Двойной бренди, я сегодня гуляю

– Уже почти пять, – сказал Мэлори, поглядывая на часы. – Хоть бы нам не пришлось торчать здесь до ночи.

– Погодите, – сказала Лика, – по-моему, это он.

Проследив за её взглядом, начальник экспедиции увидел, как от смешанной толпы землян и барнардцев отделилась невысокая фигурка. Пассажир целенаправленно двигался в их сторону.

Мэлори заготовил дежурную улыбку и не менее дежурное приветствие на маорийском. Но барнардец заговорил первым. Подойдя к ним на расстояние вытянутой руки, он сказал:

– Здравствуйте. Прошу прощения, что заставил вас ждать. Вы, должно быть, Артур?

От неожиданности Мэлори едва не лишился дара речи. Барнардец обращался к нему по-английски!

Лика и Джеффри удивлённо переглянулись. Обычно европейские языки были недоступны для барнардцев – у них было слишком примитивное строение гортани. Неудивительно, ведь эволюция их расы была гораздо короче. На заре эволюционной теории история вида Homo Sapiens оценивалась в сорок тысяч лет, но в 1990-е годы это представление было скорректировано – новые данные говорили о сроках в три-четыре раза дольше. Вид Homo Barnardiensis существовал никак не более тридцати тысяч лет – даже с учётом того, что год на их планете дольше земного, сроки несопоставимые. Благодаря низкой продолжительности жизни и быстрой смене поколений их культура развивалась стремительно, но физическая эволюция оказалась несколько неравномерной – они не успели развить достаточно тонкий речевой аппарат. Одним из немногих земных языков, худо-бедно пригодных для общения с барнардцами, был язык маори, в котором мало согласных – и в качестве такового он официально и выступал. К этому настолько привыкли, что мысль о барнардце, говорящем по-английски, вряд ли могла даже прийти кому-нибудь в голову.

Но этот говорил. С сильным акцентом, коверкая некоторые звуки, но всё же вполне внятно. Грамматика же его и вовсе была безупречна, как в классической литературе старых времён.

– Я – Артур, – заминая неловкую паузу, проговорил Мэлори. – Глава экспедиции D-12.

– Рад познакомиться, – барнардец протянул ему маленькую холодную руку. – Виктор Лаи.

– Вы замёрзли? – спросил Мэлори, к которому наконец вернулась способность нормально вести разговор.

– Немного. Какие-нибудь неполадки с отоплением?

– Здесь со всем неполадки. К сожалению, неотъемлемая часть марсианского быта. Разрешите представить вам моих помощников – Лику и Джеффри.

Разговаривая с приезжим, Мэлори неназойливо изучал его. Роста небольшого, по земным меркам ниже среднего; тёмные глаза на незагорелом лице. Волосы каштановые, стрижен по традиции своей родины – наподобие украинского казака в старину (те двое парней с Барнарды, что работали в экспедиции Мэлори, оба носили самые обычные причёски). Сходства с казаком добавляли небольшие усы, но все черты лица были не земные и уж тем более не славянские – хотя, в общем-то, приятные. На нём было что-то вроде спортивного костюма – серо-голубая блуза навыпуск, перехваченная белым ремнём с непонятной эмблемой, и того же цвета мешковатые брюки с резинками у щиколоток. Ботинки обыкновенные, походные; за плечами стандартный рюкзак со скафандром.

– Вам уже случалось работать в инопланетных условиях? – с любопытством спросила Лика.

– Только на Земле. Я бывал в Египте, Великобритании и Перу. Это будет мой первый марсианский опыт.

Мэлори заметил неподдельное уважение в глазах Джеффри Флендерса. Спокойствие, сказал он себе, начальнику экспедиции смешно ревновать к посторонним, да ещё в первые часы после их приезда.

– Но вы, конечно, понимаете, – в голосе Мэлори появились официальные нотки, – что здесь вам не Египет и даже не Перу. Марсианские условия смертельны для людей, поэтому мы следуем жёстким правилам безопасности.

– Разумеется, – Лаи ослепительно улыбнулся. – Как по-вашему, Артур, похож я на самоубийцу?

