Любовный рейс для двоих

Мэг устремила взгляд вперед. Буф сел рядом с ней, но смотрел на Генри. Как будто знал, чего от него ожидают. Как будто знал, как наладить общение с испуганным ребенком.

Через несколько минут без какой-либо команды или побуждения со стороны Мэг Буф сам встал и подошел к Генри, посмотрел ему в лицо, тихонько заскулил и поднял лапу. Мэтт посмотрел на Мэг и увидел едва заметную улыбку. Он понял: этот великолепный трюк специально предназначен для привлечения внимания мальчика.

– А можно взять собачье лакомство? – дрожащим голосом спросил Генри.

– Конечно, – ответила Мэг и бросила пакет.

Мэтт поймал его, а Мэг вновь сосредоточилась на управлении катером.

Мэтт поразился тому, как Мэг без какого-либо давления удалось вытащить Генри из его кокона. Надо следовать ее примеру, сказал он себе и передал пакет Генри.

– Имей в виду, ты испачкаешь руки, – сказал он так, словно не одобрял его решения покормить собаку.

– Я их помою.

– Надеюсь.

Генри кивнул. Затем осторожно открыл пакет.

– Сидеть! – дал он команду Буфу, и Буф, с нетерпением ожидавший лакомства, сел. – Проси, – сказал Генри.

Буф завилял хвостом и поднял лапу.

Это незначительное событие было огромным шагом вперед в борьбе с апатичным состоянием мальчика. После двух мучительных недель Мэтт вздохнул с облегчением и посмотрел на Мэг. Против его ожиданий ее взгляд был устремлен не по курсу, а на Генри. Довольно улыбаясь, она внимательно наблюдала за мальчиком.

Неужели Мэг понимает всю важность происходящего? – удивился Мэтт. Их взгляды встретились. Мэтт молча поблагодарил ее, а Мэг своей улыбкой ответила ему: «Всегда пожалуйста».

Какая же у нее улыбка…

Когда они еще были на базе, она сказала, что ей двадцать восемь. Мэтт с трудом в это поверил, но теперь, видя, насколько глубоко она понимает ситуацию… В ее улыбке он увидел зрелость, сострадание и понимание.

Мэтт снова стал наблюдать, как Генри кормит Буфа. Маленький мальчик расслабился. Когда закончились лакомства, Мэтт ожидал, что Мэг позовет к себе Буфа или собака сама вернется на нос. Но вместо этого Буф запрыгнул на сиденье рядом с Генри, лег и положил ему на колени голову.

Мэтт взглянул на Мэг и увидел конец команды Буфу – жест щелкнувших пальцев.

Мэг улыбнулась ему и подмигнула.

Генри сидел и гладил Буфа по голове. От удовольствия собака изогнулась, а Генри тихо рассмеялся. В этом смехе не было ничего особенного, но у Мэтта сжалось сердце. Он снова перевел взгляд на Мэг и увидел, что она смотрит на него – не на Генри, а на него – и видит его реакцию. Интересно, подумал он, каким образом ей удалось заставить Генри улыбнуться и почувствовать себя в безопасности? Где она этому научилась?

Генри прижался к Мэтту теснее и, обнимая голову Буфа, заснул. Мэтт почувствовал прилив нежности к мальчику и вдруг сделал совершенно неожиданное открытие: ему, Мэтту Маклеллану, человеку, несшему ответственность только за свой мир и умевшему содержать его в порядке, эта хрупкая женщина открыла иной мир, незнакомый ему…

В очередной раз Мэтт посмотрел на Мэг, и ему показалось, что она видит его насквозь.

Что она здесь делает? – размышляла Мэг. Она должна быть дома, косить траву, полоть дедушкину грядку с овощами. Ох, если бы дедушка видел, в каком виде грядка, он бы перевернулся в гробу. Этот небольшой кусочек земли был его радостью и гордостью. Но она позволила ей зарасти сорняками. А все потому, что у нее просто не было возможности заниматься ею, так как все ее время занимал дед. Ей пришлось залезть в долги, а теперь она хватается за любую работу, соглашается на любой подвернувшийся чартер.

