Притяжение

Притяжение
марина жданова

Я не мог оторвать от нее взгляд. Ее улыбка завораживала, а тело… о это тело – соблазн, чувственность, обещание. Инстинкты кричали, а мозг отказывался думать трезво, позволяя мне с головой окунуться в мир фантазий, главное героиней которых была Айша. Я хотел ее. Всю. Целиком и полностью. Вот только секс на одну ночь ее не устраивал, а дать большего я не хотел, да и не умел вовсе. Кто же знал, что судьба подарит нам еще одну встречу и не где-нибудь, а на моей Родине – Катаре. Увидев девушку в собственном доме, а на миг опешил. Она казалась мне еще прекрасней, чем в последнюю нашу встречу, а то, что я заметил на дне темно-синих глаз заставило мое сердце замереть от предвкушения. Айша, как не старалась, но все же не смогла скрыть своей заинтересованности моей скромной персоной, а значить я получил еще один шанс заполучить ее. Только вскоре, в желании овладеть ее телом, я захотел большего. Я захотел ее сердце, ее любовь и готов пойти на многое, чтобы мис Бенсон потеряла голову от меня.

марина жданова

Притяжение

КНИГА 3

АЙША

– В последнее время стали выделять еще одну разновидность тяжелого ушиба мозга – диффузное аксональное его повреждение. При этом микроскопические мелкоочаговые кровоизлияния выявляются в мозолистом теле, полуовальном центре, верхних отделах ствола. Клинически оно проявляется длительной комой, которая почти всегда переходит в так называемое, вегетативное состояние.

Лекции по нейрохирургии были не самым легким испытанием, но без них никак, ведь моя будущая профессия просто обязывала знать все тонкости этого непростого ремесла. С детства я мечтала стать врачом, как моя мать. Она была известным хирургом в США, но даже это не спасло ее от смерти, потому что рак, который вцепился в ее тело, отказывался поддаваться любым хирургическим и не только манипуляциям, сделав меня в семнадцать лет сиротой. Весь мир рухнул в один миг. Дни стали серыми, еда безвкусной, а все былые проблемы пустяковыми. Я не могла и не хотела жить, ведь мама была моей опорой и поддержкой, без которой каждая минута была непосильным испытанием. А теперь ее нет. Я никогда не услышу тихий смех, не увижу больших карих глаз, не почувствую крепких, дарующих тепло объятий. Ничего этого никогда уже не будет.

Папа поддерживал меня, как мог, хотя сам держался из последних сил. Я слышала тихие всхлипы, которые доносились из его комнаты посреди ночи. Видела боль, которая таилась в глубине мутных от непролитых слез глазах. Он потерял любовь всей своей жизни и так же как и я не знал, как с этим жить дальше.

Прошли дни, месяцы. Боль осталась, но немного поутихла. Мы учились существовать без мамы ища силы друг в друге. И вот теперь, спустя пять лет нам удалось принять потерю, нет, не смириться, а научиться жить с ней.

– Поэтому клиническая картина в этом случае развивается быстро, лавинообразно. Субдуральная гематома боле или менее толстым слоем покрывает большую часть или все полушарие мозга.

Профессор и один из лучших хирургов страны Гарри Бот, был другом моей мамы. Мне нравилось слушать его лекции, к которым он относился с большой серйозностью. Мистер Бот не терпел прогульщиков, поэтому на его парах аудитория всегда была заполнена. Студенты тщательно конспектировали материал, чтобы хорошо подготовиться к предстоящему экзамену. Впрочем, экзамен по нейрохирургии у нас будет уже завтра, а сегодняшний урок преподаватель решил посвятить повторению изученного материала, что было как нельзя кстати.

У меня голова пухла от количества информации, которую мой страдальческий мозг пытался впитать в себя за последние две недели. Заключительные экзамены, клиническая практика, которая забирала львиную долю моего времени, а впереди резидентура в хирургическом отделении госпиталя «Астер Доха». Именно в Катар, небольшую, но очень богатую страну отправляют моего отца послом, а я поеду с ним. Благодаря связям мне позволили проходить практику вне страны. Конечно же, мне бы хотелось остаться дома, но я не хотела бросать отца одного, поэтому решила, что мы вместе отправимся так сказать, в новую жизнь.

Мне предстоит долгие четыре года обучения, но я к этому готова, так как давно определила свой путь. Мои отметки были лучшими на курсе, а волонтерская работа в клинике только добавляла плюсиков в биографию, а также давала возможность понять медицинскую «кухню» изнутри.

– Мисс Бенсон, останьтесь на минутку, – профессор Бот окликнул меня, и только сейчас я увидела, что класс почти опустел. Собрав вещи, быстро подошла к мистеру Боту.

– Что с тобой? Ты сегодня непривычно молчалива, – дядя Гарри, как я его называла вне университета, с тревогой в глазах смотрел на меня, – Волнуешься из-за экзамена?