– Откуда мне знать, – проворчал Мэлори, – как выглядят самоубийцы на Барнарде.

Все четверо поглядели друг на друга и рассмеялись. Напряжение было сброшено.

– А где ваш багаж? – спросил Флендерс.

– Я уже отправил его беспилотной почтой. Тут как раз был очередной рейс…

– Напрасно вы это сделали. Беспилотники на Марсе часто бьются. Из-за атмосферных условий. От них уже планируют отказаться.

– Я этого не знал. Впредь буду осмотрительнее.

Ты ещё много чего не знаешь, любезный, подумал Мэлори.

– Пойдёмте надевать скафандры, – распорядился он. – Нам придётся лететь на аэро.

– Монорельс обещают проложить на следующий марсианский год, – пояснила Мальцева. – Тогда к станциям пристроят вокзальные шлюзы, и можно будет добраться от космопорта без скафандра. Но пока идёт диспут, не повредит ли вибрация археологические объекты, мы так и летаем на своих машинах.

– В новостях передавали, что в секторе «сигма» песчаная буря, – сказал Лаи.

– Уже почти стихла, – ответил Мэлори. – Завтра мы уберём защитный купол, и можно будет начинать работы.

5. СЮЖЕТ С ПЕРЕОДЕВАНИЕМ

Барнарда, 13 декабря 2309 года по земному календарю.

Лифт взнёс Патрика Коннолли на семьдесят четвёртый этаж так стремительно, что у него слегка заложило уши. Он шагнул в проём коридора и тронул пальцем световое табло справочника на стене. Справочник незамедлительно подтвердил ему, что он попал по назначению.

– Ну ладно, придётся, – вздохнул Коннолли и коснулся квадратика с надписью «Служба проката официальных костюмов». По стене тут же побежали светящиеся зелёные стрелки, обозначая направление.

Последовав за стрелками, Коннолли распахнул дверь.

– Добрый вечер. Чем могу помочь?

Прокатчик костюмов – пухлощёкий барнардец в золотисто-жёлтой шапочке на круглой голове – поднялся из кресла ему навстречу, отложив скролл электронной газеты.

И как это он успел переключиться на маорийский, подивился Коннолли. Хорошая реакция у местных жителей…

– Мне бы… костюм, – промямлил он. Прокатчик окинул его профессиональным взглядом.

– Посмотрим, что у нас есть… У нас не так много костюмов больших размеров, но, надеюсь, нам удастся что-нибудь подобрать. Давайте снимем мерку.

Обмерочный сканер мало отличался от земных моделей. Не без облегчения Коннолли зашёл в кабинку и стянул пиджак и брюки. Лазерные лучи заскользили по его телу, считывая параметры. Затем машина пискнула и выключилась.

– Есть! – послышался снаружи голос прокатчика. – Вы позволите?

Патрик приоткрыл шторку. Барнардец держал на весу жилетку и шорты тёмно-серого цвета.

– К сожалению, вашего размера – только серый, – извиняющимся тоном произнёс он. – Но это допустимо. Если только лично вы ничего не имеете против серого…

– Не имею, – заверил его Патрик, всей душой надеясь, что плавки не будут торчать из-под шортов. Приняв из рук прокатчика костюм, он снова задвинул шторку и принялся осваивать инопланетный наряд.

Плавки, к счастью, не вылезали. Зато рубашка при попытке заправить её в шорты выехала через нижний край штанины. Патрику пришлось высунуться ещё раз и пожаловаться прокатчику на техническую проблему.

– Пустяки, – сказал тот, – просто наши рубашки обычно короче. Вы можете приобрести две-три прямо здесь.

– А это дорого? – обеспокоился Коннолли. Прокатчик улыбнулся самым лучезарным образом.

– У нас не бутик. Наша задача – помогать людям выходить из маленьких затруднений.

Цена в самом деле оказалась умеренной; Коннолли надел одну рубашку на себя, ещё две попросил упаковать для него. Теперь костюм смотрелся на нём сносно. Прокатчик уже тащил откуда-то пару тяжёлых шнурованных сапог.