Вечномечтовые

– Чего?

– День добрый, говорю.

С ума я сошел, что ли… очень похоже. Да не похоже, так оно и есть. Продираю глаза, голова раскалывается, осколки головы падают на пол. Как во сне смотрю на иссиня-лиловое нечто, как оно возвышается надо мной, хлюпает, фыркает, сморкается, выговаривает – день добрый.

А говорили люди добрые, полбутылки достаточно будет. Не-ет, мы же умные самые, мы же, как в сказке, где богатыри зараз три бочонка вина выпивают…

Ну-ну.

– А… чего?

– Ду юс пик рашн? – клокочет месиво.

– А-а… спик. Рашн…

– Так день добрый. А-а-а… – месиво колышется, вздрагивает, – утро доброе.

Жуткий голос, человеческий и в то же время не человеческий.

– Утро добрым не бывает.

– Но… мне велели… сказать… утро доброе.

– Кто велел?

– Хозяин велел… заругает хозяин… не понравилось вам… заругает теперь…

Спохватываюсь.

– А, не, не, понравилось. Доброе утро. Вы хозяину скажите, что мне все понравилось, чтобы он вас не ругал.

Месиво оживляется, кажется, радуется.

– Спасибо… большое… спасибо.

Пауза.

Пытаюсь встать, голова тяжелая, голова тянет назад. Осторожно откашливаюсь.

– Так… чему обязан?

– Меня просили вернуть вам то… что мы брали.

Пытаюсь вспомнить, что брало у нас вот это вот нечто. Хоть убей, ничего не вспоминается. Вчера вроде не до такой степени наклюкался, чтобы вот так… так…

– Вот, – нечто вываливает на стол пустоту. Осторожно пробую пальцем стол, нет ли чего-то невидимого. Нет. Ничего. Совсем.

– Э-э-э… а это что?

– Вам виднее… Это же ваше.

Снова откашливаюсь, чуть не давлюсь слюной.

– То есть вы сами не знаете, что принесли?

– Не знаю. Не знаю… я же только передать должен. Только передать.

– Вы меня с кем-то путаете.

– Путаю?

Жуткий голос. Без эмоций. Голос, от которого хочется бежать.

– Ну да. Мы… я… ничего у вас не брал.

– Не брали? Вы что, разве не заметили, что брали у вас… – месиво клокочет, фыркает, пузырится, – там не заметить нельзя, там такой зазор, такой зазор огромный, там столько не хватает…

Не понимаю, на всякий случай говорю:

– Нет там зазора никакого, все там хватает.

Существо клокочет.

– Так значит…

– …значит, это ошибка. О-шиб-ка. Вы перепутали.

Месиво вздрагивает, колышется.

– Ошибка… простите…

Кое-как поднимаюсь с кровати.

– Ничего страшного.

– Меня будут ругать…

– Нет, нет… вы им скажите там, я просил, чтобы вас не ругали.

Лиловое нечто подхватывает со стола что-то невидимое. Отхлынывает в сторону, смотрит на линолеум, заляпанный не пойми чем.

– Простите. Я здесь…

– Ничего, ничего страшного. Я уберу.

– Уберете?

– Ничего, ничего. Я тут еще раз в десять больше напоросятничаю, мне только волю дай…