КМ

Лихорадочно припоминаю, что может быть – другое что, что я могу для него сделать, сейчас попросит у меня что-нибудь… интим и криминал не предлагать.

– Может, другое что? – повторяет враг. (как его все-таки зовут, как его все-таки зовут…)

Выворачиваю карманы, показываю, что нет у меня ничего, нет, нет, нет, вот, карандаш не заточенный, который не карандаш, который не знаю, что…

Враг оживляется.

– Разрешите взглянуть?

Киваю:

– Могу вообще подарить.

Тут же мысленно бью себя по губам, какого черта ляпнул, а если эта вещь для меня что-то значит, не так значит, как дорогая память о чем-то там, а по-настоящему значит. Может, люди вообще без этой штуки не живут, может, это что-то вроде паспорта или еще чего поважнее…

Враг разворачивает карандаш, теперь вижу – это не карандаш, что-то вроде свитка, и вот враг разворачивает свиток, смотрит на хитросплетение ветвей, я даже вспоминаю, как это называется – алгоритм. Изучает отдельные ветви, проводит по ним ногтем, ноготь чуть светится, начинаю понимать, что это не совсем ноготь, мало ли что у него там в пальцах…

Враг бледнеет. Вздрагивает. Первый раз вижу его без дежурной улыбки на лице, на самого себя не похожего…

– Вот черт…

Молчу. Не знаю, о чем он.

Враг тычет пальцем в алгоритм.

– Это… это правда?

– М-м-м… не знаю.

– У вас в кармане лежит, и не знаете?

Растираю виски, тончайшие пальцы меня не слушаются, боюсь их сломать.

– Не помню я, ничего не помню, я вообще не знаю, что это за штука такая.

– Книга, что же еще-то.

– Книга… – щелкаю пальцами, пытаюсь поймать ускользающую память, – книга… это же страницы такие… вместе сшитые…

Враг смотрит на меня с презрением:

– Да, крепенько же у вас память отшибло.

Хочется его придушить. Есть такие люди, вроде ничего плохого тебе не сказали, вроде ничего плохого не сделали, – а хочется придушить.

– Ну что, ближе к делу, – враг резко выпрямляется, – проникать-то умеем? Или уже забыли, как?

Признаюсь:

– Забыл.

– А если инструкцию вам дать?

– Если инструкцию… то смогу.

Снова мысленно хлопаю себя по губам, сейчас не пойму ничего в этой инструкции, вот будет потеха.

Враг прищуривается.

– К Бореславу в гости… наведаетесь?

– Сегодня?

– Ну, можете вчера наведаться.

Сжимаю челюсти. Терпеть не могу эти подгонялочки, а-а-а, это надо было сделать еще вчера-а-а… Не знаю, почему, но терпеть не могу.

Выставляю вперед ладони, будто пытаюсь защититься от врага.

– Ну, понял, понял, чем быстрее, тем лучше.

– Да нет, правда, лучше вчера к нему приходите. Так оно надежнее будет. Давайте вчера.

Так говорит враг, и понимаю – говорит на полном серьезе. Вчера… припоминаю, как можно прийти в гости вчера, ничего не припоминается, какие-то детские стишки, приходи ко мне вчера, будем радио смотреть… Нет, не так, приходи ко мне вчера, будем песни рисовать, будем радио смотреть, злые сказки танцевать. Не о том я думаю, не о том, вчера, вчера, как можно прийти вчера…

Спохватываюсь:

– Инструкцию-то дадите, как вчера прийти?

– Разумеется, без проблем, все инструкции у вас будут. Так вот… в гости к Бореславу сходите, вещь он у меня одну взял… и не вернул.

– Он вчера дома будет… был?

– Не будет… не было его вчера дома.

– Так может, в другое время зайти, когда он будет…

Враг фыркает.

– Вы еще парадный костюм наденьте, и тортик с собой принесите… не поняли, что ли, прийти-то и надо, когда его дома нет.

Понимаю.

– Украсть надо?

– Что украсть, говорю, вещь-то моя, а он не отдает.

– Чем докажете… что ваша?