Не овладеешь ветром

Глубокая оскорблённость, которая легко читалась на лице ошеломлённого князя, отозвалась в её душе чувством торжества.

Новый кандидат в покровители, впрочем, поспешил разрушить её наивные мечты. Откашлявшись, он вежливо ответил:

– Мадемуазель, я весьма польщён той честью, которую вы мне оказываете вашим предложением, но, увы, вынужден отказаться. Боюсь, – он бросил лукавый и весёлый взгляд на князя, – не в моих правилах отбивать женщин у собственных друзей.

Определённо, этот парень нравился ей чем дальше, тем больше! Быстро взглянув на князя и убедившись, что тот было успокоился, она невинным тоном, глядя куда-то между мужчинами, произнесла:

– Ах! Немало мужских дружб было разрушено ссорой из-за прекрасных женских глаз! – и выразительно похлопала ресницами.

Симпатичный парень мягко рассмеялся. Князь, к её удивлению, не рассердился, а тоже улыбнулся сентиментально, и ответил ей голосом настолько тёплым, что её даже удивило, что он умеет так говорить:

– Скала не просто друг, он мой названный брат. Я за него умру, я за него убью, я за него сотню таких островов кровью залью. Так что и не надейся, Нари. Нас ты не поссоришь никогда.

Звучало торжественно и веско.

– Скала? – переспросила она, пытаясь понять, правда ли ньонцам дают такие странные имена. Князя, кажется, тоже вон громом обозвали…

– Позвольте представиться, – с лёгким поклоном шагнул к ней поименованный скалой, – Нейланд Дрангол, скалистый воин. – Нари настороженно кивнула, а тот, меж тем, повернулся к князю: – Ты и сам по форме не представился, да? – с лёгким смешком кивнул сам себе и снова повернулся к Нари: – А мой невоспитанный друг – Эрмин Кьерин, грозовой храбрец.

– Как-как вы сказали? – невинно переспросила Нари. – Грозовой наглец? В самом деле, удачное прозвище! – смерила она князя недовольным взглядом.

Тот задрал лицо к небу и простонал что-то невразумительное.

– Между прочим, – непринуждённо вернул его на землю Дрангол, – твоя непослушная недоналожница мало того, что продрогла, так ещё и ноги изранила.

Князь с потрясением и возмущением уставился на её прекрасно видневшиеся из-под не такой уж длинной рубашки ноги.

Она почувствовала себя неуютно и захотела их спрятать – да вот было некуда.

– Туфли-то ты куда дела? – замогильным голосом поинтересовался князь.

– Как бы я в них плыла бы? – обиженно буркнула Нари, пытаясь всё-таки запрятать более пострадавшую ногу за ту, которая выглядела почти целой.

Манёвр вышел слишком смелый: она пошатнулась, теряя равновесие.

– Морская бездна! – простонал князь и быстрым сильным движением – быстрее, чем она смогла опомниться, – подхватил её на руки.

Она замерла не столько в страхе, сколько в недоумении. Князь не казался таким уж сильным – юный, худой, на первый взгляд совсем не мускулистый. Ан нет же, подхватил таким лёгким движением, как будто ему тяжести таскать не впервой!

Пока она пыталась справиться с изумлением, он не стал терять времени и скорым шагом понёс её к кораблю.

Только спустя полминуты до Нари дошло, что нужно бы возмутиться и попытаться вырваться, но…

Ноги и впрямь болели ужасно, и холод пробирал насквозь, даже кафтан уже не спасал – подмога в виде тёплой груди князя и столь же тёплых его рук оказалась слишком заманчивой, чтобы от неё отказываться. Поэтому с возмущениями она решила повременить до прибытия на корабль.

Судя по мелькнувшей на его губах быстрой улыбке, он ход её мыслей уловил. Но ничего говорить не стал, и поэтому она всё-таки, скрепя сердце, добавила одно очко симпатии и ему.

Глава пятая

Настроение Кьерина было заоблачно прекрасным. Остров, который он наметил себе под пиратскую базу, удалось захватить без единой потери со стороны его воинов. Выгоды от этого было немерено: и сама база, и захваченные рабы, и право дополнить узор своих татуировок новой гордой отметкой, и, как следствие, возросшая репутация. А то дядья всё не уймутся, что род достался такому молокососу! Нет уж, он всем докажет, что по праву занимает своё место.

