Временекрушение

– Что ты сказала?

– Я слышала выстрел, – отозвалась Грета, закинула за ухо темную прядь.

– Ну что ты говоришь, радость моя, откуда тут…

Я не договорила, прислушалась – ей показалось, что теперь и она услышала что-то, похожее на выстрел – там, в летнем зале возле библиотеки.

Ни слова не говоря, мы устремились туда, даже столкнулись в коридоре своими платьями – именно эта крохотная заминка помешала нам увидеть преступника, и когда мы ворвались в комнату, она была пуста – если не считать лежащей на ковре старой леди, которая, несомненно, была мертва – простреленный левый висок красноречиво свидетельствовал о свершившейся трагедии.

– Кто… кто её… – я не договорила, мне страшно было произнести это слово – убил.

Первым делом я оглядела комнату – не притаился ли где-нибудь убийца – но вокруг никого не было, если не считать нескольких мотыльков, оставшихся еще с осени. Каково же было моё удивление, когда я обернулась в сторону широкой балюстрады, уводящей в старую часть дома, и увидела в дверном проеме Риту – она стояла, прислонившись к дверному косяку и обхватив обеими руками своего Питера – так она назвала плюшевого кролика, с которым никогда не расставалась. Я отчаянно попыталась вспомнить, кем мне приходится Рита – дочерью, сестренкой, племянницей, дальней родственницей или еще кем – но память упорно отказывалась что-то мне объяснять.

– Рита! Назад! Назад! – Грета кинулась к Рите и поспешно увела её в детскую, откуда секунду спустя донесся приглушенный Гретин голос, – и тогда кролик Питер поскакал к дому фермера…

Я наклонилась над умершей – и тут же отпрянула в страхе, когда та, которую я считала мертвой, повернула ко мне бескровное лицо и прошептала непослушными губами:

– Пэгги… это Пэгги…

Мгновение спустя она превратилась в неподвижное мертвое тело – все произошло так быстро, что я даже не успела испугаться. Мои руки сами собой потянулись к неприметной сумочке, которую сжимала в руках убитая – мне на ладонь выпали ничего не значащие дамские мелочи, и я уже хотела бросить их обратно в сумку, когда мое внимание привлекла неприметная визитница. Мои поиски увенчались успехом, когда я увидела выгравированное на визитной карточке имя – Марго Уэйнрайт.

Итак, убитую звали Марго – если, конечно же, это была её сумка – и что самое странное, она носила мою фамилию, значит, могла приходиться мне родственницей. Я попыталась вспомнить, где могла видеть эту престарелую леди – но в веренице днй рождения и рождественских вечеров мне ничего не вспоминалось.

Я не заметила, как подошла Грета и сказала, что надо бы позвонить в полицию, – но тут же спохватилась, что у нас в поместье так и не проведен телефон. Мое предложение послать в город экипаж было тотчас же отвергнуто – метель мела уже третий день, выбраться из поместья не представлялось возможным.

Кое-как мы перенесли тело умершей в темноту подвала – когда мы вернулись в гостиную, меня все еще била мелкая дрожь, и мне казалось, что покойница сейчас войдет в комнату. Я хотела сказать, что маленькая Рита, возможно, видела убийцу – но Грета замахала на меня руками, чтобы я и не думала о таких ужасах.

Больше мы ничего не говорили про убийство – до тех пор, пока поздно вечером Грета не проскользнула в мою спальню и не устроилась в изголовье постели:

– Мэг, – прошептала она, – а ведь это не первое убийство в Уэйнрайт-холле.

Мне стало не по себе.

– Ты хочешь сказать, что в архивах нашего дома указано, что здесь кого-то убили? – спросила я.

– Нет, не в архивах… – Грета задумалась, – понимаешь… я видела.

– Что?

– Я раньше думала, что мне показалось… что это детские фантазии, не более того…

– Детские фантазии? О чем ты?

