Выбрать волю

Тот, однако, не дал себя провести.

– Я слыхал от зрящего сквозь лица, – припомнил он младшего Треймера, – что у тебя были какие-то проблемы?

– Ничего, с чем я не сумела бы справиться сама, – с некоторой даже холодностью парировала Эсна. – Право, отец, у всяких супругов бывают разногласия, – и выразительно повела головой в сторону Алны, намекая, что в браке её сестры проблем куда как больше, чем в её собственных.

Князь нахмурился, принимая этот аргумент, и некоторое время любовался самым большим парусом, волнами ходящим под порывами свежего морского ветра.

Поразмышляв о чём-то, он напомнил:

– Мы сможем устроить развод, если будет нужно, солнечная госпожа. – И весьма неожиданно для Эсны добавил: – Да и сотрясающий палубу, если что, всегда примет тебя в качестве жены.

Её брови удивлённо приподнялись. До этого кандидатура этого жениха обсуждалась лишь как заслон от притязаний владыки; пассаж с возобновлением такого предложения выглядел, мягко говоря, странно.

– Сотрясающий палубу? – выразительно подчеркнула своё удивление Эсна, требуя разъяснений.

Отец опёрся рукой на борт и невозмутимо отметил:

– Это был бы лучший вариант для тебя, чем Раннид, солнечная. Присмотрись. Когда владыка остынет к тебе, продолжать цепляться за этот брак станет опрометчиво, он не принесёт нам выгоды, а тебя сделает несчастной.

В глубоком недоумении Эсна опустила ресницы, пытаясь понять, что за странные политические интриги пошли в ход, и почему отец, который недавно вроде как находил некоторую выгоду в её браке с владыкой, теперь чуть ли не в открытую призывает её оставить этот брак в прошлом.

– Я услышала тебя, грозовой адмирал, – наконец, ответила она.

– Прекрасно, солнечная, – улыбнулся он в ответ, с нежностью поправив её прядку.

После этого небольшого разговора они вернулись к общей группе. Ална всё ещё развивала тему воспитания детей – её собеседницы явно была заинтересованы этим разговором, и охотно вставляли свои соображения и наблюдения.

Как только к кружку присоединилась Эсна, тема почти сразу перешла на её начинания в плане организации школы для девочек. Княгиня и Анхелла были в восторге от этой идеи, и наперебой рассказывали Алне, как прошёл приём «на анжельский манер».

– Как жаль, что я не смогу поучаствовать, – смущённо отметила Ална.

– Но почему же, дорогая? – удивилась княгиня, обращая удивлённый взгляд на Эсну, словно ожидая ответа именно от неё.

Та легонько нахмурилась и покачала головой, разумея этим: полный глушняк. По лицу княгини скользнула тень.

– Зрящий сквозь лица против женского образования, – сдержанно отметила Ална. – Едва ли будет уместно, чтобы я вмешивалась в подобные проекты.

– Ты могла бы хотя бы спросить у него, – закусила губу Эсна, которой очень не хватало сестры в этом деле.

– Быть может, я могла бы похлопотать? – в свою очередь, вынесла предложение княгиня.

Анхелла молчала, потому что понимала Алну, как никто другой.

– Его повелительство, – решила подбодрить сестру Эсна, – всегда говорит мне, что, если чего-то хочется, имеет смысл просто открыть рот и сказать об этом.

– Это только если ты жена его повелительства! – возвела глаза к небу Анхелла. – К другим он не столь благосклонен.

– Но Ална как раз и есть жена зрящего сквозь лица, – возразила Эсна. – Он должен быть благосклонен к её просьбам.

– Можно замолвить слово перед его повелительством, – задумчиво предложила княгиня, изящно переставляя чашечку с чаем. – Если он заметит князю Треймеру, что присутствие его супруги в проекте желательно, тот не сможет выступить против.

Ална нахмурилась; мысль о том, как отреагирует муж, если его принудят отпустить её на такое дело, её весьма тревожила. Эсна моментально догадалась, какие мысли овладели сестрой, и покачала головой. Княгиня уловила смысл посыла и слегка повела плечами: мол, нет – так нет.

