозвучал слишком громко, и она вздрогнула. И тут же рассмеялась громче, назло своему страху. А потом прошла в комнату и нажала кнопку системы. Тяжелые звуки ударных разорвали тишину и взорвали спокойствие спящего дома. Музыка била, словно плеть, беспощадно, больно, тягуче и ритмично, избивала чувства и терзала слух, а Крис выгибалась, сбросив свой пеньюар и закрыв глаза, подставляя тело и душу под удары этой плети. Музыка гремела, заглушая стук собственного сердца и освобождая Кристину от оков. Она любила танцевать. Любила это ощущение полета и власти над своим телом и душой, любила свободу движения, когда она могла быть собой и не притворяться, подчиняться лишь музыке, разрывающему ритму тяжелых ударов на грани какофонии.

Самая высокая, затянувшаяся нота, словно крик умирающего. Она звенит, дрожит и обрывается, а после нее – тишина. И свобода.

Кристина вынырнула из омута музыки и танца, открыла глаза. И прижала ладонь к губам, чтобы не вскрикнуть. Огромное темное окно гостиной было не зашторено, и там, с другой стороны, в темноте сада кто–то стоял и смотрел на нее. Девушка видела черный силуэт – лица не разобрать, конечно, но ей казалось, что человек в саду смотрит жадно и насмешливо, а еще – с ожиданием…

Миг, и Крис накинула пеньюар. Еще миг, и в ее руку скользнуло тонкое лезвие стали, а уже в следующую песчинку времени она распахнула тяжелую створку и, перевалившись через низкие перила террасы, упала в сад. Пригнулась, озираясь, готовая к нападению в любой момент. Тихий сад шелестел яблонями, остро пах астрами и уже осыпающейся листвой. Шуршал ветвями. Обнимал предрассветной тьмой. И надежно укрывал чужака, если он и был.

– Я не сумасшедшая! – яростно прошептала Крис и оглянулась. Темные тени лежали под кустами и деревьями. Высокие фонари не рассеивали тьму, а лишь украшали ее кружевными узорами света.

– Кто здесь? – Яростный возглас девушки утонул во мраке и показался жалким. – Кто? Выходите немедленно, или я вызову законников!

Собственный голос показался тихим и испуганным, а угроза – смешной. Темнота лишь осыпалась лепестками поздно цветущих хризантем. И Крис метнулась туда, изо всех сил сжимая свой нож и не чувствуя холода сырой земли.

– Выходи! – заорала она, останавливаясь на границе призрачного света фонаря. Дальше было темно.

– Госпожа Дирхойт, с вами все в порядке? – Холодный голос прозвучал так обыденно и сухо, что Кристина подпрыгнула и обернулась. И мысленно застонала, увидев за низкой оградой сада того, кого меньше всего ожидала здесь увидеть.

– Лорд Дартер, позвольте узнать, что вы здесь делаете? – Она даже не потрудилась добавить в голос хоть каплю вежливости.

Он кивнул с нарочитой любезностью.

– Вообще–то я здесь живу, леди. – Орин смотрел невозмутимо. – Я думал, вы в курсе, что мы соседи.

Кристина застонала еще громче. Но все еще мысленно. Когда она арендовала этот дом, то ее прежде всего привлекло месторасположение – в этом районе было всего несколько домов, и все на достаточном удалении друг от друга. Единственное здание, что примыкало к саду, стояло темным и казалось необжитым, сад на стороне соседа разросся и больше походил на кусок дикого леса. И сам арендатор уверил, что сосед – из аристократов и в этом доме появляется крайне редко, в основном проживая в поместье за городом. Тогда Крис сочла такое соседство идеальным. И вот теперь выясняется, что этот проклятый аристократ – не кто иной, как лорд Дартер!

Ужасно.

– Мне показалось, что вы кричали, – любезно оповестил он. И внимательно осмотрел ее кое–как подпоясанный короткий халатик, грязные голые ноги, растрепанные волосы и нож в левой руке.

Кристина вскинула подбородок.

– Я видела в саду постороннего, – бросила она.

– И решили догнать его и перерезать горло? – он с насмешкой кивнул на нож. – Вы удивительно… смелы, леди.