– У меня было одно воспоминание из детства… такое смутное, что мне казалось, это просто сон, или какая-то сказка, которую мне читали давным-давно… Я услышала резкий хлопок, выбежала из детской в залу и увидела двух женщин… одна из них лежала на полу, вторая наклонилась над ней… и тут же выбежала из комнаты… Потом пришли взрослые, увели меня в детскую… А когда я спросила, кто были те женщины, мне сказали, что никого не было, что я придумала…

– Дорогая моя, у тебя просто разыгралась фантазия. Поверь мне, это просто страшный сон из детства…

– Нет-нет, я видела это… Я видела это так же ясно, как вижу тебя сейчас… Но я не могу вспомнить лицо убийцы… – Грета отчаянно закрыла лицо руками, – не могу…

Однако, на этом невероятные события в нашем доме не закончились: не прошло и нескольких дней, как мне понадобилось за чем-то спуститься в подвал – я совершенно забыла, что там спрятано тело, спохватилась, когда уже оказалась в маленькой нише. Каково же было мое удивление, когда я увидела, что мертвая леди исчезла. Не помня себя от страха, я кинулась в комнаты – и у меня еще хватило самообладания, чтобы не закричать при маленькой Рите, а шепнуть Грете на ухо:

– Дама исчезла.

– Что ты говоришь? Какая дама?

– Тело дамы в подвале… оно исчезло…

– Перестань, перестань, я тебя умоляю… какой ужас… послушай, мне страшно, мне кажется, что эта дама стоит у меня за спиной…

– Нет, нет… послушай… а что если нам всё это просто… показалось?

– Показалось? О чем ты говоришь?

– Ну, конечно… в ту ночь разыгралась жуткая метель, у меня был приступ мигрени… ты уверена, что все это убийство – просто плод нашего воображения?

– Ты думаешь…

– Ну, конечно… еще этот готический роман, который мы читали после обеда…

– …а чай с ликером за ужином…

– …вот-вот, чай с ликером!

– Так ты думаешь…

– …что нам это всё просто показалось.

Кажется, мои слова успокоили Грету. Чего нельзя было сказать обо мне – той же ночью мне привиделся жуткий сон – женщина в синем платье стреляет в старую леди, а потом в панике убегать в библиотеку и дальше по винтовой лестнице в башню. Сон был настолько явственным, что мне казалось, будто я вижу всё это на самом деле. Я проснулась в холодном поту и долго оглядывала темную спальню – мне казалось, что убийца подкарауливает меня в темных углах.

Шли годы, но страшный сон не оставлял меня, всё время обрастая какими-то жуткими подробностями. Масла в огонь подливала и Грета, то и дело вспоминая свои детские страхи.

Последней каплей стала наша ссора в Сочельник: мы ждали гостей, но никто не явился, потому что дороги вокруг Уэйнрайт-Холла замело снегом. Помню, что я надела синее платье и убрала волосы в замысловатую башню, прежде чем спуститься в комнаты, где меня уже ждала Грета. Когда она увидела меня, то изменилась в лице – я никак не могла понять, что так испугало мою… (я так и не смогла вспомнить, кто она мне).

– Что… что с тобой? – спросила я и посмотрела в изборожденное морщинами лицо: только сейчас я поняла, как постарела Грета за эти годы.

– Ты… так это же ты! – прошептала моя… (Кто?)

– Что я?

– Ты… это ты её убила! Я помню… синее платье… я стояла маленькая, в дверях… я видела…

Не помню, что нашло на меня в этот момент: должно быть, я просто испугалась, что она позовет на помощь или позвонит в полицию, я даже не подумала, что у нас в доме попросту нет телефона и других людей. маленький пистолет на журнальном столике попал мне на глаза сам собой, дальше все было как в тумане. Секунду спустя я смотрела на Грету, распростертую на полу – и не могла поверить, что это я нажала крючок револьвера. Легкий шорох в углу привлек мое внимание – в дверном проеме я увидела маленькую девочку, она смотрела на меня полными ужаса глазами, прижимая к себе плюшевого кролика. Шаги на лестнице испугали меня – я бросилась в библиотеку и дальше в башню, где бы меня никто не нашел.

Скажу сейчас откровенно: я не хотела убивать Грету. Более того, я поклялась отомстить за её смерть и за смерть неизвестной старой леди, я поклялась найти убийцу. Теперь, много лет спустя, я точно знаю, что мои сны – это не просто детские кошмары, а вполне реальные воспоминания о том, как в детстве на моих глазах убили человека.

И я уже знаю, кто это сделал. Я видела Пэгги, её синее платье, и да, её зовут Пэгги, да, да, сейчас она войдет сюда, и я спрошу её, вот так, в лоб спрошу, и ей не отвертеться, да, да, да, конечно, я уже стара, силы уже не те, но я заставлю её признаться…

(…записи обрываются…)