Золотою стрелой запустить в небеса,
Чтоб та превратилась в звезду.
Такое возможно! Не лгу!
Она обходила все страны,
Но так не познала отрады.
Ведь свою стрелу золотую
Отыщет она только в сердце своём.
И вырвав стрелу из сердца палёного,
Воскреснет она из пепла холодного…
Записи неизвестного,
Датированные II веком до н.э.
Глава вторая
Уже виднелись сонные огни города. Наконец-то м вышли на холм возле леса! Здесь вдоль старой дорожки из коричневатых камушков стояли три скамейки. Возле самой последней, которая находилась у края высокого холма, стоял, покосившийся немного в сторону фонарь. Свет его лампы изредка моргал.
Я доковыляла к той самой, последней скамейке и села. Ходить я уже практически не могла. Левая стопа болела адски! Сама рана на ноге сильно кровоточила.
Увидев, как я морщусь от боли, Феликс подошёл и сел рядом.
? Ну что, раненный солдат? Дай, хоть рану осмотрю.
Я подняла ногу и поставила на колено другой ноги. Новый знакомый оборотень сам развязал с ноги белый поясок, и внимательно изучил ногу.
? Ты точно не на гвоздь наступила… Не похоже.
Я вынула из кармана джинсов ту самую железку (причём, я даже не помнила, когда успела со всей этой суматохой поднять её). Феликс перевёл на неё внимание. И я под светом фонаря, наконец, рассмотрела железку как следует. Это была серебристая семи конечная звезда, огранённая по бокам позолотой. И на ней были странные семь символов на одной стороне. И на другой был текст из неизвестных мне иероглифов. Но текст был выцарапан очень и очень мелко, поэтому, я даже толком не могла рассмотреть эти закорючки и всяческие символы.
? Ты где это нашла? В лесу?
? Ну да.
? Дай её мне!
? Зачем? ? не понимая спросила я.
? Это… я её потерял. Ну, отдай!
? Ты знаешь, что обозначают эти символы?
? Нет… Но я знаю тех, кто знают.
? И кто эти загадочные личности? Твои друзья-оборотни? ? усмехнулась я.
? Ну, вообще-то, нет! ? Феликс смешно закатил глаза.
? А кто же?
Собеседник внезапно замолк.
? Нет уж, говори! ? скрестила я руки. ? Ты обещал!
? Понимаешь… Я могу тебе всё рассказать, как только узнаю кое-что.
? Спрашивай, я отвечу! – Очень решительно ответила я, даже не зная, что именно тот спросит.
? Ты и сама не знаешь этого. Просто подожди немного, а дальше будет понятно, что к чему.
? Ты опять говоришь загадками…
? Единственное, что ты должна знать, так это то, что твоя мать жива.
Мои глаза чуть не выпали из глазниц.
? Что?!
Я тихо и нервно засмеялась, не принимая его слова на веру.
Феликс резко взял меня за запястье и громко сказал:
? Да не шучу я! Не шучу!
? Тогда как это понимать?! ? я вскочила, совсем забыв о болевшей ноге. ? Что значит: «моя мама жива»?
? То и значит.
? Откуда ты вообще её знаешь?!
? Неважно, ? быстро ответил парень. – Просто поверь мне на слово.
? Ты бы поверил в такое, если…
Он перебил меня:
? Мои родители бросили меня ещё в младенчестве. Они сбросили меня в реку, в надежде, что я захлебнусь и умру. Я не хочу обсуждать эту тему, ? хоть и сказал он это безразличным тоном, я увидела, что ему совсем не всё равно.
Я замолчала. Дальше продолжать с ним ругаться, уже не было смысла. И мне стало, так жаль его… Всё-таки, одно дело, когда родители тебя любили, и совсем другое, когда от тебя просто отказались. Невольно я вспомнила Криса, которого тоже бросили родители. Но у Криса-то раньше была бабушка. Наверно мне никогда не понять, насколько сильна их боль.
Мы сидели молча бесконечно долго. Мне хотелось как-то ободрить его, успокоить, но как тут успокоишь? Тут не подобрать слов, и даже сотни объятий не излечат такую рану. Даже время на это не способно. Человек просто живёт с этим всю свою жизнь.