Выключатель тьмы

– Иди, иди, посмотрим, как тебя там хан Мамай зарубит, – отмахиваюсь, киваю остальным, – айдате, ребята, в левую дверь.

Данька идет в третью дверь. Вот так. Внезапно. За ним увязываются еще четверо, в их числе Витек, что-то торкает в сердце, Витька терять не хочу…

– Стой!

– Айда с нами… – хватает меня под локоть, сердце делает сальто.

Дергаю его на себя что есть силы, оба падаем на пол, Витек оторопело смотрит на меня, ты че, а, чего попутала…

Остальные уходят в дверь с надписью – Куликовская битва. Дверь захлопывается, как-то нехорошо захлопывается, быстро.

Таймер на стене отсчитывает секунды, мы про него уже не помним…

За дверью кричат, крик переходит в сдавленные хрипы…

– Аминь, – шепчет Макс.

Спохватываемся, подскакиваем, бросаемся в двери с надписью – Сталинград, хорошо хоть дверью не ошиблись, если не ошиблись, если…

Ждем.

Ничего не происходит. Комната как комната, большая, со множеством дверей, холодные лампы под потолком.

Обошлось.

Переводим дух. Спохватываемся, потеряли троих, вот так, внезапно, да мы всегда теряем кого-то внезапно.

Разворачиваем скромные пожитки. Поминаем погибших. Земля им пухом, и все такое. Почему говорят, земля пухом, земля, это же небесное тело, если в астрономии, или сложный комплекс из органических и неорганических элементов, если говорить про геологию…

Мы это знаем.

Здесь это нельзя не знать…

– Ты меня спасла, – Витек сжимает мою руку.

Даже нет сил ему ответить. Ни на что нет сил, вот, черт, сколько наших теряли, до сих пор привыкнуть не могу, нервы ни к черту…

– Естественный отбор, – говорит Макс, – кто знает ответы, тот живет, кто не знает, тот вот так… за закрытыми дверями…

Смотрим на Макса. Испепеляюще. Идиотина такая, мог бы и не говорить. Так-то оно так, отбор-то он отбор, только это где-то там, в учебниках, а тут, с живыми людьми…

Делаем привал. Переводим дух. На всякий случай оглядываем комнату, нет ли чего. Нет, здесь ловить нечего, ни еды, ни учебников, ни одежды никакой. Перебираемся к дверям, здесь посложнее, здесь нет вариантов ответа, на двери написано коротко – Блок.

И клавиши.

Блок… какой блок, почему блок, откуда блок, черт пойми…

– Это из механики что-то…

– Не-е, блок питания…

– Не-е, это блок-схема есть такая…

Спорим. А что спорить, если не знает никто…

Спохватываюсь.

– Мы все идиоты.

– Думаешь? – Макс косится на меня, ох, не любит Макс признавать себя идиотом, не любит…

– Я не думаю, я знаю… – иду к клавишам, черт, какие мы все дебилы…

– Чш, куд-да понесло, в ловушку хочешь? – Макс пытается перехватить меня, не успевает, добираюсь до клавиш, выстукиваю:

По вечерам над ресторанами

Горячий воздух дик и глух…

Парни смотрят. Не верят. Сомневаются.

– Думаешь?

– Знаю.

Жму на ввод. Кто-то еще успевает прошептать, если из-за тебя сдохнем тут все, я тебя убью…

Дверь открывается. Кто-то подталкивает меня, раз такая умная, иди первой.

Иду. Уже не чувствую себя такой умной, сейчас напорюсь на какие-нибудь штыри, из стены лезущие, мало не покажется…

Ничего не происходит. Восторженно оглядываюсь, нда-а, не прогадали мы, жратвы здесь, в комнате, всерьез и надолго хватит, и не только жратвы, тут и одежды, и всего, всего…

– Ну ты, Ирка, вообще гений… здесь надолго останемся…

– Если нам дадут здесь надолго остаться. А то сами знаете, только обустроишься, и на тебе, или потолок на бошку попрет, или еще чего…

– Сплюнь.

Сплевываю. Смеемся. Короткая передышка. Которой нужно воспользоваться с умом, – читать книги, книги, какие тут есть книги, перечитать все, проштудировать, чтобы не стоять перед дверями потом, не смотреть, как баран на новые ворота…

Противоположная дверь распахивается.

Резко.

Внезапно.

Вздрагиваем, это новенькое что-то, кого тут напустят на нас в этот раз, бешеных собак или танки, или…