Снег летит.
Дома летят.
Повозки летят, подхваченные ветром, – которые не успели добраться до дома.
Всё летит.
И метель сама летит, заблудилась в метели…
Увидеть Катю
– А можно мне Катю увидеть?
Капитан, наконец, вспоминает про меня:
– Чего говорите?
– А Катю можно увидеть?
– А комп занят, погоди.
Откашливаюсь:
– Да нет… вообще увидеть.
Капитан присвистывает. Хочет сказать – этого еще не хватало. Не говорит.
– М-м-м-м…
Продолжаю наступление:
– Мне отпуск полагается.
– Очень рад за вас… в отпуск-то мы вас отправим, а вот насчет Кати…
Снова атакую:
– Имею право раз в пять лет.
– Ми-и-ил человек, ничего, что война идет?
Хочу сказать, что у них всегда война идет.
Не говорю.
Таких слов мне уже не простят.
– Ладно… поговорю с начальством…
Хочу напомнить капитану, что он-то здесь и есть начальство, начальственнее некуда.
Не напоминаю.
– А мы всегда-всегда будем вместе.
Это Катя говорит.
– А мы никогда-никогда не расстанемся.
Это я говорю.
Нам пять лет. Может, больше. Может, меньше. Неважно.
Теперь это уже неважно.
А Катя говорит:
– А давай так: а мы жили в королевстве, а там кто скажет, что никогда-никогда не расстанется, тот навсегда расстается.
– Это еще зачем?
– А чтоб интересно было.
– Ну во-от еще!
– А это злой король придумал, а мы его победим, и снова вместе будем…
А кто скажет, что никогда не расстанется, тот расстанется навсегда.
Это игра такая.
Нет, не игра.
А по правде.
– …атакуют…
До меня долетает обрывок фразы:
– Атакуют.
Уже неважно, кто атакует, кого атакует, главное – атакуют.
А нет, важно, кого:
Нас.
Иду на пост. Это я тоже знаю, когда атакуют, надо идти на пост.