Выбрать волю

Перед глазами его так и стояла мельтешащая Эсна, перечисляющая все эти мнимые заслуги Дерека – и совершенно забывшая, что это приставил к ней Дерека, чтобы тот развлекал и занимал её, когда сам он занят.

Её претензии казались ему самой чёрной неблагодарностью.

Хуже того: он неизбежно пришёл к выводу, что Эсна желает получить над ним полный контроль, и управлять им по своему разумению. И этот её сегодняшний демарш был призван вызвать в нём ревность и превратить в послушную овечку, которая радостно отбросит все дела и побежит по первому её зову кататься на каравеллах и лазать через заборы.

Припомнив, что через забор он и впрямь полез по первому зову, да и на каравеллу чуть не согласился, Грэхард вскочил и зарычал от гнева.

…в общем, когда через пару часов голос разума в лице Дерека изволил вернуться во дворец, владыка уже дошёл до совершенно невменяемой кондиции. Гнев, чувство униженности, обида и возникшая-таки ревность совершенно лишили его критического мышления. Поэтому, едва Дерек с улыбкой сунулся на порог, ему в лицо раздалось озверевшее:

– Пошёл вон! – подкреплённое ещё одной чашкой, бесславно погибшей при столкновении с косяком.

Дерек благоразумно отступил и прикрыл дверь.

Моргнул.

Тихо прокашлялся.

Ещё немного поморгал.

Спросил у начальника караула:

– А что это с ним?

Тот равнодушно пожал плечами:

– С солнечной поссорился, видать. Она тоже там кричала, а потом вылетела и побежала, как будто за ней гнались.

Дерек ещё раз тихонько откашлялся.

Каким образом эти двое успели так сильно разругаться, было неясно, но причины состояния владыки, по крайней мере, прояснились.

В сомнениях смерив взглядом закрытую дверь, Дерек решил не лезть на рожон, и вместо того отправился в Нижний дворец – в надежде получить более подробную информацию от более адекватного очевидца.

С надеждой на большую адекватность он погорячился.

Предоставленная сама себе Эсна всё это время продолжала бурно рыдать – дорыдалась уже до онемения носа и дрожи в руках – всё больше убеждаясь внутри себя, что Грэхарду она нужна только в качестве постельной игрушки. Внутри себя она находила всё новые и новые доказательства этому страшному открытию. И на свидания он засылал Дерека, а сам явился лишь однажды, и только для того, чтобы задурить ей голову – ведь иначе она не выбрала бы его, и он прекрасно это понимал! Коварный, низкий расчёт! А заполучив желанное, что он сделал первым делом? Правильно! Потащил её в постель! Потому что ничто иное, кроме постели, его не интересовало! И только желание видеть в этой самой постели нежную любовницу заставило его ещё немного поиграть в романтику – ровно столько, сколько нужно было, чтобы запудрить ей мозги! И вот, получив то, что хотел, он показал своё истинное лицо! Приходит к ней только ради постельных игр, даже разговаривать с ней не желает! Никогда у него нет ни времени, ни интереса к её чувствам, планам, надеждам! Его ничто не интересует, ничто!

Так что, сунувшись к Эсне, Дерек получил не самый дружелюбный приём.

– Опять ты! – прорыдала она с кровати, узнав визитёра. – Он и для этого тебя посылает, да?! – попыталась вскочить она, но дрожащие ноги подвели. – Может, он ещё тебе велел меня обнимать, гладить по головке и целовать, пока не успокоюсь?! – запульнула она в него подушкой.

Дерек посчитал, что подушка, конечно, не так страшна, как чашка, но стоять под обстрелом всё же не стоит, поэтому и здесь благоразумно удалился.

«Вот тебе и дела!» – почесал он в голове, даже не зная толком, чем теперь себя занять, если к Грэхарду соваться явно не стоит, а помогать успокоиться Эсне тоже может выйти тем ещё боком.

