Солнцеликий

Наш «граф Калиостро» не соврал: Белые Ивы действительно были прекрасным местом – село утопало в зелени и отличалось редкостной чистотой улиц. Каждая веточка заботливо побелена, к пруду устроен удобный спуск с широкими ступеньками и перилами, дома жителей нельзя назвать неухоженными. По всей вероятности, здесь обитают сознательные люди и ответственные муниципальные власти.

Бабушка Люды жила в самом центре, напротив местного Дома культуры. Я ахнула от восхищения, когда увидела ее мини-коттедж – он словно сошел с картин итальянских художников: по стенам плелся виноград и розы, на улице стояли кадки с маленькими цветущими деревьями, вместо клумбы была устроена альпийская горка и фонтанчик. Мне захотелось немедленно усесться со скетчбуком на уютные садовые качели и приняться за рисование.

Пока я стояла, разинув рот, моя бойкая сестрица уже постучала в дверь и громко позвала:

– Анастасия Семеновна! Ана-с-та-си-я-я Се-е-ме-но-о-вна-а!

– Що сталося? – отозвался вполне бодрый голос, и на порог вышла кругленькая старушка в тонком белом платочке. – Я не глуха. («Что случилось? Я не глухая»).

– Люда предупредила вас, что мы приедем? – спросила я, надеясь, что бабуля о нас не забыла.

– Так, – подтвердила она. – Вчора говорила, що ви шукаете хату для вiдпочинку. («Да, вчера говорила, что вы ищете домик для отдыха»).

– Верно! – обрадовалась Мирослава. – Но отдыхать буду только я. Моя сестра художник, она специально приехала сюда, чтобы рисовать.

– Ой, як добре! – заулыбалась старушка. – Проходьте в кiмнату, зараз пообiдаемо. («О, как хорошо! Проходите в комнату, сейчас пообедаем»).

Мы с удовольствием наелись борща, котлет и запили все компотом из клубники. Старушка непрерывно восторгалась нашим аппетитом и расспрашивала, откуда мы, где учимся и кто наши родители.

– Ну скажiть менi, невже ви теж в сектi? – вздохнула она. – Моя Люда розумна дiвчинка, але прямо закохалася в цього Ерiка, щоб його перевернуло та прихлопнуло. Поiхала жити ближче до нього, кинула хорошу роботу. Але найдивнiше, що ii чоловiк теж закоханий в цю заразу. Заради Ерiка обидва готовi стрибнути у вогонь та воду. («Ну, скажите мне, неужели вы тоже в секте? Моя Люда разумная девочка, но прямо влюбилась в этого Эрика, чтоб его перевернуло и прихлопнуло. Поехала жить поближе к нему, бросила хорошую работу. Но самое удивительное то, что ее муж тоже влюблен в эту заразу. Ради Эрика оба готовы прыгнуть в огонь и воду»).

– Он настолько плох? – я изобразила тревогу. – Понимаете, наша родственница собирается выйти за него замуж…

– Ой, дитинко, – замахала руками Анастасия Семеновна. – Скажи своiй родичцi, щоб бiгла вiд нього скорiше. Ця людина нiкого не любить i хитра, як змiя. («Ох, деточка, скажи своей родственнице, чтоб убегала от него поскорее. Этот человек никого не любит и хитер, как змея»).

Словоохотливая бабуля быстро ввела нас в курс дела. Эрик Аматаниди воспитывался тетей – родители бросили его совсем крошкой и уехали за границу. В детстве он был стеснительным и меланхоличным, не пользовался популярностью у сверстников, одноклассники частенько высмеивали его и колотили. Особенно изощренным оказался Валера Малыхин – живой, умный, но склонный к хулиганству мальчик. Он постоянно выдумывал новые забавы, в результате которых Эрик выглядел посмешищем. О, сколько раз Анастасия Семеновна видела, как маленький Аматаниди идет из школы, облитый краской или кефиром, плача и пытаясь достать из курчавых волос пластилин, жвачку или репейник. При этом он никогда не жаловался и не дрался, вел себя тихо, был неизменно вежлив. Вместо Эрика с обидчиками расправлялся задиристый Артур Денисов – его единственный друг.

