Параллельные миры Фритвома

– Я а оой.

– Я за тобой, я за тобой, – ворчал Николай, вспоминая сладкий поцелуй Виринеи.

– Ои /Входи/, – сказал Николай, открывая «уголок России» и пропуская девушку вперед.

Виринея прошла на середину помещения и встала около маленькой березки, пальцем затронула липкие листочки.

– Еёа? – удивленно спросила девушка парня.

– Да, береза и что тут удивительного? – поддержал разговор Николай.

– В Фиртомарсии давно нет берез, я их видела только на картине в кабинете отца.

– Давай поженимся и полетим на Землю вместе, там столько берез, завались, – иронично отвечал парень.

– Еееи, – вновь потребовала Виринея.

– Аай оеия и оеи а Ею … /Давай поженимся и полетим на Землю…/, – далее Николай не успел сказать, что – то в воздухе лопнуло и Виринея исчезла, Николай, не раздумывая прыгнул в портал и тоже исчез. Портал медленно закрылся, как закрывается пасть хищника, сожравшего свою жертву.

В этом райском земном уголочке ничего не изменилось, только на большом камне вновь сидела маленькая зеленая лягушка, она сидела не шевелясь, только головка вращалась на все четыре стороны.

Почему Николай прыгнул за Виринеей, невозможно ответить, прыгнул и все. Скорее всего он испугался, что больше никогда не увидит девушку, еще ни одна девушка не нравилась ему так, что он готов был на ней жениться, причем немедленно. Конечно, стоило бы подумать о последствиях своих необдуманных поступков, ведь на звездолете уже почти никого не осталось, все будут переживать, думать, куда он исчез вместе с Виринеей, но ни одна подобная мысль не сверкнула в мозгу Николая.

Скачок Николая в параллельный мир был настолько неожиданным, что он потерял сознание, а может именно с потерей сознания случается переход? Очнулся Николай от того, что он лежал на холодном камне и кто – то неприятно лизал ему ноги. Он открыл глаза, но это ему мало помогло, вокруг было темно, он подтянул ноги, но что – то подползло к нему и вновь лизнуло.

– Неужели я голый? – была его первая мысль, – ведь я в уникомбезе, и не должен чувствовать никакого лизания, наверно, какая – нибудь гадость. Он сел и снова подтянул ноги к себе, стараясь избавиться от того, кто лизал его ноги.

– А, ну, оставь меня в покое, а то я сейчас как дам, – крикнул Николай незванному лизуну. Что дам, кому дам, парень не сильно и думал, просто дам кулаком по голове и все. А если у него и головы – то нет? Что есть по тому и дам, – решил Николай, сжимая кулак.

– А где Виринея? – Николай разволновался, он мгновенно забыл про лизуна и крикнул в темноту:

– Виринея, ы е? Но в ответ была тишина.

– И зачем я полез к ней со своими предложениями, и зачем я повел её в райский уголок, и что это за дела: чуть что, сразу забрасывать куда – то подальше от звездолета, – Николай погрозил кому – то кулаком. – Правда, мне надо было остаться на Земле и пойти в цирковое училище, клоун бы из меня получился первоклассный, как все говорят. Кто – то теплый подполз к нему и лизнул прямо в нос.

– Собака? – спросил неизвестно у кого Николай, сразу захотелось её покормить. Он опустил руку в карман и достал что– то теплое и шевелящееся, мышка вспыхнула, как фонарь и осветила все вокруг.

– Откуда, ты, чудо природы? – спросил он у мышки, затем скосил глаза и увидел того, кого он назвал собакой. Лохматое белое существо было очень похоже на собаку, но не собака.

– Ладно, завтра рассмотрю получше, не кусается и то ладно. Почему он решил, что будет завтра, что его еще сегодня не сожрут, неизвестно, но ведь на то он и был балагур и весельчак, что во всем, что с ним случалось стремился видеть только смешное и полезное. Он встал, посветил мышкой себе под ноги, там был сплошной черный камень. Он вспомнил, как лет пятнадцать назад, совсем еще юный, ездил с мамой на какие – то острова в Индонезии, так эти острова были полностью из камня, но зато об него бились лазурные, прозрачные воды Индийского океана. Николай решил идти вперед, какая разница, что это может быть назад.

– Вперед это туда, куда гляжу, – решил он для себя. – Как хорошо, что у меня есть мышка, источник света, ни батареек тебе не надо, ни аккумуляторов. Он двинулся прямо, тот объект, который лизал ему ноги зашевелился и покатился за ним. Николай не удивился, все, что есть в этом мире должно принадлежать ему. Впереди что – то белело, он подошел ближе.

