Мир в твоём доме

– Надеюсь, они не связаны с этими горе-вояками, что пытались с тобой померяться силами? Чем ты их так возбудил? – Вадиму захотелось курить, но на заправке нельзя. А вообще, уже пора домой – поздно, а сколько ещё ехать, разбитую губу не мешало бы чем-нибудь помазать, на ноге будет огромный синяк – как пить дать, а за оторванный на куртке рукав попадёт от жены.

– Рассказывать долго,– хмыкнул Алексей, – если вкратце, то эти сосунки незаконно охотились в заповеднике, я с другом и нашим участковым Петровичем взял их. Но поскольку у одного из них папаша – шишка, мальчиков пожурили и, в конце концов, отпустили из полицейского участка. Они увидели меня на заправке, узнали и решили оттянуться.

– Так ты лесник? – удивился Зорин.

– Если быть совсем точным – работник леса, – пояснил Соколов.

– Как интересно – протянул Вадим.

– Едва ли – кому не близок и не дорог лесной мир, его жизнь, – Алексей пожал плечами. Обычно, встречая одноклассников или знакомых, и называя свою профессию, он получал в ответ непонимание и даже усмешки. Сразу спрашивали о зарплате. Да, небольшая, зато ты делаешь то, что любишь. А много из нас тех, кто любит по-настоящему свою профессию?

– Хотя я большую часть года обитаю в столице – основная работа и дополнительная нагрузка в виде преподавательской деятельности, я, к примеру, очень люблю наш домик в Беляниново и при малейшей возможности туда сбегаю. А уж, какая там река, а какой лес! – Вадим развёл руками. – Мне до?роги эти места, словно я там родился. Вот буквально полчаса назад с соседкой обсуждали эту тему и оба пришли к выводу, как нам не хватает природы, её целебного воздействия, её удивительной красоты – во все времена года. Нам не хватает нас самих, потому что только на природе обретаешь себя.

– Приятно удивлён такими твоими размышлениями, – покачал головой Алексей. – Нам бы посидеть, пообщаться, вспомнить прошлые времена, а? Хочешь, приезжай ко мне в заповедник? Сейчас, правда, в нём красота более сдержанна – осень полным ходом, но я люблю каждый сезон, каждый месяц в нашем лесу, – произнёс с каким-то особым воодушевлением.

– Приглашение принимается, – улыбнулся Вадим, – только бы я взял с собой жену и дочку. Точнее, дочек, их у меня две, – пояснил и сам вдруг осознал, что говорит о Вале как о дочери. И почему-то не хочется признаваться, что приёмная. Хотя девочка с ними ещё не жила.

– Конечно! – Алексей улыбнулся в ответ. – Бери всю свою семью и приезжай. Тем более что у меня тоже дочь от второго брака – Марьяна. Ей десять.

– Тогда девочки точно найдут общий язык – Валя немного младшей твоей дочери.

Вадим, выезжая с заправки, ещё раз посигналил Алексею, который в ответ помигал фарами своей Нивы. Расстались как два друга, встреча которых вдохновила обоих и оставила вполне приятное послевкусие.

Пока Зорин ехал домой, невольно вспомнил тот период своей жизни, когда после окончания университета, довольно быстро нашёл работу, устроился и поначалу ему даже нравилось. Но потом вкусил горечь не просто беспорядка на предприятии, несправедливости, откровенного воровства руководства и беспросветной тупости тех, кто командовал их бюро. В общем, принял решение уволиться и ни разу об этом не пожалел. Как оказалось, Лёша оттуда ушёл тоже, хотя и чуть позже него. Просто он дольше терпел. И больше молчал, имея славу человека замкнутого и больше сосредоточенного на своём внутреннем мире, который, как оказалось, совершенно не связан с тем, чем он занимался на предприятии.