– Немного. Не знаю, правильно ли поступаю, уезжая с отцом, – я прикрыла глаза рукой, не желая, чтобы он видел мою растерянность,– Это чужая страна с другими правилами и законами. Что если мне будет трудно освоиться там?

– Все не так страшно как ты думаешь. К тому же, Алима тоже некоторое время жила там и ничего плохого не случилось.

– Мама выросла в такой среде, где женщине отводится вторая роль, а я родилась в США. Чувство свободы и равенства у меня в крови. Не смогу безропотно подчиняться воле мужчин.

– Никто и не просит тебя делать это. Просто исполняй свою работу и все. Уверен, у тебя все получится. И вот, – мистер Бот порылся в сумке и через секунду вручил визитку с номером телефона и электронным адресом, – это контакты доктора Грэма Фултона. Мы с твоей мамой учились с ним на одном курсе, и именно у него ты будешь проходить практику. Он очень хороший хирург и думаю, многому тебя научит.

– А почему он в Катаре?

– По приглашению самого эмира. Работает там около шести лет и не за малые деньги.

– Понятно. Спасибо за помощь.

– Это пустяки. Алима гордилась бы тобой.

Я молча кивнула и взмахнув на прощание рукой вышла с класса.

Дома был полу бардак. Большинство вещей уже давно отправили в Катар, но остальные, все еще благополучно то тут, то там хаотической массой разместились на нашей жилплощади. Мы не собирались забирать все, но самое главное, как например, фотографии или любимые картины мамы, поедут с нами.

Поднявшись в комнату, я упаковала некоторые книги без которых просто не смогу обойтись, а также около двадцати комплектов нижнего белья, так как не знала, можно ли в мусульманской стране приобрести столь откровенные штучки. Меня все еще терзали сомнения, с одной стороны мне не хотелось оставлять папу, а с другой – не хотелось жертвовать собой и своей карьерой, которая, правда еще не началась. А как же личная жизнь? Мне двадцать два года, а я так ни с кем толком и не встречалась, потому что из-за своей загруженности у меня тупо не было времени на отношения. Одним словом, кроме книг я толком ничего и не видела. Редкие походы в клубы и студенческие вечеринки, которые мне удавалось иногда посещать – вот и все развлечения. Что ж, думаю в Катаре максимум, что мне светит это прогулка по торговому центру. Наверное суждено умереть девственницей. Не скажу, что слишком заморачиваюсь по этому поводу, ну и в старых девах засиживаться, тоже желания нет. Пожалуй, эту проблему я отложу на потом, а сейчас нужно готовиться к экзамену.

К девяти часам вечера конспекты были отложены в сторону, а мозг забит до отвала. Я пошла на кухню в поисках пищи. Разрезав пиццу, включила телевизор, где в очередной раз показывали «365 дней». Не понимала я этот фильм. Все что мне в нем нравилось – это Микеле Морроне сыгравший Массимо Торичелли. Он живое воплощение женских мечтаний. Красивый и властный, хотя в жизни таких мужчин я встречала очень редко, а если и встречала, то избегала общения с ними. Напористость и собственнические замашки сильного пола меня, мягко говоря, пугали, хотя и к робким натурам я точно не принадлежала. С другой стороны, где-то на подсознательном уровне, мне все хотелось ощутить мужскую настойчивость по отношению к себе, узнать каково это быть чей-то навязчивой идеей или объектом необузданной страсти. Конечно, наблюдать такие отношения через экран телевизора очень интересно, но вот оказаться на месте главной героини в действительности, совсем другое дело. Это страшно, хотя до жути интересно. Знаю, что мен такое уж точно не грозит. Ведь меня трудно назвать роковой красоткой, но и до страшилки мне тоже далеко. Как ни странно, но у меня светлые волосы. Почему странно? Потому что у мамы и папы они темные, но как говорит отец – я вся в бабушку Джулию. Именно она в нашей семье обладательница копны белых локонов. У меня мамины синие глаза и папин прямой нос. Мои губы слегка пухлые, что, по словам подруги, делают меня чертовски сексуальной. Но все равно, смотря в зеркало, я вижу серую мышку, в неприметных джинсах и черной футболке. Конечно, я так выгляжу не всегда, но большую часть моего гардероба составляют именно такие простые и комфортные вещи. В отличии от большинства моих подруг, я не люблю носить откровенные наряды привлекая к себе лишнее внимание, но иногда, когда внутри меня просыпается маленькая чертовка, я даю волю фантазии удивляя всех вокруг провокационным образом. Да, это бывает редко, но мне вполне достаточно, чтобы почувствовать себя молодой и желанной.

– Не спишь? – от неожиданности я чуть было не упала со стула.

– Папа, ты меня напугал.

– Извини. Я думал, ты услышала, как я вошел.

