Эти Дети

– Расскажи ей и про своего братца,– сказала вдруг Диана, оторвавшись от книги, – про чужих-то проще рассказывать, чем про родню.

– Твой брат тоже в тюрьме? – спросила Кира и вытаращила на нового знакомого тёмные покрасневшие глаза.

– Он не в тюрьме, – Эндрю бросил озлобленный взгляд на супругу, но скоро потупил его в пол и застенчиво рассказал девушкам, как несправедлива жизнь.

Читатель, я расскажу тебе то, что поведал слушательницам Эндрю, но в его рассказе было столько ругани… Я пропущу её, чтобы ты не был сильно напуган образованностью дровосека…

В семье Дрю было шесть детей: пять русых мальчиков и одна тёмненькая девочка с крупным носом, нагулянная признавшейся в случившемся матерью. Первые трое были рождены друг за другом с разницей в год, а последние двое появились на свет близнецами, названными в честь отца и деда матери – Эндрю и Мэтью. После этих двоих родилась и Элла – единственная сестра пяти ребят. С самого своего рождения братья – Мэтью и Эндрю были неразлучны. Вместе они и сбегали с уроков в местной школе, и дразнили лающих из-за забора собак; ни на шаг не отходя друг от друга, ребята спешили попробовать в жизни всё, особо не обращая внимания на пьющего отца и гуляющую мать. Отец мальчиков был дровосеком, как в свое время и его отец. Однажды, выпив лишнего, он решил, что неплохо было бы отругать жену, но долго сидел на кухне, выдумывая причину. Та нашлась сама. Отец услышал, как отворилось окно в их спальне; последовал грохот и шипение. После чего всё затихло.

– Любовник у тебя там что ли? – рассмеялся он. Жена, сидя в спальне расхохоталась. Услышав смех любимой, отец немного успокоился, решив, что, чем ругать жену, лучше ещё выпить. Так прошло полчаса в компании стеклянной бутылки и рюмки. Когда выпивка закончилась, отец зашёл в спальню, чтобы достать из-под кровати ещё бутыль, хранившуюся там, как он говорил «на всякий случай». Каково же было его изумление, когда он застал жену раздетой в объятиях молодого сына соседей, приехавшего на время погостить к родителям из дальнего Города. Недолго думая, он выбежал из комнаты. Когда ноги его снова переступили порог спальни, жена уже спала. В комнате стоял запах сигаретного дыма, а на прикроватном столике лежали несколько купюр. Отец размахнулся топором, принесенным с улицы, и, разбудив жену, зарубил её. На крик сбежались три сына и Элла. Отец бросил в их сторону топор и задел всех трёх мальчиков; девочка тихо выскользнула из комнаты и бежала искать близнецов. Мужчина лег на запачканную постель и уснул. Когда же он проснулся и увидел, что натворил, слёзы потекли по щекам его. Сердце не выдержало горя, и дровосек умер.

Трое оставшихся в живых детей не пришли на похороны родителей. Они жили в подвале соседей, о чем сами владельцы подвала не скоро узнали.

Опущу часть жизни близнецов и поведаю интересующую нас часть.

В каждую дружбу приходят испытания. Так случилось и с нашими братьями.

– Она же не родная сестра, – шептал как-то ночью Мэтью, – значит, мы сможем пожениться.

– Ты ещё не уверен, что нравишься ей, зато жениться уже готов! – воскликнул в ответ Дрю. Он в свою очередь надеялся, что никто не догадывается о том, что и сам был не против взять в жёны симпатичную сестрёнку, но она, явно отдавала предпочтение какому-то однокласснику. Элла завсегда была причиной ссор мальчиков, что доставляло ей самой немало удовольствия. Симпатичная девушка расцветала на глазах – фигура становилась женственнее, а густые тёмные волосы так манили, развеваясь на ветру. Элла понимала, насколько она привлекательна и не раз ссорила их, замечая на себе взгляды двух подрастающих мальчишек.

– Ты дурак, Эндрю, что не понимаешь, на сколько она прекрасна. Я бы любыми силами сделал так, чтобы она согласилась быть только со мной, – продолжал Мэтью. На его подбородке уже проступал лёгкий пушок, и он аккуратно сбривал его каждое утро. Эндрю же, наоборот, гордился тем, что у него одного в классе уже росли достаточно густо усы, а борода отличалась особенно насыщенным рыжеватым оттенком.

