Салл не может свой второй сапожок найти, потом вспоминает, что его и не было, что она в одном и была.
Папа на маму ругается, ты бы еще весь дом с собой взяла.
Мама сердится, запаковывает дом в коробку, сверху накрывает другой, скотчем обматывает, вот и готово.
– Ма, а давай возьмем…
Это Салл. Или Вал.
– Ма, а давай…
Это Вал. Или Салл.
Ну, мы тихо-о-нечко.
Ну, тут ясное дело, папа-мама говорит, об этом и речи быть не может, ну как всегда папы-мамы про такое говорят.
А потом зима пришла.
Первый снег.
Ну, вот такие они, папа-мама Вала и Салл, до последнего на даче живут, выходят по утрам на белесоватое от рассветного холодка крыльцо, смотрят на поля, подернутые инеем, на позолоченные деревья.
А вот когда первый снег выпадет, вот тогда да, пора в город.
Вал берет солнце, бросает его Самми далеко-далеко-далеко, лови-лови-лови…
Самми бежит за солнцем, скорей-скорей, ловит зубами остывшее солнце, еще не зимнее, но уже не осеннее.
Оборачивается.
А… а где?
А никого нет…
Самми бежит за пыльным следом на дороге.
Самми.
Саммер.
Уау.
Йей.
Зоммер.
Верано.
Суви.
Нуари.
Эте.
Лета.
Лято.
Льете.
Жай.
Кенгеж.
Лето.
Лето.
Лето.
Ну а как вы хотели, вот так бывает, когда с дачи уезжают, а лето на даче бросят.
Люди, не бросайте лето на даче.
Потому что это неправда, что вот вы уедете, а лето само по себе останется как-нибудь. Не останется, потому что за летом осень приходит, а за осенью зима.
Лето бежит – через пыль, через пустоту, через холмы, через миры и галактики, догоняет неведомо кого, тает в ледяном дыхании осени…
…лето просыпается.
Сонно потягивается.
Сегодня и собираться пора.
И в путь.
Лето бросает в сумку воспоминания, сожаления о чем-то ни о чем, надежды непонятно на что.
Потом прощальный завтрак.
Со всей семьей.
Вслух не говорят, но уже понятно – прощальный.
Папа-мама смотрят на лето – с надеждой.
Вал (Валентин) и Салл (Салли) смотрят на лето – с надеждой.