Люди ждут.
Народ Ульмы ждет. Где-то люди недовольно перешептываются, на кой поставили сюда этого юнца, вот старый штурман был что надо, а этот чего…
Ульма сжимает зубы.
Ведет челнок.
Челнок умный, челнок сам себя вести может.
Пятьдесят километров.
Ульма пытается разглядеть хоть что-то за бесконечной пеленой тумана – не может.
Двадцать…
…больно сжимается сердце, кажется, что там, внизу, вообще нет никакой земли…
…десять…
Хр-р-есь-гр-р-ох-х-х-х…
Ульма просыпается, подскакивает на постели, растирает виски. Нет, не Ульма, не Ульма, какой Ульма, – прапрадед Ульмы, он про Ульму до сегодняшней ночи и не знал…
Жена поднимается на постели:
– А что такое?
Прапрадед трясет головой, пытается отогнать наваждение. Спохватывается:
– Нельзя туда… нельзя…
Жена хочет спросить – а что будет.
Не спрашивает…
– Осторожнее!
Смотрю на своего напарника, сдурел, что ли, по руке меня хлопать, щас нажму что-нибудь не то, улетим куда-нибудь не туда…
Напарник поясняет:
– Сон чуть не придавил.
Меня передергивает, этого еще не хватало, придавить сон.
– Кто ж так двери-то закрывает… еще сон придавишь…
Смотрю на экраны, где он, этот сон, где-где-где, а вот он, в жизни бы не подумал, что в этом коридоре могут быть сны…
А вот же.
Сны.
Жду, когда сон просочится в дверь.
Закрываю – одним нажатием рычага.
Думаю, надо сделать какие-нибудь лазейки для снов, понять бы еще, какие…
А, ну да.
Полный назад.
Юмми бежит.
Бежит босиком по раскаленному песку, не чувствует боли – здесь уже не до боли, ни до кого, ни до чего, здесь осталось одно-единственное – бежать, бежать, бежать.
Там стреляют.
Сзади.
Юмми не слышит, Юмми заставляет себя не слышать, крепче сжимает руку сына, руку живую, горячую, только не упустить, только не потерять, только не…
Бежит Юмми.
И все бегут.
Как будто можно убежать от разъяренного императора, от императорских солдат. Никак нельзя убежать – пришел император, злой император, издалека император, – пал город, последний оплот некогда благодатных земель, никого не щадят враги – ни детей, ни женщин, ни…
Юмми бежит.
Раскаленный песок под ногами.
Все бегут – кто еще остался в городе.
А позади император – ух, злющий.
Юмми спотыкается, падает на песок, хватает сына, понимает, спасения нет…
Дрожит небо.
Земля дрожит.
Тучи вспыхивают раскаленным пламенем.
Люди падают ниц.
Юмми падает ниц.