– Она всё равно не согласиться. И что же ты, убьёшь её? – рассмеялся Дрю, подложив под голову руку. Он лежал на спине и рассматривал потолок подвала, – Нужно всё же найти дом получше этого подвала. Однажды нас всё равно от сюда попрут… – добавил он, опуская веки.

– И куда же ты пойдёшь? – Мэтью решил переменить тему, потому что разговор принимал не выгодный для него оборот.

– Да хоть бы и в Белый Замок. Там наверняка нужны дровосеки или садовники, – он махал другой рукой перед лицом – назойливая муха садилась на нос, – только школу закончить нужно. Впрочем, осталось несколько месяцев…

– Делать там нечего! – воскликнул братец, – В Белый Замок! Какой ты умный! Никому ты там не нужен!

– Говорят, они никогда не отказываются от рабочих рук – дом-то огромный.

– Ну и иди туда, куда все идут! Никакого счастливого будущего…

– Думаешь, с нашим прошлым может быть счастливое будущее? – Дрю снова рассмеялся, хотя ему хотелось плакать, когда он представлял, как отец отрубает голову сонной матери: глаза её еще полузакрыты, и она вопит от неожиданности, а не от боли; а умирает, непременно, не от потери крови, а от шока. Вряд ли она такое ожидала…

– Ну и вали! Мне ты тоже не сильно нужен! – Мэт вскочил и вышел из комнаты, – А Элла будет моя! – слышалось за дверью.

На следующее утро труп Эллы лежал на пороге дома какого-то из одноклассников, которому девушка регулярно строила глазки на уроках: голова лежала отдельно от тела. Лицо её было совершенно бледным, но губы застыли в улыбке, а глаза были полуоткрыты, словно она смеялась, когда кто-то делил её на части. Первыми же подозреваемыми оказались братья. Но Эндрю ушёл из подвала той же ночью и наведался в Белый Замок, где было подтверждено его алиби местными домработницами; а вот Мэтью прогулял где-то всю ночь, ни кем не замеченный. Полицейские не решились разбираться в этом деле и осудили братца погибшей. Но так, как не было доказательств о его виновности, да и к тому же близнец осуждённого пытался опровергнуть обвинение, парня сослали в лес на поселение в домике у реки, где он должен был работать на какую-то городскую фирму лесником.

Эндрю прервал рассказ и потёр вспотевшие ладони. Диана положила ладонь на плечо мужа, а Кира, кажется, была напугана ещё больше.

– А сотрудники полиции уже сменились? – спросила вдруг она. Двое вопросительно уставились на подругу, – Но если нет, то, может, они и не будут разбираться в нашем деле?

– Это было бы здорово, – ответила Ди, – но ведь они так же могут просто посадить нас, так же не разбираясь в ситуации. Почему мы просто сами не пошли в полицию? Не мы ведь виновны в их побеге…

– Ты что! Нас бы непременно уволили!

Дрю громко покашлял, чтобы привлечь внимание девушек:

– В любом случае, деи должны быть найдены. Вокруг лес – они могут бродить в нём, блуждать. А ведь там полно диких зверей…

Девушки немного успокоились.

– Ты прав, – сказала Кира, – нужно беспокоиться за шкуры детей, а не за свои.

Диана кивнула и обняла мужа:

– Есть предложения, где мы можем их отыскать?

– Карта леса есть? – Эндрю оглядел зал, в котором они расположились, – Возможно, Мэтью что-то об этом знает. Мы могли бы… – он не закончил фразу, потому что его прервала Кира:

– Нет! А если он нас убьёт?! Вы хоть сами-то понимаете, на что собираетесь идти?! Останетесь потом так же, как твоя, Эндрю, сестрица: на пороге чьего-нибудь дома. Или того хуже, брошенные трупы в лесу…

– Не говори ерунды. Эндрю раз в месяц встречается с братом последние четыре года. Жив же ещё, – заверила её Диана. Кира покорно согласилась на план мужа подруги. Изучив карту, Эндрю растолковал девушкам маршрут и научил ориентироваться по карте. После чего, он заверил группу, что полицейские его попросили в помощи с другим делом, и назначил нового «главного». Им стал человек небольшого роста, но массивного в ширину, имевший должность повара в Белом Замке и носивший с собой завсегда несколько свежих булочек – было загадкой, откуда они всегда у него появлялись, однако никто не отказывался, если он вдруг предлагал попробовать.