Надо будет рассказать Виктории и действительно съездить к ним в гости. Зорин нащупал в кармане пачку сигарет, вытащил её, засунул обратно – курить уже перехотелось. Он тут же вспомнил о пакете, который лежал в другом кармане куртки, так и не посмотрел его содержимое. А если пакет выпал во время драки? Вадим похлопал по карману – нет, здесь он. Ладно, посмотрит дома, не на ходу же вскрывать, тем более что движение на шоссе стало довольно интенсивным, пробок совсем не было. Вот так бы всегда, а то в городе машина превращается в черепаху. Вадим счастливо вздохнул и прибавил скорость, он любил быструю езду и вообще любил водить автомобиль. За окном мелькали огни – трасса хорошо освещалась, пролетали поселковые или дачные домики, стоящие почти у дороги. Их обитатели, наверное, давно привыкли к дорожному шуму. Нет, надо признать – в городе жить удобно, комфортно, но всё-таки тихая жизнь Беляниново, её размеренность нравились Зорину куда больше. Лёшка вон вообще уехал в область, поселился в заповеднике и кажется счастливым. Человек нашёл свой путь, разве не в этом счастье?

Зорин посмотрел на экран телефона – Виктория прислала фотографию Василиски, которая прислонившись к своей кроватке, уснула сидя прямо на полу. Битва за сапоги мамы изрядно утомила ребёнка. Вадим засмеялся – вот оно тоже счастье.

Глава 7

– Вадик, как же ты поздно, – завидев мужа, воскликнула Вика. Она давно уже положила дочь в кровать, девочка даже не проснулась. Затем попила чаю, позволила себе съесть целых два бутерброда, разогреть суп, а мужа всё не было. Звонить лишний раз и дёргать Виктория не стала, всё-таки он за рулём. – Боже мой, Зорин, где ты был? – от удивления она сняла очки и положила их в карман. – Что с твоим лицом?

– А что с моим лицом? – Вадим пожал плечами, положил сумку, привезённую из Беляниново, на столик в коридоре, снял ботинки, прямо в куртке прошёл в ванную и только там, в зеркале, увидев свою разбитую губу, вспомнил, что он подрался. Думал, что нога будет болеть, а она поныла и перестала. Иначе говоря, пострадала только губа и рукав куртки, ах да, ещё рукав. Зорин посмотрел на рукав – ничего страшного, аккуратно зашить по шву и будет незаметно.

– Ты дрался? – ахнула Вика, она прошла за мужем в ванную.

– Да, я дрался, – он вытер руки о полотенце, чмокнул её в губы и вышел из ванной комнаты.

– С ума сойти, Зорин!

– Ну, почему же сразу, с ума? Как видишь, я абсолютно адекватен, – он снял куртку, пару секунд подумал – что с ней делать. Идеальный вариант, если бы завтра Вика связалась со своей подругой, та вроде работала в ателье.

– Вижу твоё разбитое лицо и оторванный рукав от куртки, – констатировала Виктория, взяла из его рук куртку, – ты считаешь это адекватным?

– Рукав оторван лишь отчасти и у меня не лицо разбито, а всего лишь губа, – уточнил Вадим, хотел пойти на кухню, но его остановил вопрос жены:

– Зорин, ты привёз то, что я просила?

– Привёз, посмотри в сумке, – отозвался он уже на пороге кухни и тут же услышал возглас супруги:

– Какой славный медвежонок!

– Я бы так не сказал, – пробурчал Зорин, поглядывая на плиту. Пахло заманчиво, может, потому что ужасно хотелось есть.

– О, ты и альбом привёз, – опять прокомментировала Виктория. – Отлично! С удовольствием посмотрю в нём фотографии. Всё-таки, на них семья Валюшки, – с этими словами Вика прошла в кухню вслед за мужем. – Вадик, скажи, тебя побили в деревне? – Виктория села за стол, надела очки и принялась рассматривать рукав на куртке.