Глава тринадцатая

На следующий день Грэхарда с утра пораньше поджидало потрясение.

Перед советом к нему всегда приходил Дерек, и эта традиция была совершенно неизменна на продолжении всех тех лет, что Грэхард занимал трон Ньона. Но в этот день наученный горьким опытом Дерек решил перестраховаться и сперва убедиться, что ему в покоях владыки не грозят какие-то страшные катаклизмы.

Хмурый Грэхард, вскочивший на три часа раньше обычного, уже и без того мог похвастаться крайней степенью дурного расположения духа. Последние полчаса он провёл, пялясь на рассвет в окно, поэтому дежурный стук в дверь был для него весьма долгожданным событием.

– Да! – рявкнул он, оборачиваясь.

Вопреки ожиданиям, дверь приоткрылась весьма медленно, и Дерек из-за неё так и не появился.

Владыка грозно нахмурился. Нарушение повседневных ритуалов не было вещью, которая улучшила бы ему настроение.

Пока он хмурился и готовил гневные претензии, в приоткрытую дверь осторожно пролез ростовой щит.

Брови Грэхарда поползли вверх, а мысли свернули в сторону оценки возможности вооружённого переворота. Он машинально схватился за оружие.

Сбоку от щита высунулся шлем, и там, хвала Небесному, в прорезях забрала мелькнули глаза Дерека, что остановило порыв владыки начать крушить всех врагов направо и налево.

Оценив направленный на него меч, Дерек почему-то весьма довольно вздохнул и торжествующе провозгласил:

– Ага! – Возглас вышел гулким, поскольку отражался от шлема. – Так и знал, что это будет нелишним!

У Грэхарда опять задёргался глаз.

– Что ты вытворяешь?! – трудноразличимо от бешенства прошипел он.

Знаете ли, когда вы занимаете опасный и нервный пост ньонского владыки, явление вооружённых рыцарей в ваши покои с утра пораньше – не то, что способствует здоровью психики и хорошему настроению.

Невозмутимо и громко вышедший из-за щита Дерек продемонстрировал полный доспех.

– Я ещё пожить хочу! – гулко посетовал он.

Искажённый шлемом голос бил по мозгам. Отложив меч, Грэхард досадливо велел:

– Сними эту… – непечатно охарактеризовал он обмундирование, – и объяснись толком.

Расценив обстановку как достаточно мирную, Дерек повозился и действительно стащил с себя шлем.

– Уф, – довольно прокомментировал он освобождение своей головы и деловито прояснил свою позицию: – О великий, после того обстрела, что ты учинил вчера, я побоялся входить без защиты.

Честно признать, Дерек ужасно обиделся. Он ещё мог простить Эсне ту подушку – в конце концов, женщины, что с них взять! Но старый друг, швыряющийся в него чашками, – это чересчур!

Согласитесь, вам тоже не понравилось бы, если бы в вас с порога зашвырнул посудиной человек, от которого вы никакого подвоха не ожидаете. Так что да, Дерек обиделся и теперь мстил – на свой шутовской манер, гипертрофично превратив свою обиду в буффонаду.

И без того взбешённый Грэхард, естественно, не оценил. Кроме того, ему и голову не могла забрести мысль, что верный помощник может обидеться. Дереку не по чину было обижаться. Так что его поведение глазами владыки выглядело вопиюще недопустимым. Мрачно сложив руки на груди, он вперил тяжёлый взгляд в оруженосца. Тот не впечатлился.

– И главное, Грэхард! – патетично воздел он руку к потолку. – Вот зачем ты крушишь трофейный фарфор? Отечественной керамики тебе мало? Почто наши воины сложили свои головы в той битве с либерийцами, если ты теперь так наплевательски относишься к трофеям? Ну не нравится тебе сервиз – отдал бы мне, я бы его продал!

От удивления у владыки аж глаз дёргаться перестал:

– Зачем? – тихо уточнил он, потеряв нить беседы.