– Всё же попробуй спросить, – предложила Эсна. – Вдруг он решит, что ему выгодно, чтобы его жена участвовала в столь громком начинании?

– Я попробую, – робко согласилась Ална.

Эсна была почти уверена, что – в жизни не решится.

Интермедия

Вернувшись домой, Ална погрузилась в глубокие размышления.

Научный путь никогда не манил её, и в детстве она училась лишь потому, что это было необходимо. Такой тяги к книгам, как Эсна, она не испытывала никогда. И всё же она гордилась тем образованием, которое получила.

Проект со школой для девочек не интересовал её вовсе, но у него было одно несомненное достоинство: это был проект Эсны. Ална очень любила сестру, и ей нравилось заниматься с ней общими делами. Вне зависимости от того, что именно затевала Эсна – Алне непременно хотелось принять в этом самое живое участие.

В детстве Эсна постоянно что-то придумывала. То они устраивали домик на дереве, играя в храбрых пиратов (почему пираты живут на деревьях, Алне было непонятно до сих пор). То прямо в их спальне открылось Министерство Волшебных дел, в котором Эсна была главным министром, а Ална – главной волшебницей. Чуть позже, когда они подросли, Эсна придумала свой язык, и они писали на этом языке книги. Потом ей пришла в голову идея с резьбой по дереву, и уж туда она ушла с головой.

Замужества прервали эту череду приключений, но не изменили Эсну. Она то устраивала гонки на яхтах – и даже умудрилась завлечь в эту авантюру туманного принца! То предложила зарыть сокровища на острове и отправить карту в бутылке – Ална до сих пор жалела о пожертвованном в этой затее колечке и гадала, нашёл ли кто-то их клад. Однажды они завлеклись в дружбу по переписке с какой-то ниийкой – правда, ничего путного из этого не вышло.

В общем, Ална безмерно восхищалась сестрой, которой не только приходили в голову идеи такого толка, – в ней ещё и находились силы бороться за реализацию этих идей.

Ална никогда не умела придумывать ничего подобного, и просто представить не могла, как вообще другим людям приходят в голову идеи подобного толка. Она даже была бы склонна поверить, что это попросту неженское дело, и это монополия и привилегия мужчин – изобретать и затевать что-то новое. Но пример Эсны раз за разом ей доказывал, что и женщины способны на то же.

«Почему же не получается у меня?» – вздохнула она, устраиваясь рядом с увлечённо играющей в куклы дочкой.

«Ну а что бы я могла придумать?» – уточнила она внутри себя.

Эсна много читала, и поэтому с детства научилась вырабатывать свою позицию и понимать, чего она хочет от жизни. Ална читать не любила, и своей позиции у неё обычно не бывало. Зато она прекрасно умела подстраиваться – под сестру, под отца, под мужа.

В целом, ей этого хватало, чтобы чувствовать себя если не счастливой, то довольной.

Но сейчас сердце её пребывало в смятении. Ей хотелось угодить и сестре, и супругу, и она не видела такой возможности и была не в силах расставить приоритеты.

«Чего хочу я?» – снова и снова спрашивала она себя, и снова и снова не находила ответа.

Со вздохом Ална поправила рыжий локон дочери – не потому, что в этом была нужда, а потому, что ей хотелось проявить нежность. Девочка обернулась – и на мгновение она увидела на её лице взгляд супруга.

«Возможно, дело в цвете его глаз, – раздумывала Ална, внимательно разглядывая дочь. – Они слишком тёмные по краям и слишком светлые внутри. Отсюда такой странный эффект».

– Что делают твои куклы, Айти? – ласково спросила она у дочери, привычно вовлекаясь в игру.

– Мы устраиваем парад красивых платьев! – гордо поделилась та. – Смотри, вот это – Осенний цветок!

Кукла в золотом платье чем-то напоминала Эсну – возможно, золотыми волосами.

…за игрой Ална позабыла о своих размышлениях, и вернулась к ним только вечером – когда супруг почтил визитом её спальню.