Бриллиантовый взрыв

– Хотите цветы?

Анна замялась – непонятно, то ли она предлагает купить, то ли хочет подарить. – Вы не любите цветы? – удивился мужик, заметив ее растерянность.

– Люблю.

– Так берите.

– Да, самое время добавить их в мою жизнь… – сказала Анна и выбрала светло-лиловый букетик. – Спасибо.

Женщина улыбнулась ей и пошла дальше, а незнакомец задумчиво посмотрел на Анну…

Тут к ним подскочил длинный худосочный старик с пегими усами.

– Здорово, друг мой! – воскликнул он неожиданно басом.

Сосед Анны резко развернулся и тут же раскрыл руки для объятий: – Здорово, Антон Дмитрич!

Наобнимавшись, усатый испытующе воззрился на затрапезного мужика.

– То-то я думаю, где же мой друг сердешный, а ты вона где! – он многозначительно посмотрел на колье. – За такую встречу полагается…. Как насчет усугубить по беленькой?

Его «сердешный друг» замялся:

– Да я тут, собственно…

– Понимаю, понимаю, – отечески похлопал его по плечу старик и подмигнул. – Здесь есть магнит попритягательнее… Что ж, значит, до другого раза. Ну как поживаешь?

Анна отодвинулась на полшажка и отвернулась, сделав вид, что внимательно изучает пейнит, а Антон Дмитрич, воспользовавшись этим, окинул ее цепким взглядом.

– На завтрак работа, на обед работа, на ужин… опять работа. Вот так день за днем.

Усатый прищурился:

– А ночью?

– А ночью тем более работа, – вздохнул мужик. – Куда ж от нее денешься?

– Да-а, это точно, некуда.

Анна изподтишка разглядывала этого Антона Дмитрича – высоченный, наверное, метра под два, с его ростом могла соперничать лишь только его несравненная худоба, бывают же такие фигуры, но при всем при этом старик выглядел весьма импозантно в своем шикарном черном костюме и с аккуратными седыми бакенбардами.

Как-то странно, думала она, что такой аристократ запросто обнимается с этим простецким мужиком, кстати, он ведь так и не представился и ее имени не спросил. И откуда только у него такие друзья? Может, он у этого барина водителем раньше работал, или охранником? А что, вид у него довольно крепкий, и нос сломан.

Между тем беседа «сердешных друзей» продолжалась:

– Как твои успехи в том деле, разобрался? – деловито осведомился Антон Дмитрич.

– Заранее хвастаться не буду, – уклончиво ответил ее сосед. – А твои?

– Да вот, заводик себе прикупил, – смешно раздувая щеки, сообщил старик. – Отвоевал-таки у Абрамова. Он, видишь ли, тоже на него зарился, но я оказался умнее.

Мужик одобряюще покивал и протянул:

– Молоде-ец.

– Только вот забот с ним не оберешься. Не могу пока никак договориться с э… властью, – доверительно пожаловался Антон Дмитрич. – Кстати, как ты относишься к нашему новому губернатору?

– Ну, у меня к нему смешанные чувства.

– Смешанные чувства – это когда твоя теща несется в пропасть на твоем автомобиле, – Антон Дмитрич хохотнул и огляделся, будто кого-то искал, потом вдруг занервничал, заторопился. – Мне пора идти, а то моя дама недовольна, – он махнул рукой миниатюрной блондиночке, стоявшей у бара. – Может, заедешь ко мне на днях?

– А что? – спросил мужик.

– Да есть кое-какие мыслишки касаемо твоей бандерольки, ну ты понимаешь о чем я. Думаю, тебе будет весьма интересно, даже уверен.

– Ладно, загляну, – пообещал мужик.

Антон Дмитрич церемонно раскланялся, его пушистые пегие усы еще долго маячили над толпой. А недавний собеседник повернулся к Анне, и, как бы извиняясь, спросил:

– Вы тут без меня не скучали?

– Да нет, – честно ответила она, и тут же отругала себя за это… В кои-то веки особь мужского пола интересуется не скучала ли, а она возьми да и ляпни «нет». Так недолго и всех поклонников распугать. С другой стороны, зачем ей сдался этот «бандерольщик»?

Однако мужик и глазом не моргнул – просиял, будто она ему только что в любви призналась.

– Любопытно, кроме выставки нам сегодня приготовили еще что-нибудь этакое? – он усмехнулся. – Не может быть, чтобы такой вечер обошелся без музыки и плясок со звездами.

Пожав плечами, Анна в один прием допила остатки коктейля и тоскливо посмотрела в сторону выхода. Почему-то ей захотелось срочно убраться восвояси – идей для будущего шедевра «Портсигар – лицо мужчины» уже предостаточно, а любоваться на масляные лица и и пластмассовые пальмы – удовольствие то еще.

– Ну что, хотите еще выпить? – до наглости просто предложил незнакомец, заметив, что ее бокал пуст, и, не дожидаясь ответа, направился к бару.

Сжимая в руках букетик фиалок, Анна раздраженно смотрела ему вслед.

Ну все, это уже ни в какие ворота, нашел алкоголичку, подумала она, хватит, шампанское выдохлось, канкан-тюльпан не удался, опереттка дрянь, пора давать занавес.

Развернулась и только двинулась к выходу, как ее желание исполнилось…

Глава 3

Через считанные минуты по одному из кабельных каналов должна была начаться трансляция первой партии из шести в финальном матче шахматного турнира по нокаут-системе. Михаил Иванович Галемба придвинул к дивану два включенных на полную мощность обогревателя и, наслаждаясь теплом и покоем, расположился перед телевизором.

Пережидая предворяющий передачу рекламный блок, он раскрыл и стал пролистывать большую толстую тетрадь, в которую вот уже много лет записывал особо интересные на его взгляд тактические приемы, оригинальные ходы и варианты двойных или комбинированных нападений. А на экране чудо-таблетки сменялись чудо-кастрюлями и стиральными порошками…

С нетерпением взглянув на свои наручные часы, Михаил Иванович отстегнул браслет, снял их и перевернул – на оборотной стороне было выгравировано «Aditum nocendi perfido praestat fides», что в переводе с латыни означало «Доверие, оказываемое вероломному, дает ему возможность вредить».

Отец, человек старой закалки, всю жизнь прослуживший на таможне, вручил их ему в честь успешного раскрытия его первого дела. Тогда эта надпись показалась Мише чересчур многозначительной, пафосной, что ли, и он никому ее не показывал, стеснялся. Однако с годами слова, выбранные отцом, все больше ему нравились, он стал понимать их, а теперь всегда про себя добавлял «и на ничью не согласен».

Любовно потерев пальцем овальные буквы, Галемба положил свой талисман на стол и, задумавшись, провел рукой по седеющим волосам… Сколько же у него теперь на счету успешно раскрытых дел? Надо как-нибудь подсчитать – к уходу на пенсию пригодится.