– Виринея, – пронеслось в мозгу, он бегом бросился к девушке. Она лежала, подвернув ногу и около неё тоже сидел белый шарик, он лизал девушке руку. Николай сел и положил голову девушки к себе на колени, белые мохнатые шары были рядом и колыхались. Мышка светилась и освещала лицо Виринеи.

– Виринея, – тихонько позвал Николай девушку. Она была жива, только еще не пришла в себя после такого стресса. Очень хотелось кушать.

– Эй, белый, – тихо позвал парень, – нет ли чего поесть, а то живот подвело. Шарики сидели рядом и никак не реагировали на слова парня.

– Интересно в этом мире есть рассвет? О чем я думаю, нужно думать, как вернуться на звездолет, – Николай вздохнул, – хорошо еще хоть мышка светит, – и он благодарно погладил её по спинке. Сон сморил парня, он задремал и снится ему: будто живет на берегу моря старец, бороду ему полощут волны, а птицы чешут длинные волосы. Много лет он ждет своего освободителя, а за свободу выполнит любое его желание. Девушка в его руках пошевелилась, сон, как рукой сняло.

– Приснится же такое, мне что ли стать освободителем? – Николай отмахнулся от этой мысли.

– Виринея, ои.

– Николай, говори на тритвоме, я понимаю тебя, – проговорила девушка, не открывая глаза.

– Очнись, проснись, я не знаю, где мы, но нам надо возвращаться, – он провел теплой рукой по щеке девушки, – нам надо возвращаться.

– Я тебя поняла, – Виринея открыла глаза, которые тотчас наполнились слезами. Она осмотрелась и тихо прошептала:

– Это остров забвения, отсюда никто еще не возвращался.

– Так это твой мир, твоя Фиртомарсия? – спросил Николай. – И как это мы оказались на этом острове, может ты мне ответишь, ты, наверно, лучше знаешь свой мир.

– На эти острова уходят те, кто болеет и те, кто умирает.

– Но, мы – то с тобой не болеем и не умираем, да я и не собираюсь умирать. Отвечай, как нам отсюда выбраться?

– Отсюда нет выхода, мы здесь с тобой умрёёёёём, – и Виринея заплакала, слезы градом катились у неё из глаз. Одна слезинка упала на мышку и светимость мышки уменьшилась.

– А, ну не реви, русские не сдаются. Мы вернемся отсюда, я тебе обещаю, – он приобнял девушку, вытирая слезы. – Не реви, нельзя, чтобы мышка погасла. Вставай, пошли, нужно, что – то делать, я не могу сидеть без дела. А Солнце у вас здесь всходит? Ну, светлеет?

– Нет, это остров забвения, здесь ничего нет, никого нет.

– Как никого нет, смотри, здесь два белых шарика, – и он поднял мышку высоко вверх, освещая белых, которые послушно, стояли или сидели под светом и ждали.

– В этих белых превращаются те, кто сюда уходиииит, – слезы с новой силой хлынули из глаз девушки.

– Да? Я не знал. Ладно, не реви, как говорит русская пословица «Слезами делу не поможешь», – и добавил, – только испортишь. Он поднял Виринею с камня, взял за руку:

– Идем. Девушка безропотно подчинилась.

– Он мужчина, он знает, что делает. Но это бессмысленно, с островов забвения никто еще не возвращался, – так думала девушка, еле переставляя ноги. – Почему я сюда попала, почему меня сюда перенесли, неужели с отцом что – то случилось? Только, если правитель болеет или умирает, то на острова забвения ссылают всех его родных.

– Николай, – сказал девушка, – мы должны попасть в резиденцию правителя – АстраВому, там, что – то случилось.

– Ты, что Виринея, я должен попасть на свой звездолет, там нас уже хватились и все сходят с ума от беспокойства.

– Мы должны попасть в АстраВому, должны убедиться в том, что отец жив и здоров и ни что ему не угрожает. Если мы это сделаем, то потом попасть на звездолет не составит никакого труда.

– Виринея, мы зря с тобой спорим, мы еще не знаем как выбраться отсюда, а уже думаем куда. Или ты знаешь, что – то, но мне не говоришь?

– Нет, я ничего не знаю, – она попыталась сесть на камень и заплакать, но Николай резко дернул её за руку.

– Не смей сдаваться, вперед, только вперед. Виринея уже не вырывала руку, она забыла, что до неё нельзя дотрагиваться, она крепко держалась за мужчину и шла, шла. Сколько они шли, неизвестно, но вместе с ними катились два белых шара, они шуршали и издавали какие – то звуки, словно подбадривали идущих. Мышка исправно светила, а черному камню не было ни конца ни края. Парню стало скучно, и он вспомнил, что на Земле он был еще классным репером, что стихи сами приходили к нему, ну прямо, как сейчас:

Мы идем с тобой очень долго,