Эндрю шёл под руку с супругой, а Кира плелась за ребятами, укрываясь под зонтиком с картой.

– А вам что, совсем не нужна карта, Эндрю? – спрашивала она несколько раз за дорогу, семеня крошечными ножками.

– Ходили бы вы, Кира, по лесу каждый месяц – весь бы его выучили, – отвечал спокойно Эндрю.

Всю дорогу он рассказывал забавные истории о том, как подрастает их сынишка.

– И носик у него, – говорил отец, – совсем как у тебя, Ди! Совсем как у тебя!

Путники долго шли под дождём. День, как я уже говорила, выдался прохладным, и ветер бегал в разные стороны, создавая сквозняки. Дождевые капли то попадали в лицо, не давая рассматривать синие ели, то били по спине, подталкивая к домику дровосека. Вскоре они оказались у реки, не заметив, как прошло почти полдня.

– А вот и он, – сказал Эндрю, – Эй, братец! – крикнул он протяжным басом. На том берегу мужчина обернулся, помахал широкой рукой и поспешил ближе к окликнувшим его людям, – Холодрыга сегодня какая! Как реку-то твою пересечь? – рассмеялся Дрю.

Мэтью вернулся в дом и спустился в подвал, достал какое-то массивное деревянное сооружение, напоминающее небольшую лодку, и оттащил его к реке. Когда братья встретились, Мэтью поцеловал руки дамам.

– Дай угадаю, – сказал он, – эта красавица твоя жена? – он осмотрел Диану с головы до ног и одобрительно кивнул. Девушка не поняла такой дерзости, и Мэт решил объясниться, – Простите, мне брат столько про вас рассказывал, но ни разу ещё не приводил. Должно быть, и у вас что-то стряслось?

– И у вас? – спросил удивлённо Дрю, жадно хватая каждый сантиметр тела брата. (Знаете, когда уезжаете из какого-то потрясающего места, вы пытаетесь запомнить всё или как можно больше, но, вернувшись домой, понимаете, что остались почти ни с чем? Так вот и Эндрю каждый раз пытался запомнить брата как можно лучше, но через несколько дней уже снова подходил к зеркалу и не был уверен, что его брат именно такой. «Нос, кажется, немного другой?» – думал он.), – Ну и бородищу ты себе отрастил!

Мэт рассмеялся и потянул за бороду близнеца:

– Твоя погуще будет! – он тоже рассмеялся, – Пойдемте в дом, там всё и расскажу.

Тем временем в Белом Замке появилась ещё одна гостья, которая неизменно окутывала всех обитателей страхом – за пропавших детей, за детей прислуги, находившихся теперь при строгом надсмотре, за себя. Гостьей была паника.

– Никто не знает, что стало с детьми, – твердила упрямо она на ухо каждому, что порождало немало слухов. У каждого жителя Белого Замка была выдумана красочная история – одна другой страшнее. Но что может напугать сильнее, чем что-то фантастическое? Дровосеки твердили, что по окраинам леса бродит Чудище, что сгоняет ворон с еловых ветвей вечером, а по ночам затягивает в своё логово детей, где, наверняка, уже не один ребёнок погиб. Служанки наперебой, взвизгивая, шептались, что это призрак пропавшей жены хозяина умертвил детей и спрятал туда же, где сокрыто тело и его самого. Дети боялись выходить из комнат, особенно ночью. Их страх прокрадывался в комнаты ко взрослым, где они вздыхали и вздрагивали, заставлял девушек плакать по ночам, а мужчин – тихо ругаться. Днём вся прислуга уныло делала свою работу, а перед сном они, собравшись в подвале кирпичных стен, куда строго не допускались дети, пугали друг друга новыми выдумками.

– Что будем делать, Майк? Что делать! – Рита стояла напротив трюмо из красного дерева с витиеватыми узорами и вглядывалась в отражение. Недосып оставлял следы на её лице: кожа была совершенно суха и мертвенно бледна, а глаза были пустыми и серыми от того, что Красная королева непрестанно проливала слёзы, – Неужели они так и не найдутся?! – она опустилась на массивное кресло, стоявшее в углу комнаты и, скрестив тощие ноги, прошептала, – Я никогда и ни за кого так ещё не переживала…

Женщина смотрела в пол, словно пытаясь разглядеть там какой-то намёк, помощь в поисках.