В идеале, конечно, было бы подвести этот захват под ответственность Раннида – чтобы поссорить его с Ниией… Но тут уже нужна некоторая доля везения. Кьерин, правда, полагал, что удача ему и в этом улыбнётся.

Ещё один плюс – девчонка, которую он теперь нёс на руках.

Сперва она приглянулась ему чисто внешне: роскошные золотые волосы, каких он никогда не видел в Ньоне! И в остальном природа тоже не обидела, девушка на загляденье хороша, приятное личное дополнение к общей победе.

Теперь же Кьерин был очарован и характером своей добычи тоже; ему ужасно нравилось в Нари всё: и живость, и бойкость, и гордость, и упрямство, и наглость, и дерзость, и храбрость, и внутренняя сила! Ему даже в голову не могла прийти мысль, что захваченная девчонка попробует сбежать через порт, а тем паче – что ей такая затея удастся. «Чуть не сбежала в лес!» – хмыкал он про себя с восхищением.

Она была совсем не такая, как он привык, и это делало её особенно интересной. Ему чрезвычайно хотелось знать, что она ещё выдумает, сделает и скажет, – и он с предвкушением ожидал, сколько всего необычного и яркого готовят ему эти отношения.

Меж тем, Нари, в попытке согреть окоченевшие руки, положила их ему на грудь – осторожным невесомым движением, словно рассчитывала, что он не заметит её прикосновения.

Он нахмурился, осознав, насколько же она продрогла. До этого он как-то не успел задуматься об этом: сперва был слишком ошеломлён фактом её побега, потом импровизировал в попытках вытащить её так, чтобы не потерять авторитет перед подчинёнными, затем восхищался… Теперь ему сделалось стыдно, что из-за его небрежности она пострадала.

Он прижал её к себе крепче и ускорил шаг.

Наконец, достигнув каюты, он опустил её на койку – осторожно, чтобы не задеть ступни, – и зарылся в ларь со своей одеждой, откуда вскоре извлёк самую тёплую нижнюю рубашку, какую нашёл.

– Переодевайся, – велел он ей, подавая рубашку.

Она сверкнула на него глазами и замерла на койке.

«Чем ей моя рубашка не угодила!» – раздражённо подумал Кьерин и поторопил:

– Нари, ты простынешь. Переодевайся.

Лицо её сделалось упрямым-упрямым.

– Я не буду переодеваться при вас! – к его неожиданности, горячо и яростно воскликнула она.

Он удивлённо сморгнул. В своей мокрой рубашке она и так была всё равно что обнажённой – и он не заметил, чтобы этот факт как-то её смущал. Откуда теперь эта ложная скромность?

Нахмурившись, он хотел было вступить в спор, но припомнил, что она и так вся промёрзла, поэтому сейчас не лучшее время для доказывания своей правоты.

– У тебя две минуты, – буркнул он и вышел.

Сперва он планировал было послать дежурившего снаружи матроса в камбуз, за едой и горячей водой, но тут до него дошло, что так ему останется весьма глупо торчать под дверями собственной каюты. Это обстоятельство его разозлило, и он решил пойти в камбуз сам. По дороге вспомнил, что у неё изранены ноги, и было бы неплохо заняться их лечением, поэтому отправился искать мази – они где-то точно были, но он не помнил, где именно, а лекарь остался на берегу.

Две минуты неожиданно растянулись на четверть часа.

Когда он всё же вернулся, то обнаружил, что предоставленная сама себе Нари занялась проблемой с ногами самостоятельно, и уже умудрилась разорвать что-то из его имущества себе на бинты и начать перевязывать ступни.

– Ты совсем сбрендила? – пытаясь аккуратно сгрузить всё, что притащил, раздражённо вопросил Кьерин. – Хочешь умереть от заражения крови?

– Хочу! – дерзко сверкнула она на него непокорными глазами.

Он на секундочку завис. Глаза её были светло-серые, прозрачные, похожие на светящееся после ветреной грозы небо.