Эх, надо было продать участок и погасить долги. Она уехала бы на север, где устроилась бы в нормальную чартерную компанию и перестала работать в сомнительной компании у Чарли. Начала бы новую жизнь.

Вот только дом – это все, что у нее осталось от дедушки и от родителей.

Хватит. Сейчас она никак не решит свои проблемы, поэтому и думать о них смысла нет. Она идет на остров Гарнетт. За это ей заплатят хорошие деньги. Это все, что имеет значение.

За исключением одного: ее неудержимо тянет к этому мужчине и к мальчику. Почему? Ведь за прошедшие пару часов они всего лишь обсудили погоду, дельфинов, птиц. Пассажир… Мэтт… задал ей несколько ничего не значащих вопросов. По сути, они практически не разговаривали. А мальчик вообще не участвовал в беседе, он выглядел потерянным.

Однако после того, как она убедила Генри покормить Буфа, что-то произошло. Оба изменились в одно мгновение. Ребенок воспрянул духом, оживился и прижался к своему спутнику. А тот чуть не расплакался от нежности, Мэг успела это заметить. В нем словно распахнули душу. И улыбнулся он ей по-другому, не так, как в начале пути.

Что же их связывает? Зачем финансисту с Манхэттена тащить ребенка через полмира, чтобы сдать на руки бабушке на острове Гарнетт?

Хм… нет, не надо ни во что вникать. Будем считать, что Мэтт – это просто красивый мужчина, который хорошо относится к сироте.

Но его улыбка…

Так, это к делу не относится. Она должна думать о своей работе. Тем более что остров Гарнетт уже показался на горизонте. Уже можно различить его очертания вдалеке.

Неожиданно «Берта» кашлянула. По крайней мере, звук был похож на кашель. К тому же Мэг, проведшая в море большую часть своей жизни, научилась различать мельчайшие изменения звука двигателя. Она посмотрела на приборы.

Перегрев?

Что за… Ведь она проверяла двигатель перед выходом. Как он мог перегреться?

И в этот миг она почуяла запах.

И увидела дым.

Глава 2

Перегрев?

О боже! Внезапно Мэг вспомнила, что было пару дней назад. Когда она возвращалась с рыбацкого чартера, то видела, как Грэхем, сын Чарли, выходил из бухты. Он шел на этом судне.

Бухта Роуэн являлась морским заповедником, зоной рыборазведения. Здесь, на мелководье, были мощные приливы и отливы, приносившие много песка и водорослей. Это было замечательное место, чтобы увеличить свой дневной улов, – если ты, естественно, не нарвешься на инспекторов рыбоохраны.

И если тебе плевать на твое судно.

Внезапно Мэг будто наяву услышала слова своего дедушки: «Если ты заходишь в бухту на чем-то большем, чем шлюпка, значит, ты идиот. Мутная вода засорит водозабор для охлаждения воды, и это приведет к перегреву двигателя».

Грэхем – идиот. Но сейчас не время для обвинений.

Мэг поспешила выключить двигатель, взяла огнетушитель и направилась вниз, откуда уже валили клубы дыма.

Мэг О’Хара никогда не была паникершей. В море и раньше всякое происходило. Приходилось доплывать до берега, когда умирал двигатель. Нырять под лодку, чтобы почистить винт. Мэг даже справилась с сердечным приступом у рыбака, когда тот поймал великолепнейшего тунца.

Но вот с огнем… С таким Мэг еще не встречалась.

Мэг понимала: так как огнетушитель не бездонный, необходимо найти очаг возгорания. Закрыв лицо ветровкой, она попыталась открыть люк над двигателем.

Оттуда вырвались языки пламени.

– Отойди! – услышала она командный голос, но не подчинилась и направила огнетушитель вниз. – Немедленно!