Сущность Эф

И Тимка посреди двора один остался. Ждет Тимка лето, а где оно, а нету, а…

Этим летом ТИМ твердо решил сделать такую машину, которая сделает так, чтобы лето не кончалось. То же само он обещал себе прошлым и позапрошлым летом, и поза-позапрошлым, когда великое Оледенение еще только-только вступало в свои права. Но всякий раз что-то случалось, что-то мешало, начиналось лето, нет, не так – ле-то-о-о-оо-о! И даже не так – ЛЕТОООООО! – и начинается, землю распахать, зерна достать из хранилища, засеять, солнечные батареи выставить, а тут и урожай убирать, и много еще чего, а тут бац – и лето было, и нет, снова листь желюеют, и первый снег летит, больше, больше, больше, вот уже замело все, и льды пошли, рвет землю ледник…

Так что этим летом ТИМ решил твердо-твердо: он сделает такую машину. Начнет вот прям щас. Нет, он не будет обшаривать помойки, на помойках ничего такого нет, да и вообще, зачем ТИМу помойки, ТИМ на фабрике нужные детали сделает, ТИМу солнечные батареи нужны, и реактор, и много чего…

– А там разломали всё!

ТИМ торопится, ТИМ спешит, ТИМ смотрит, не верит себе, как, почему, зачем, да быть того не может, а вот может, вот, пожалуйста, пока ТИМ на востоке у себя дамбы строил, на западе кочевые подобрались, машину-то и того, на кусочки разобрали, растащили. ТИМ кочевых адским огнем сожжет, да что толку, машину-то уже не вернешь…

А лето поджимает, а лето кончается, а лето вот-вот – и нет его, а надо спешить…

Тревога.

ТИМ просыпается – всеми своими мегаполисами просыпается, рассылает сигналы от города к городу, встать, встать, встать, тревога, тревога, а что случилось-то…

А вот.

Осень пришла.

Вот так, не спросясь, не было, не было осени – и бац, и осень, и листья желтые, и холод, и первый снег летит, а где лето-то, лето-то где?

А нету.

Должно быть – а нету.

А к осени-то, к осени ничего не готово, ничегошеньки-ничего, ни тепло не припасено, ни стены толстые не выстроены, ничего-то нету…

А вот.

Зима.

И ночь.

ТИМ смотрит, как ночь, почему ночь, по часам день должен быть, только часы ночи не указ, вот захотела ночь – и пришла.

Поднимается в небо ТИМ.

Ракетные двигатели у ТИМа, вот и поднимается.

Смотрит.

Глазам не верит, ну, у ТИМа не глаза, другое что-то. Смотрит, не понимает, что это такое высоко-высоко в небе окружило лето, не дает лету светить. Вот светило высоко в небе лето, большое лето, светлое, а тут кто-то его шторами со всех сторон окружил, и лето пьет.

ТИМ даже вспоминает – сфера Дайсона.

ТИМ спрашивает:

– Это ты лето забрал?

– Я.

ТИМ вспоминает какие-то мировые конвенции, да чего этому – этому конвенции, плевать этот – этот на них хотел, и на ТИМа плевать, и на всех, на всех… Так что тут только одно остается, играть сбор, бить тревогу, созывать всех, всех, всех…

– А хочешь, лето тебе подарю?

Это – этот.

ТИМ настораживается, ТИМ не верит, как это так, лето отдаст…

– А вот смотри, сколько их у меня…

Смотрит ТИМ, себе не верит, да как так, да как такое бывает вообще, вон их, сколько лет, и вокруг – лета, лета, лета, горят, светятся, греют…

Бери любое…

ТИМ не торопится, ТИМ выбирает, такое, чтобы подольше хватило, чтобы побольше лето было, помоложе, оно же как, если лето красное, оно старое уже, если желтое, то помоложе, а вот лучше всего голубое лето взять, оно долго гореть будет, жарко гореть.

Только здесь уже не говорят – голубое лето.

Говорят – лето спектра О.

Вот и выбрал себе ТИМ голубое лето, красивое лето, а этот – этот даже помог ТИМу шторку вокруг лета поставить.

Вот как хорошо.

Ай да ТИМ.

Этим летом ТИМ точно решил сделать такую машину, чтобы лето не кончалось…

…это было уже.

И в то же время – не было.

ТИМ и раньше давал себе слово сделать такую машину, еще когда нашел прошлое лето, и позапрошлое лето, и когда в бою с другой цивилизацией отбил поза-позапрошлое лето, и когда в драке с другой цивилизацией отбил себе целое лето, почти непочатое – только все время что-то мешало, оно же как бывает, хватает ТИМ лето, нет, не так – лето-о-о-о-о, нет, не так – ЛЕ-ТО-О-О-О-О-О!!!! – и начинается, шторку поставить, сфера Дайсона называется, и электростанции выстроить, и города, ТИМ же по космосу летает малым шариком, а когда лето найдет, там уже развернется на исполинский мегаполис, перед которым Земля – малая песчинка. Вот так, пока туда-сюда, тут и лето погаснет, и все, и как, и почему больше нет, а где, а было же – а все, приехали, сжимай сознание в крохотный шарик, лети по черноте космоса…

А теперь тянуть и откладывать нельзя уже, не осталось лет, раз-ЛЕТ-елись, вот теперь надо лето искать и сделать что-то, чтобы не кончалось оно, лето. ТИМ достал чертежи, которые надо было достать давным-давно, собрал что-то из остатков материи, еще не разорванной концом света. А разломать недостроенную машину на этот раз некому, потому что нет никого. Почти получилось – осталось только изогнуть пространство и время, вот так, сильно-сильно, а потом…

…ТИМ оглядывается, куда он попал, а где машина его, а нет машины, ничего нет, рядом что-то большое, огромное, что притягивает ТИМа, но не горячее, ТИМ даже вспоминает – грунт, из грунта пробивается что-то тонкое, гибкое, непонятное, ТИМ отчаянно пытается нащупать воспоминания – воспоминаний нет…

…да кому они вообще нужны, воспоминания эти.

Никому не нужны, потому что ТИМ умирает – ТИМ не знает, сколько проживет без своей машины, но уже догадывается – всего-ничего. ТИМ оглядывается, ТИМ смотрит, ТИМ ищет…

А вот.

Машина.

Совсем рядом.