Школа

Школа
Мария Чайка

Страна чудес и знаний или царство мертвой скуки? Доброжелательная помощь педагогов или ярлык «трудного ребенка, мешающего учиться нормальным ученикам»? Каково приходится в школе ученику, который ежедневно слышит о том, что по нему "плачет колония"? Как выжить в коллективе учителей молодому педагогу-энтузиасту? Что делать маме гиперактивного ребенка, доведенной до отчаяния школьными проблемами сына? Удастся ли главной героине повести – начинающему завучу – добиться того, чтобы школа стала местом безусловного принятия детей и доброжелательной поддержки родителей?

Пролог

-Мария Александровна! Сегодня Вы –дежурный завуч?

– А что случилось? –интересуюсь я, пытаясь скрыть ироничную улыбку. Уж очень забавляет меня номинация «дежурный завуч». Словно я не в школе работаю, а в отделении скорой помощи.

На самом деле сия почетная должность (придуманная директором нашего учебного заведения) предполагает необходимость находиться на рабочем месте до последнего гостя (в смысле- ученика) . А так же обязанность отвечать перед законом (в смысле перед директором) за все, что в это время происходит в стенах школы.

–Там на втором этаже кто-то распылил перцовый баллончик!

Ну как всегда. Почему мое дежурство никогда не обходится без проишествий?

–Ясно. Выводите детей на улицу.

Поднимаюсь на второй этаж. . Из кабинетов, кашляя и растирая глаза выходят дети, следом за ними –разгневанные учителя.

–Кто это сделал?

–Потом разберемся. Выводите детей.

–Нет, ну кому это могло прийти в голову? И додуматься же до такого нужно было!

– Что за дети! Каждый день приходим на работу –как на войну!

– Ага, -соглашаюсь я, открывая окна в коридоре. – Наша служба и опасна, и трудна.

– Нет, ну а что? Сегодня они перцовые баллончики в школу приносят, а завтра что будет? С огнестрельным оружием придут?

–Как говорила Скарлет О’Хара – «подумаем об этом завтра» . А сейчас – выходите на улицу, воздухом дышать.

Назавтра, разумеется, меня вызывает разьяренная директор:

–Что за ЧП произошло вчера ?

– Да ничего особенного. Подростки баловались, перцовый баллончик распылили в коридоре.

– Кто это сделал?!

–Честное слово –не я.

– Ты еще смеешься ! –взорвалась директор. –Ты вчера дежурным завучем была -для чего? Для мебели?

Ну вот…начинается.

–-Да что, собственно, произошло? –я примирительно обратилась к разгневанному начальнику – Ну дети…ну хулиганят. Никто, слава Богу, не пострадал.

– А надо, чтобы пострадали? И вообще…Ты представляешь, сколько теперь у школы будет неприятностей? Немедленно выяснить, кто это натворил. И завтра- ко мне в кабинет! С родителями! Не позднее восьми утра!

–Ирина Александровна, -я вздохнула. – Вам, как всегда, нужно найти виноватого? Хорошо, я виновата. Это ведь в мое дежурство произошло. Можете меня уволить

–Еще чего! Уволить… А работать за тебя кто будет? Так что иди –и выясняй.

Больше мне заняться нечем…Виновных искать- это мое нелюбимое занятие. И, на мой взгляд, самое бесполезное. Ну найдем мы сейчас хулигана, ну расскажем ему, что так нельзя делать- дальше что? Можно подумать, кто-то не знает, что в школе перцовыми баллончиками пользоваться нельзя. Начать угрожать, запугивать? Интересно знать, чем? Внутришкольный учет, служба по делам несовершеннолетних? Да ну. Смешно. И главное – бессмысленно.

Я с детьми обычно договариваться предпочитаю. По-человечески. Хотя многие, по привычке, считают, что завуч по воспитательной работе – это некий карательный орган. Например, Ирина Александровна, директор, именно так и считает. Найти, выяснить, наказать…

Ладно, сейчас подумаю. Перцовый баллончик распылили после шестого урока. Какие классы были в это время на втором этаже? Девятые и десятые классы остались на седьмой урок, у 8-«А» был классный час. А у 8-Б как раз закончились уроки…

– Ребята, признайтесь честно: чья была затея с баллончиком. Для первого раза – сильно бить не буду.

Тишина. Так они и признались.

– У вас совесть есть вообще? – подключилась классный руководитель, Юлия Владимировна.– Из-за вас пришлось вчера всю школу эвакуировать!. А если бы у кого –то была аллергия и начался астматический приступ? Вы представляете, чем бы это могло закончиться?

Стало еще тише.

– Мария Александровна, может, сумки у них осмотреть?

–Вы не имеете права! –послышались возмущенные голоса.

–Дома у себя будете права качать! А то права они все знают – а об обязанностях почему-то не помнят!

– Тихо, – вмешалась я. – Обыскивать мы никого не будем. Просто дело серьезное, сами понимаете. Служебное расследование, как-никак. Поэтому –помогайте. Без вас не справлюсь.

Честно говоря, ни на чье чистосердечное признание я не рассчитывала. И, беседуя с детьми, преследовала сугубо формальные цели. Завтра директор попросит отчитаться о проведенной работе, и я честно отчитаюсь: всех опросила, никто раскололся.

Каково же было мое удивление, когда на следующей перемене ко мне зашел ученик этого самого 8-Б класса. Игорь.

–Мария Александровна…Я хотел сказать…Ну, в общем…Это я распылил баллончик.

–Круто! –я с удивлением уставилась на ученика. Мальчик, которую обычно не видно и не слышно. Лично его бы стала в последнюю очередь подозревать в провокации вчерашнего беспорядка.

– И как это тебе удалось?

–Ну…мы просто играли…Я же не знал, что так будет…

Любимое детско –ученическое. На все случаи жизни – «мы просто играли».

– Игорь, ну что ты как маленький! –строго сказала я. Что значит –просто играли?

–Ну просто бесились с мальчиками на перемене…Я же не знал, что перцовый баллончик так работает.

– А зачем ты вообще его в школу принес?

–А я его всегда ношу. Для самозащиты. Мало ли, вдруг кто пристанет на улице.