– Вот ещё, – Вадим залез в кастрюлю, вдохнул – вкусно и, главное, что суп ещё не остыл. Зорин взял половник и хлебнул суп прямо из кастрюли.

– Немыслимо! – возмутилась Вика, отняла у мужа половник, налила суп ему в тарелку. – У тебя в драке отбили правила хорошего тона?

– Прости, – неловко улыбнулся Вадим и принялся есть, сбоку поднося ложку ко рту, так меньше задевал губу.

– Что же всё-таки случилось? – Вика подняла глаза на супруга.

– Всё расскажу, поем и расскажу, – отозвался Вадим.

Через полчаса он улёгся на диван, за это время Виктория успела пришить рукав к его куртке, принесла её в комнату.

– Вот и всё, – доложила она, – и не надо звонить Лине. Сама справилась, между прочим, моя мама очень неплохо умеет шить, – сообщила Зорину, который спустил ноги с дивана, сел и стал внимательно рассматривать работу жены. – И меня кое-чему научила. По крайней мере, я не утеряла навыков простого шитья.

– Что-то я раньше не замечал за тобой особых навыков, – усмехнулся Вадим. – Разве что пуговицы, да и те часто криво пришиты, – шутливо поддел жену.

– Да ладно тебе, – не обиделась Виктория и отняла у него куртку, – а кстати, что там за пакет у тебя в кармане? Я когда зашивала, он зашуршал. Это трофей, добытый в том самом бою, где тебя поколотили?

– Уточняю два момента, – Зорин опять лёг на диван, закинул ногу на ногу, – пакет вовсе не трофей, добытый мной в бою, а, вынужден покаяться, сворован из старой сумки в доме Вали, – признался он. – Сумка висела на стене, ну я решил посмотреть, что там. Согласись, что ты на моём месте тоже туда бы полезла, так ведь? – он поймал руку жены и нежно поцеловал её в ладонь.

– Ну не знаю, – нарочито серьёзно ответила Вика, – видишь ли, у меня никогда не наблюдалось криминальных наклонностей.

– Зато авантюрных хоть отбавляй.

– Это спорное утверждение, – она пожала плечами. – Так что там за второй момент ты хотел уточнить? – тут же напомнила.

– В бою поколотили не меня, а я одержал победу, – резюмировал Зорин.

– А битва ради чего?

– За справедливость, конечно, – Вадим шутливо посчитал пальцы на руке супруги.

– А если подробно? – Вика наблюдала за ним, едва сдерживая улыбку.

– Вот вечно вам, женщинам, нужны подробности, – вздохнул Зорин, – заступился за мужика на заправке, которого лупили три урода. Вот и все подробности. Но самое интересно не это – мужик тот оказался моим давним знакомым. Лёшка Соколов, мы с ним когда-то вместе работали. Потом разбежались. А теперь вдруг пересеклись вот при таких странных обстоятельствах. Соколов переехал в заповедник и стал лесником, или как он говорит – работником леса. Кстати, пригласил нас к себе в гости. Съездим как-нибудь?

– Почему бы и нет? – согласилась Виктория. – Возьмём с собой обеих девочек, Валюша уже будет жить с нами. Думаю, она больше всех обрадуется возможности побыть на природе, ведь девочка всю жизнь прожила в деревне. Как она ещё приспособится к городу, вот о чём я переживаю. В семье-то ей будет хорошо, мы её любим, а вот обстановка внешнего мира… – Вика задумалась, перевела взгляд на куртку мужа. – А пакет, который ты положил в карман? Что в нём?

– Сам бы рад узнать, – усмехнулся Вадим, – таскаю его в кармане уже полдня и никак не удосужусь посмотреть. Вскрывай, что теперь соблюдать политесы, – он приподнялся, опёрся о локоть.

Виктория оторвала старый потрёпанный пластырь от пакета, в котором оказался ещё один пакет – поменьше, но более плотный. Тот был перевязан обычной ниткой.