А лет в семнадцать робкого ребенка словно подменили: в нем вдруг откуда-то взялась уверенность в себе, причем, не пустая бравада, когда за напускной гордостью скрывается куча комплексов, а самая настоящая. Эрик по-прежнему казался душевным и милым, обзавелся друзьями, поголовно влюблял в себя девушек, но как-то так выходило, что приятели попадали к нему в услужение. На дискотеку он ходил за чужой счет, кто-то мыл его мотоцикл, девочек он бросал без сожаления и менял любовниц, как перчатки.

Но особенно безжалостным было его отношение к Авроре Эфе. Поначалу Анастасии Семеновне показалось, что Эрика наконец-то настигло глубокое чувство, но потом она поняла, что юноша изводит Лору. Он всячески старался ее унизить, в открытую заводил романы, мог не прийти на назначенное свидание. В маленьком селе трудно утаить подробности личной жизни – она обязательно становится достоянием общественности.

Старушка жалела Аврору – веселую, жизнерадостную, добрую девочку. Она казалась такой влюбленной, счастливой и ничего не замечающей, что за нее было больно другим. Никто и помыслить не мог, что у хрупкого создания обнаружится железная воля. Лора бросила Эрика мгновенно и неожиданно.

– Якби ви бачили, як вiн страждав: приiжджав до неi, благав повернутися, але марно. Так йому i треба, – мстительно закончила Анастасия Семеновна. («Если бы вы видели, как он страдал: приезжал к ней, умолял вернуться, но напрасно. Так ему и надо»).

Я на мгновение представила себя ребенком, которого бросили родители, обижали одноклассники, и мне стало не по себе. Мои мама и папа очень общительные и постоянно стремятся всем помочь. У нас дома непрерывный поток гостей: то четвероюродный дядя, освободившийся из тюрьмы и не нашедший приюта, то пятиюродный дедушка, переболевший туберкулезом и нуждающийся в уходе, то престарелая тетушка, от которой из-за дурного характера сбежали собственные дети.

Я все время злилась и считала, что это неправильно. Но каково родиться в семье, где любви не хватило даже на одного маленького человечка, собственного сына? Что должен думать малыш в подобной ситуации? Скорее всего, он решит, что недостаточно хорош, не достоин теплых чувств. Будь он хоть капельку лучше, мама ни за что бы его не бросила. Кем вырастит такая личность? Если поведение Эрика во взрослом возрасте и нельзя оправдать, то его точно можно понять.

– Вынырни из анабиоза, – сестра толкнула меня в бок. – Собирайся, идем рисовать. Нужно поймать кого-то из местных жителей, у меня есть кое-какая гипотеза.

Мы взяли все необходимое и пошли к пруду. По дороге Мира поделилась своими мыслями:

– Надо аккуратно выяснить, не происходило ли каких-нибудь несчастий с одноклассниками Эрика. Возможно, он пытался им отомстить, как это сделал книжный образ Рамзеса Великого.

У водоема, как назло, не было ни души. Мирослава успела совершить пробежку и потренироваться на площадке, а я – сделать несколько отличных набросков. Когда стемнело, мы засобирались домой и решили по пути зайти в магазин.

Местный мини-маркет был обставлен по-современному и не страдал от дефицита товаров. Я нашла на полках все, что привыкла видеть в городских торговых центрах. Покупателей не наблюдалось, за прилавком тосковала молоденькая продавщица с устрашающим маникюром: на каждом остром длинном ногте красовались узоры в стиле хохломской росписи. Девушка чудом удерживала в руках смартфон и ухитрялась что-то печатать.

– Вы откуда к нам? – бесцеремонно спросила она, откидывая назад неаккуратно нарощенные волосы.

– Мы родственницы невесты Эрика Аматаниди, – торжественно сказала я. – Меня зовут Мария, а это моя сестра Мирослава.

