Детектор ив

Тридцать Процентов Соляной Кислоты на секунду замирает, спрашивает:

– А почему вы решили, что я убил? А почему вы меня подозреваете?

Да никто вас не подозревает, я просто спросил – вы убили?

– Нет, не я.

9

…портрет…

Это вы сказали?

Да, к вам обращаюсь. Мне послышалось – портрет.

Нет?

Вы не говорили?

А, ну извините, послышалось мне, показалось, бывает, спам какой-нибудь лезет, ошибки какие-нибудь, много их накопилось, ошибок, бывает, выскочит что-нибудь, вот недавно команда пришла – взять носки, развесить над камином, да не парами, а по одному, почему по одному, сушить, это что надо было делать, чтобы один носок вымочить, а второй нет…

Ну да.

Вернемся к делу.

Так что нет, все-таки это не детектор ив, это другое что-то. Вот мы всех опросили, вот все говорят – не я.

А?

Ну, вы мне вообще мозги в трубочку свернули, это мне еще всех опрашивать придется, решать, кто правду говорит, кто врет?

Ну, как скажете.

Вам виднее.

10

Часы бьют полночь.

11

Список подозреваемых.

߅

А?

Меня не надо?

Ну, как скажете. Не надо, так не надо. Слушайте, а почему всех надо, а меня нет? Прямо обидно как-то. А, потому что не я убийца, и меня не подозревают. Ну, как хотите.

Кислота, мой хозяин…

…а, хозяина тоже не надо, его же убили.

Ацфир. А дальше нужно написать, что я про него знаю.

Ничего не знаю. Хороший Ацфир, всегда на помощь приходит. Но не нравится он мне, не пойму, чем – но не нравится.

Старбелл. Звездный Звон. Красивое имя. Это когда мы его первый раз услышали, он посылал из далекого космоса сигналы, причудливую такую мелодию, у меня тогда еще в памяти завертелось – музыка небесных сфер. Только это слишком длинно было, потом как-то само собой сократилось до Звёздного Звона, а там и до Старбелла, так и записано в книге гостей – Старбелл. Только сейчас понимаю, что настоящее его имя никто не спросил, а сразу вот так, с порога:

– Добро пожаловать, уважаемый Старбелл.

А он ничего и не возразил, что никакой он не Старбелл, а зовут его… А может, и никак не зовут.

Про него я тоже ничего не знаю.

Искривление. Имя такое, да. Ну, не имя, не знаю, что. Я спрашиваю, как он сам себя называет, а он смотрит на меня и молчит. Я снова спрашиваю, как он себя называет, а он снова смотрит и молчит. А потом говорит, – ну я когда себя называю, я пространство искривляю в четырех измерениях.

Я ему тогда говорю – а покажите, как это.

Он смотрит на меня, смеется, ну что такое говорите, это же от всей вашей погасшей звезды ничего не останется, если я пространство согну.

И про него больше ничего не знаю.

Три Света. Это имя такое, да. Его спросили, как его зовут, он сказал, что чтобы его позвать, надо три раза отразить свет далекой звезды, и каждый раз под разным углом, и еще между этими отражениями электрические импульсы пустить. А мы спросили – можно просто записать его, как Три Света, он сначала обиделся, потом согласился нехотя. И про него ничего не известно.

Взмах. Тоже про него ничего не знаю.

Мускус. И про него ничего не понятно.

Вон еще один сидит, даже имени не знаю. Его спросили сейчас:

– Вы не виноваты?

И он кивнул, – нет, не виноват.

И всё.

Тридцать Процентов Соляной Кислоты еще.

В гостевой книге записано просто – Тридцать.

И про него я тоже ничего-ничего не знаю.

12

А нет.