Осеннее путешествие

– Да, согласен. Очень красиво.

Девушка посмотрела на своего собеседника. Ему было около тридцати, темноволосый, высокий. Типичный социалист – без галстука, ворот расстегнут. Но костюм добротный и очень идет молодому человеку. Бархатный взгляд его карих глаз завораживал:

– Позвольте представиться – Дмитрий Максимов. Журналист.

– Лидия Алексеевна Голицына. Можно просто Лидия. Если не секрет, в какой газете вы работаете?

– «Вестник Меркурия», вряд ли вы о такой слышали – столичная. Мне надо написать статью о последнем круизном рейсе – что за люди путешествую осенью и почему. Позвольте нескромный вопрос? Вы из тех Голицыных?

Лидия рассмеялась:

– Все об этом спрашивают. Нет, мой дед был крепостным в имении князей Голицыных. После освобождения крестьян стал удачливым купцом. Он много работал и многого достиг. В его родной деревне все были Голицыны – по фамилии их хозяина.

– Вы, похоже, гордитесь своим дедом? – вскинул брови журналист.

– Почему же нет? Конечно, я горжусь своими предками. Да, они были крепостными крестьянами, и что в этом плохого? Они были трудолюбивы и честны. Мой отец часто рассказывал о деде, жаль, я его совсем не помню. Он умер, когда мне было всего три года.

Дмитрий осторожно тронул ее за локоть:

– Посмотрите, какое необыкновенное зрелище – маленький городок отражается огнями в черной воде. Фантастично и загадочно.

– А вы романтик, – заметила Лидия. – Очень красиво. И за каждым огоньком скрывается своя жизнь и своя история.

Сизый туман от далекого костра на острове стелился по воде. Стало совсем холодно, и они пошли в кают-компанию. Там было шумно и накурено.

Одна из курсисток играла на рояле модный вальс. Три пары кружились в танце. Это была еще одна курсистка с купцом, Соболев с мадемуазель Дольской и молодожены.

– Позволите вас пригласить? – Дмитрий протянул Лидии руку.

Девушка бросила пальто на кресло и положила узкую ладонь ему на плечо. Дмитрий легко и уверенно вел ее в вальсе, и Лидия ощутила себя принцессой на сказочном балу.

Они просидели в кают-компании до поздней ночи. Лидии никогда в жизни ни с кем не было так легко и просто.

Говорили о книгах, музыке, путешествиях и вообще обо всем на свете. Спорили, делились своими взглядами. Дмитрий много путешествовал в силу своей работы и ему было, о чем рассказать. Девушка с удивлением узнала, что он и в правду, социалист, но ничего особенного и страшного в этом нет.

– Я изучаю жизнь, наблюдаю за людьми и делаю выводы. Скажите, какая польза от Дальских, Соболевых и им подобных? Праздные и бесполезные. Купец, по крайне мере занят делом. Не сейчас конечно, – засмеялся Дмитрий, – а вообще. Путь он мироед, но он приносит пользу обществу.

– Ну, не все же купцы мироеды, – возразила Лидия. – Вы слишком категоричны. Так можно и фабрикантов, и заводчиков, и всех богатых людей объявить разбойниками и злодеями. А ведь они много доброго и полезного делают.

– У вас интересный и независимый взгляд на жизнь, – Дмитрий внимательно смотрел на девушку. – Почему вы отправились в это осеннее путешествие? Да еще и одна? Это чисто профессиональный вопрос, для моей статьи.

– Мне надо принять важное решение. И вряд ли я еще когда-либо позволю себе такую роскошь. Цена круиза для меня оказалась приемлема, а я всегда мечтала путешествовать. Так что все сложилось, как в карточном пасьянсе. Однако, уже довольно поздно, думаю, пора спать, – Лидия не хотела говорить о причине своей поездки. Не теперь.

Она поднялась:

– Спокойной ночи, до завтра.

– Но вы же расскажете мне о причине вашей поездки? Позже?

– Возможно, – уклончиво ответила девушка. – Если сама разберусь с этим.

* * *

Пароход останавливался во всех крупных городах, где небольшая группа путешественников посещала местные достопримечательности и имела возможность погулять по городу и купить что-то на память. Лидия очень сдружилась с пожилой парой Игониных.

Они почти везде ходили вместе. К ним часто присоединялся Дмитрий. Он не скрывал, что ему приятно общение с девушкой. Дмитрий угощал ее то шоколадом, то фруктами.

Лидия принимала его небольшие подарки – почему нет? Но понимала, что это просто знаки внимания хорошо воспитанного молодого человека.

Какой интерес может быть у столичного журналиста к провинциальной девушке? Дмитрий вел себя очень учтиво и не позволял никаких вольностей. Пожалуй, они станут друзьями. Жаль, что после поездки они вряд ли когда увидятся.

Дмитрий общался с пассажирами, но не все хотели беседовать с ним и отвечать на вопросы журналиста. Баронесса Дальская сразу дала понять, что ее не интересует статья в газете, даже столичной.

Сидя в высоком плетеном кресле на палубе, она надменно смотрела на Дмитрия. Она не желает, чтобы ее частную жизнь обсуждали публично и не видит необходимости в продолжении этого разговора.

Дмитрий учтиво поклонился, и насмешливая улыбка тронула его тонкие губы:

– Как пожелаете, не смею Вас больше беспокоить.

Баронесса гордо вскинула голову и демонстративно отвернулась. Пароход мерно шлепал лопастями колес о воду и медленно шел против течения.

Мадемуазель Дальская в элегантном модном платье стояла у парапета, эффектно кутаясь в кашемировую шаль, и мило беседовала с господином Соболевым. Бриллиант на его галстуке вызывающе горел под яркими лучами теплого сентябрьского солнца. Это была красивая пара. И, кажется, очень увлеченная друг другом.

Лидия сидела на корме в плетеном кресле и читала. Она увидела, что чья-то тень легла на книгу и подняла глаза.

Перед ней стоял Дмитрий и протягивал ей белую розу. Девушка изумленно улыбнулась:

– Какая прелесть. Где вы ее взяли?

– Купил вчера вечером в городе и ждал момента, чтобы вручить. Хотел удивить.

– У Вас получилось. Я уж подумала, что вы волшебник.

Лидия взяла розу и вдохнула ее тонкий аромат. Дмитрий опустился в соседнее кресло.

– Что читаете? – поинтересовался он.

Девушка протянула ему книгу – «Краткий курс сестры милосердия». Журналист с удивлением пролистал книгу и вернул девушке.

Из нее выскользнула фотокарточка и упала на палубу. Дмитрий поднял ее. Это была фотография мужчины средних лет, с залысинами и полноватого.

– Ваш отец?

Этот вопрос развеселил Лидию, и она невольно рассмеялась:

– Какой же вы журналист? Где ваша проницательность? С чего вы это взяли?

– Ну, возраст… Кем еще он может быть? Не брат же?