Последнее время он приходил не раньше десяти. Этот переезд стал неожиданностью не только для меня, но и для него. Поэтому папа пытался как можно скорее уладить дела, чтобы с легким сердцем отправиться на новый пост.

В свои сорок четыре года он выглядел очень молодо и как прежде оставался красивым мужчиной. Я не редко замечала, какими томными взглядами провожали его не только женщины за сорок, но и девушки за двадцать, то есть мои ровесницы. Его высокий рост и мужественные черты лица трудно было игнорировать. Не смотря на такое внимание к своей персоне, отец оставался холостяком. Не знаю, как бы я отреагировала, если бы ор привел другую женщину в наш дом. Смогла бы принять ее или нет. Хотя я прекрасно понимаю, что папа еще слишком молод, чтобы обрекать себя на одиночество, к переменам в нашей маленькой семье я все же не готова. Возможно это эгоистично с моей стороны, возможно во мне говорит маленькая девочка, которая не привыкла делить любовь папы с кем-то еще.

– Как прошел день? – он бросил портфель на диван, а сам уселся рядом, ухватив большой кусок пиццы.

– Напряженно. Завтра экзамен и я усердно повторяла материал. Дядя Гарри дал мне визитку доктора, у которого я буду проходить резидентуру. Они вместе с мамой учились в Гарварде.

– Ты о Грэме Фултоне?

– Кажется, да.

– Я помню его. Не знал, что он в Катаре. Да и Ричард не упоминал, что именно Фултон будет твоим руководителем. Но в любом случае это хорошо.

– Да, наверное.

– Ты еще сомневаешься ехать со мной или нет? – папа отложил пиццу внимательно посмотрев мне в глаза, будто хотел отыскать там правдивый ответ, – Айша, если не хочешь, то оставайся здесь. Тебе вовсе не обязательно ехать со мной. В конце концов я не маленький. Главное, чтобы ты была счастлива, и неважно будет это здесь или в далеком Катаре.

– Я буду счастлива, только если ты будешь рядом. Не знаю, как смогу жить, не видя тебя каждый день.

Папа нежно поцеловал меня в лоб и заключил в теплые объятья. В его крепких руках я чувствовала себя в безопасности. Казалось, все беды не страшны, когда папа рядом, готовый в любую минуту прийти на помощь и защитить от невзгод.

– Я поеду. И это окончательное решение.

– Хорошо, дорогая. Мне тоже не хочется оставлять тебя одну.

Мы еще немного поболтали, а потом разошлись по своим комнатам. Я долго не могла уснуть. Волнение из-за предстоящего экзамена и переезда слились воедино, отгоняя мой сон куда подальше. Открыв в «Гугл» нашла информацию о Катаре и клинике, где буду работать. Как и говорил папа, Катар маленькое государство, но очень богатое. С трех сторон оно омывается водами Персидского залива, а его ландшафты это сплошные пески, лишь средняя часть полуострова, покрытая галечником и местами солончаками с редкими оазисами. Госпиталь «Астер Доха» является одним из лучших в стране, и думаю, мне там понравится. В крайнем случае, я всегда могу вернуться обратно в США продолжить практику на Родине. Буду относиться к этой поездке, как к маленькому приключению, ведь неизвестно когда еще мне выпадет шанс поехать за границу. С тех пор, как мама заболела, мы перестали путешествовать, посвятив все свое время ее лечению, которое, к сожалению, оказалось безрезультатным.

Экзамен я сдала на отлично и наконец, то смогла облегчено вздохнуть. Позади долгие четыре года учебы и хотя впереди не меньше, все же полпути к осуществлению мечты уже пройдено, а это не мало. Папа светился от счастья, когда я вышла за дипломом. Он хорошо знал, сколько сил я потратила, чтобы получить этот заветный документ. Его вера в мои способности не давала опустить руки, а поддержка служила неизменным источником силы, которую я черпала, уткнувшись в крепкое плечо. Мы прошли этот путь вместе. Ради мамы, ради светлой памяти о ней.

По случаю выпуска планировалась грандиозная вечеринка. Я не горела особым желанием идти туда, но отказать своей лучшей подруге просто не могла. Брук любила потусоваться, поэтому редко упускала возможность хорошенько отдохнуть, в отличии от меня. Но поскольку я уезжала, а вечеринку устраивал Садер Кадир, который был мега популярным и по слухам необычайно красивым, то пропускать такое событие я просто не могла.

– Ты обязана пойти сегодня со мной, – умоляла Брук, допивая свой зеленый смузи, у меня на кухне, – я мечтала попасть на эту вечеринку еще сначала учебного года. И разве тебе не хочется увидеть самого Садера? Он такой красавчик, что я бы дала ему на первом свидании.

– Фу, Брук, – я сморщила нос, – каким бы красивым не был этот парень, он точно не стоит таких жертв.

– Это для тебя жертва, а для меня самый что ни на есть подарок. Вообще, как о нем можно говорить спокойно?