Вечномечтовые

Варюша снова дергает плечами, нет, и не надо, и хорошо…

Спать…

Какое там спать, черта с два тут заснешь. Ворочаюсь с боку на бок, пытаюсь что-то вспомнить, не могу. Собираю по кусочкам историю в голове, как оно там было на самом деле, а не то, что напридумывали современные эти… эти… не знаю, кто. Вспоминается какой-то там класс какой-то там школы, ну-ка, ребята, в каком году Куликовская битва, и тяну руку, только что не выпрыгиваю из-за парты, молодец, Игнашев, один марку ряда держишь…

И я отвечаю…

А вот что я отвечаю…

Верчусь в постели с боку на бок, ко мне только динамо-машину подключить, энергии хватит на весь город. Припоминаю. Не припоминается. Выцарапываю из памяти. Не выцарапывается. В каком году… в каком, в каком… Вот вертится же перед глазами картинка на развороте учебника, прямо на обложке, Куликовская битва на реке Угре… или нет, вру, на реке Угре что-то другое было… Курская дуга, что ли… точно, как сейчас вижу, на картинке в памяти, степь да степь кругом, танки друг на друга прут, и верхом на танках хан Мамай и Дмитрий Донской… Нет, вру, это Маресьев был, он еще под колесницы гуннов бросился…

Опять вру. Гунны, это же эти… которых в Варфоломеевскую ночь перерезали. Или нет, то другие были. Эти… ведьмы… их еще всех на костре сжечь хотели, а они на метлах из костра вылетели. Им медаль еще дали за отвагу. А потом была русско-китайская война с применением китайских боевых драконов. А потом…

Нет, что-то опять не то. Понять бы еще, что. Тихонько встаю, жена что-то сонно бормочет, куда тебя черт понес, куда-куда, на Кудыкину гору… впотьмах ползу в Варькины хоромы, выискиваю учебник, в тусклом свете ночника смотрю на чистые страницы.

Один черт…

Потихоньку включаю комп, сейчас Варька выползет, подумает, я тут в стрелялки режусь, заблестят глазешки, ты чего, Варюш, не спишь, а ты чего не спишь…

ЯНДЕКС

НАЙДЕТСЯ ВСЕ

Ну-ну, посмотрим.

ИСТОРИЯ

Перебираю ссылки, история села Горюхина, случилась со мной одна стыдная история, Вика-Вика-Виктория, печальная история… все не то.

МАМАЙ

Быть может, вы искали, мама…

Не искал я маму…

НАПОЛЕОН

Возьмите пять яиц, 500 г. муки, 50 г. сливочного масла, взбейте яйца с мукой…

Очень приятно.

Припоминаю сам, Наполеон, это который Америку открыл, он еще плыл из Трои в Итаку, заблудился и открыл Америку.

Не то…

Нет, Наполеон… Что делал слон, когда пришел Наполеон. Значит, Наполеон, это где-то в Индии, раз он на слонах ездил.

Вспоминаю.

Не вспоминается.

Как будто нечего вспоминать…

– Вы мне скажите, вам это… зачем?

Он смотрит на меня, холодно, пристально, не мигая. Что-то уж совсем не мигая, ну не может человек так долго не мигать. Интересно, сколько он с меня потребует за услугу, все мои сбережения или и того больше. А может. Запросто.

Он сидит напротив меня, за столиком. Не мигая. Неприметный человек, вот спросите меня, как он выглядит, вот не отвечу. Выглядит, как манекен на витрине.

Смотрит.

Не мигая.

Он что-то знает, он сразу сказал мне, что что-то знает. Про прошлое. Которого нет. Про историю. Которой тоже нет. Я выпросил у него встречу, долго думал, идти или не идти, ждал какого-то обмана, каких множество…

– Вы мне скажите, вам это… зачем нужно? – спрашивает он.

– Ч-что зачем?

– Прошлое?

Открываю рот, тут же понимаю, что сказать мне нечего. Припоминаю что-то из уроков истории, первое сентября, красный день календаря, первый урок, зачем нужно знать историю… и как назло ни одного аргумента не вспоминается. Ну правильно, если уж начали забывать уроки истории, то все, от и до…

– Ну-у…

– Вы что, едите ваше прошлое за завтраком? – спрашивает он.

Фыркаю.

– Или намазываете на хлеб?

Шутит. При этом даже не улыбается.

– Нет, правда… сколько людей я спрашивал, столько мне не ответили, вот как вы сейчас… Для чего-то же вы используете прошлое… качаете из него энергию?

Смотрит. Не моргает. Таращатся блестящие глаза.

– Ну что вы, мы до такого еще не дошли… – пытаюсь отшутиться, чувствую, шутка не получается.

– Ну надо думать, где вам… из воздуха энергию и то до сих пор качать не можете…

Смотрю в глаза. Немигающие, холодные, блестящие. Не бывает у человека таких глаз.

– Зачем вам… прошлое?

Он может мне уже ничего не объяснять. Понимаю все.

Выхватываю перочинный ножичек, с ума я сошел, что ли, вонзаю в грудь безликому человеку, понимаю, что тычу ножом в воздух, человек передо мной растворяется в пустоте.