Правила челолова

Ёкает сердце, понимаю, что могу уйти, вот так, просто, отступить на день назад, когда еще никто никого не убивал, и… черт возьми, я вообще могу предотвратить смерть Рождества…

Смотрю на исторический фолиант – он спит, и довольно крепко, а это значит, мне ничего не стоит потихоньку выскользнуть во вчерашний день, оказаться в кресле у очага, когда уже все потихоньку начинают дремать, расходиться по комнатам, желать друг другу самой доброй ночи и самых сладких снов.

Делаю вид, что поднимаюсь наверх, в комнаты, сам тут же переношусь на несколько часов вперед, оказываюсь в темноте гостиной перед погасшим очагом, выжидаю.

Кажется, я уже начал дремать, когда в комнате появилось Рождество – пахнущее омелой, ёлкой, имбирем, карамельным пуншем и пудингами. Рождество осторожно огляделось и принялось раскладывать под елкой блестящие коробки с большими бантами…

Рождество вздрагивает, замечает меня, обиженно вспыхивает огоньками:

– А-а-а, хотели подсмотреть… так нечестно, знаете ли…

– Да нет же, уважаемое Рождество, вы меня не поняли…

– …не терпится получить свой подарок сразу же?

– Да нет же…

– Или вы… ах вы негодяй, уж не собирались ли вы забрать себе все подарки?

– Ни в коей мере… я…

Не успеваю договорить, в комнату врывается исторический фолиант, гневно смотрит на меня:

– Что вы тут делали? Вы хотели убить Рождество, не так ли?

Вспыхиваю:

– Не клевещите. И вообще… что вы тут делаете?

– Слежу за вами, разумеется, чтобы вы не убили Рождество! И, судя по всему, вы собирались это сделать! Вы арестованы!

С этими словами он опять защелкнул на мне наручники и бросился к телефону. Дело принимало нешуточный оборот, но к счастью, по законам жанра телефон уже не работал, и дом замело снегом, чтобы мы не могли выбраться, пока по воле автора снег не расчистят какие-то неведомые уборщики, которых в детективе никто никогда не видел.

– Даже не надейтесь, что я позволю вам уйти от правосудия! – не унимался исторический фолиант – я буду охранять вас всю ночь…

Я хотел дождаться, пока фолиант начнет дремать – чтобы поговорить с Рождеством – но оно, уложив подарки, отправилось спать в свою комнату, и мне только оставалось молиться, чтобы с нашим праздником больше ничего не случилось, ведь как знать, кто собирался его убить? А ведь я так и не предупредил Рождество об опасности…

Часы показали четверть четвертого, когда фолиант все-таки задремал в кресле. На мою беду, он положил ключи от наручников на каминную полку, до которой мне было не дотянуться – впрочем, можно было осторожно порыться в его карманах, вдруг там найдётся запасной ключ…

От волнения я совершенно забыл, что могу снова отступить назад – и, как оказалось позже, забыл на свое счастье. Я открыл спящий фолиант – главы о великих открытиях и славных морских сражениях презрительно глянули на меня, я перелистнул несколько страниц, и…

…я не сразу понял, что вижу, почему я вижу на страницах сотни людей, умерших голодной смертью, Бенгалия, что еще за Бенгалия, почему со страницы смотрят на меня полуистлевшие детские тела, которые болтаются на виселице, это ужастик какой-то, а не исторический фолиант…

…мой пленитесь просыпается.

Смотрит на меня.

Нехорошо смотрит.

Недобро. Все его взгляды до этого были лишь опасением, теперь же он смотрел так, что я не сомневался, – он убьет меня, потому что… потому что…

…потому что я прочитал это, вот почему… но…

…кто-то перехватывает руку фолианта, уже занесенную со шпагой, вижу, как из темноты выходит Рождество, скручивает фолиант, защелкивает на нем наручники:

– Вы арестованы… уважаемый. Я само видело, как вы хотели убить фантастический роман…

Не выдерживаю, все-таки спрашиваю:

– Зачем… зачем вы хотели расправиться со мной?

Исторический фолиант не отвечает. Недоуменно переглядываюсь с Рождеством, оно говорит – как будто даже не мне, а себе самому:

– Он тоже хотел убить меня, когда я прочитало это…

Фолиант сердится:

– Вы не прочитали это… вы это дописали! Вы дописали гнусную клевету!

– Однако, уважаемый фолиант, это никак не может быть клеветой… – возразило Рождество, – я живу на свете уже немало веков, и, похоже, знаю вашу историю лучше, чем вы сами…

– …именно поэтому Вы убили Рождество, – подытожил старомодный детектив. Я не заметил, как он вошел, почему-то пропуская вперед рыцарский роман.

– Но… – фолиант еще пытался что-то возразить, но безуспешно.

– Рождество знало про вас много, слишком много, больше, чем вы сами о себе знали. Что же вы хотите, Рождество живет на свете тысячи лет, повидало всякое… оно дописало вам недостающие строчки, про Бенгалию, про детей, убитых за кусок хлеба, про невинно осужденных… И вы испугались, уважаемый фолиант, испугались, что величайшая история Соединенного Королевства будет опозорена… и вы убили свидетеля, вернее, попытались убить, потому что уничтожить Рождество невозможно…

Фолиант резко выпрямился:

– Я… я готов понести наказание… но вы должны дать мне честное слово, что об этих страницах никто ничего не узнает, и они по-прежнему останутся тайной…

Здесь меня уже разобрал смех, хотя наивность фолианта была даже не забавной:

– Уважаемый фолиант, да будет вам известно, что об этом знают уже все, все, кто хоть мало-мальски знаком с историей… То, что это не написано на ваших страницах и не упоминается во всеуслышание, вовсе не значит, что об этом никто не знает!

– Немыслимо…

– А вы полагали, что в истории Соединенного Королевства есть только светлые страницы? До чего же вы ошибались…

– Позвольте, позвольте, господа, – старомодный детектив хлопает в ладоши, – довольно… преступление раскрыто… думаю, нам пора вернуться к подаркам, наконец, посмотреть, что для нас приготовило уважаемое Рождество…

Луна для легенды

…покупаю кусочек луны, совсем маленький кусочек, так, слегка перекусить, не более того, здесь не принято заказывать больше, беру как раз такой кусочек, чтобы не смотрели косо…

…вы арестованы, а почему, а нипочему, а так, а вам все объяснят, только нигде ничего не объясняют, это вы украли полночь, да не трогал я вашу полночь, а ну выворачивайте карманы, да пожалуйста, да ничего у меня там нет, только кусочки воспоминаний, а чего это вы у меня их отбираете, кто вам разрешил, да я что, виноват, что ли, что у вас теперь в городе одиннадцать, и сразу час ночи, откуда я знаю, где полночь ваша…

…припарковываю то, на чем приехал, привязываю за уздечку, ищу подходящую гостиницу – гостиница находится в опавших листьях, очень уютная, заказываю кусочек луны, сжимаю зубы, чтобы не заказать больше, а то и сам стану круглым, как луна, а все вокруг смотрят косо, почему смотрят косо, и перешептываются, а этот-то, говорят, в какой-то стране полночь украл, сбежал потом, вот какие дела, и отворачиваюсь, и краснею, хотя ничего не крал…