– Вау! – оживилась девушка, отодвинула гаджет и уставилась на нас огромными выпуклыми глазами цвета убежавшего кофе. – Он все-таки женится на Лорке?

– Нет, на Алле.

– Супер! – искренне обрадовалась продавщица. – А я уж думала, вернулся к Эфе, тут ходили такие слухи. Она мерзкая дрянь, я ее ненавижу.

Прямота, с которой царица прилавка делилась своими чувствами с незнакомыми людьми, просто поражала. Я в легком обалдении уставилась на нее и промямлила:

– Неужели?

– Да! Она училась в одном классе с моей старшей сестрой. Была жуткой занудой, зубрилкой, страхолюдиной. Все время читала дурацкие книжки, одевалась в идиотские костюмы, зачесывала волосы назад и собирала в пучок. Учителя вечно ставили ее в пример, а ученики терпеть не могли. И что? В шестнадцать она резко стала звездой.

Я навострила уши. Мира тоже притихла, и вскоре мы услышали историю, сдобренную нецензурной лексикой и проклятиями.

Аврора Эфа с детства была тихой, полненькой, воспитанной девочкой, не имела друзей, зато отличалась завидным умом, прекрасно училась и не доставляла родителям никаких хлопот. Вначале одноклассницы завидовали ей, а в подростковом возрасте стали презирать: в 15 лет в приоритете уже не успехи в учебе, а красота и популярность у противоположного пола.

Однажды одна из девочек Лера Кислицина задумала злую шутку. Она сделала вид, что хочет подружиться с Лорой, приняла ее в свою компанию, а затем сказала:

– Ты ведь знаешь, как я влюблена в Ромку Жукова! А он совсем этого не замечает. Будь другом, поговори с ним обо мне!

– А что я скажу? – испугалась Аврора.

– Не знаю, придумай что-нибудь, – взмолилась одноклассница. – Если он меня бросит, я умру!

– Хорошо, хорошо, – согласилась наивная Лора, принявшая просьбу за чистую монету. В силу своего возраста и не слишком большого опыта общения с людьми она и представить себе не могла, сколь странное дело ей предлагают.

В Белых Ивах было два общепризнанных красавца-сердцееда – Эрик Аматаниди и Роман Жуков. И тот, и другой всегда наплевательски относились к девушкам, ни с кем долго не встречались, но пользовались бешеным успехом у всех от мала до велика. Лера не стала исключением – она влюбилась в Рому, а он, наигравшись с юной глупышкой, стал потихоньку давать ей от ворот поворот.

Валерия рыдала, угрожала любовнику всеми карами небесными и своим здоровьем, валялась в ногах, требовала, упрашивала, умоляла. И услышала в ответ:

– Если устроишь мне свидание с Лоркой Эфой, обещаю видеться с тобой чаще.

– Зачем тебе эта страхолюдина? – обмерла Лера. – Она жирная!

– Да пофиг, – ухмыльнулся ловелас. – Просто у меня таких еще не было, интересно попробовать.

Кислициной не очень-то хотелось уступать Романа какой-то дуре, но ничего не поделаешь: во-первых, он поставил ясное условие, во-вторых, будет прикольно затаиться где-нибудь и посмотреть, как перепуганная до смерти Аврора вылетит со двора парня, проявившего к ней мужской интерес. О том, что одноклассница может стать жертвой насилия, Валерия не подумала.

В назначенный день Лера с братом Васей уселись на мотоцикл, заехали за Эфой и отвезли ее прямиком к дому местного Казановы.

– Делаем круг и возвращаемся, – шепнула Валерия брату.

Они обогнули улицу, бросили транспортное средство на обочине и тихо прокрались в заросли лопухов, откуда прекрасно просматривалось подворье Жуковых. Лера даже приготовила телефон, чтобы снять на камеру удирающую Лору. Каково же было их удивление, когда через десять минут калитку открыл Роман и залопотал, как наседка:

– Подожди, я сейчас накину на тебя ветровку, а то замерзнешь. Не беспокойся, я провожу тебя, не нужно ждать Лерку, у нее нет мозгов, небось, забыла о подруге.