Или глупы. Это слово повисло в воздухе, и Кристина нахмурилась. И правда, на что она рассчитывала? На то, что догонит того, кто был в саду, и воткнет клинок в спину? Или заставит во всем сознаться и добровольно сдаться законникам? Бред какой. Но она испугалась… а больше всего на свете Кристина не любила бояться. И именно этот страх страха толкал ее порой на безрассудство, как сейчас. Между тем лорд уже поднял руку с браслетом, отдавая распоряжение.

– Я приказал законникам проверить мой сад, леди. Если позволите, то и ваш. Они найдут следы, если посторонний был, а я проверю янтарем. Но вам следует… одеться, если не хотите, чтобы охрана видела вас… в этом наряде.

Кристина посмотрела на свои ноги и судорожно вздохнула.

– Да, конечно. Благодарю, лорд Дартер.

Она развернулась, чувствуя его взгляд, и торопливо пошла по дорожке, стараясь держать спину ровно и не сорваться на бег. И теперь была рада, что в предрассветной тьме не видны ее жутко алеющие щеки.

***

В дверь постучали через полчаса, когда Кристина уже успела торопливо принять душ, надеть строгое черное платье с серебряной оплеткой на вырезе и гладко зачесать волосы.

И она уже знала, кого увидит, потому лишь кивнула, по возможности вежливо, впуская в свой дом Орина и широкоплечего мрачного мужчину со шрамом на щеке и рваным левым ухом.

– Леди Кристина, это первый законник зимнего протектората, Дарт Кастер. Вы могли бы рассказать все, что видели? Поверьте, это необходимо. Здесь закрытая территория, и если посторонний был, Дарт найдет его.

Кристина бросила на лорда убийственный взгляд. От нее не укрылись эта вежливая формулировка и сомнение, облаченное в такт. «Если посторонний был», а не привиделся излишне впечатлительной леди!

– В моем саду кто–то стоял! – Кристина бросила фразу отрывисто и вздохнула, заставляя себя успокоиться. – И мне не померещилось. Проходите, сейчас подадут кофе.

С кухни уже плыли запахи готовящегося завтрака. Пока Крис приводила себя в порядок, пришла Клавдия, сочетающая обязанности кухарки и домработницы. Женщина заглянула в гостиную и уже через минуту вернулась с серебряным подносом, на котором стояли чашечки с ароматным напитком, крошечные пирожные и малюсенькие кусочки шоколада. Кристина поймала взгляд законника, устремленный на это великолепие, и тихо приказала кухарке приготовить что–то посущественнее.

– Расскажите, что вы видели, – попросил Дарт. Его голос был мягким, каким–то обволакивающим, что странно не вязалось с массивной фигурой и лысым черепом. Но почему–то этот голос внушал доверие.

Крис присела на кушетку, изящно скрестив ноги в замшевых туфлях на высоких каблуках.

– Почти ничего, – со вздохом признала она. – Я проснулась, спустилась на кухню, выпила кофе. Потом решила… потанцевать. И включила музыку.

Законник кивнул, а лорд чуть приподнял бровь. Но от лорда Кристина отвернулась. Клавдия вплыла в гостиную и поставила на низкий столик огромную тарелку с пышным омлетом и кусками розовой, сочащейся соком ветчины. И большую кружку чая, щедро сдобренного вареньем. Дарт плотоядно осмотрел все это великолепие и почти влюбленно оглянулся на кухарку. Орин от завтрака отказался, вежливо сообщив, что не голоден. Зато законник накинулся на угощение со здоровым аппетитом и без ложной скромности.

– Вы говорите, говорите, леди, – он одобряюще махнул рукой с золотистым хлебом, – я слушаю.

– Собственно, это почти все, – равнодушно отозвалась Крис. – Я танцевала, а когда посмотрела в окно, увидела, что в саду кто–то стоит и смотрит на меня. Мужчина.

– Вы уверены, что это был именно мужчина? – с набитым ртом уточнил законник.

– Да… Высокая фигура, в штанах и куртке с капюшоном. Мне показалось, что с капюшоном…

– Вы видели, или вам показалось?

Кристина резко повернула голову на задавшего вопрос лорда. Его лицо выражало полнейшую безмятежность, он пил кофе, удобно расположившись на софе.

– Я ведь сказала, что не видела точно, – чуть раздраженно ответила Крис. – В гостиной горел свет, а в саду было темно, как вы успели заметить!

Орин поднялся, все еще держа в руках крохотную кофейную чашечку, и прошел по мягкому ковру. Крис посмотрела на его идеально чистые туфли.

– Вы здесь танцевали? – он остановился с краю ковра.