Моё шестнадцатое лето…

Моё шестнадцатое лето…
Мария Леонидовна Мирошник

Повествование ведётся от лица современной шестнадцатилетней девушки Анны Огонцовой, которая приехала в лагерь на берегу Чёрного моря. Неожиданно она оказывается втянутой в круговорот кровавых событий, когда на неё и её друзей начинаются жестокие покушения. За короткий срок лагерной смены Анна должна выяснить, кто за всем этим стоит и спасти своих друзей. Торопись, времени мало! Часы маньяка тикают! Не доверяй никому, даже самым ближним, и останешься жива! Удачи!

Воспоминания

Не знаю, что со мной произошло, но сейчас меня куда-то везут. Вокруг слышится много голосов, в том числе и знакомых. Открываю глаза и сразу жалею, яркий белый свет бьёт прямо по зрачкам, вызывая сильную головную боль и заставляя щуриться. Господи, я похоже в Аду. Кожу головы на затылке неприятно стянуло. Голоса становятся громче и один из них я точно знаю:

– Огонцова, открой глаза! Аня, быстро открой глаза! – надо послушаться. Предпринимаю вторую попытку, и она оказывается более успешной. Пытаюсь сфокусировать взгляд. Около меня столпились какие-то люди в масках, белый свет от ламп освещает их сзади, оставляя мне только возможность разглядывать непонятные тени в медицинских масках. Все они выглядят очень обеспокоенными, но почему?

Немного поворачиваю голову влево и вижу источник криков: девушка, примерно моя ровесница, пытается вырваться из рук рядом стоящих людей и добежать до… меня?..

– Аня! Она открыла глаза! – радостно кричит незнакомка и показывает на меня пальцем. Несколько людей около неё обернулись и, увидев меня, тоже удивились.

Воспользовавшись ситуацией, девушка вырвалась из хватки и подбежала ко мне. Русые волосы средней длины, серые глаза, мятая футболка, свободные джинсы – мы точно раньше встречались…

– Как ты себя чувствуешь? – она действительно волнуется.

– Ты кто?.. – два слова, от которых новая вспышка боли просыпается в горле. Во рту пересохло, язык не слушается, голос опустился до хриплого, едва различимого шёпота.

– Ты меня не узнаёшь? – мне кажется, или она сейчас заплачет?

– Нет… – закончить мне не даёт сильный приступ кашля. – Я хочу спать… – обращаюсь уже в пустоту. Веки наливаются свинцом, глаза закрываются, сознание отключается…

– Нет! Нельзя! Смотри на меня! Огонцова, не закрывай глаза! – жуткий крик прерывает последние мысли. – Не отключайся!

– Прости… – последнее, что я успеваю сказать, прежде чем сознание покидает тело…

Глава первая

Месяц назад…

Девушка в тёмной водолазке, джинсах и забранными в «шишку» каштановыми волосами смотрела на меня из отражения. Довольная результатом, беру заранее собранный рюкзак и спускаюсь вниз.

На кухне гремела посудой мама, раскладывая всем завтрак. Папа как всегда читал на диване. Из комнаты сверху разносились громкие басы хип-хопа из комнаты Жени – моего старшего брата.

– Быстрее ешьте! – раздался мамин крик.

Большая тарелка с блинчиками терпеливо ждала меня около чашки с крепким чаем. Прозрачная долька лимона плавала на поверхности, заставляя повторить в голове закон Архимеда.

Завтрак закончился достаточно быстро. Убрав тарелку, бегу обратно в спальню за вещами. До поезда два часа, а мы ещё не на вокзале.

Моя комната отличается от комнат моих ровесников и друзей, наверное, только тем, что тут нет ничего лишнего. Четыре на четыре метра, в бежевых тонах, с темно-коричневой мебелью, одно окно, спрятанное за полупрозрачной занавеской, почти касающейся пола. Всё бы ничего, кроме одного «Но!» – почти всё здесь полосатое. Одежда, вещи, мебель. Почему? Моя мама – владелица модного бутика – считает, что «полоски – это классика, а классика всегда в моде!».

Хватаю зарядку для телефона со стола и кидаю ее в раскрытый чемодан на кровати. В след за зарядкой в чемодан летит косметичка, зубная щетка, альбом с карандашами и несколько книг. Закрыв всё это почти без употребления физической силы (прыгать на чемодане и пытаться ногами засунуть в него вещи – это ведь не в счет?), стаскиваю его с кровати и тащу вниз.

– Ого! – восклицает папа, – ты же вроде едешь на месяц? Или ты решила остаться там? Учти, мы назад тебя не примем! – в шутку пригрозился мужчина.

– А может мне там так понравится, что я не захочу уезжать? Надо подготовиться, если что тут мне вещей хватит на первое время.

– Первое время – это сколько полгода? – не упустил возможность подколоть меня Женя.

– Может и полгода… – буркнула я.

– Ладно, Женя, тащи её чемодан в машину.

– Ну почему я?! Не я же решил свалить в середине лета в лагерь… – опять забурчал что-то парень, но всё-таки взял чемодан и понёс его к машине.

– Тащи, тащи! И чтоб ты знал – это не просто лагерь, а один из лучших лагерей страны! – крикнула я ему в след.

Мне кажется или он меня даже не услышал? Вот зараза… Почему он не слышит меня, только когда я могу придумать что-то остроумное в ответ? Ладно, с этим потом разберемся, а сейчас самый важный вопрос…

– Мама, где еда в поезд?! – да-да. Это самый важный вопрос!

– Она уже в машине! – ладно, теперь я спокойна.

– Аня, проверь паспорт! – крикнул мне папа.

– Паспорт? Так вы же его взяли… или нет? – задумалась я, – Паспорт!! – быстрее света лечу на второй этаж в свою комнату, где со стола беру заветную книжечку в полосатой обложке. Я же говорила, полоски-классика…

– Волноваться о еде, забыв паспорт! Аня, вот теперь это точно ты! – с такими словами встречает меня семья на первом этаже нашего дома.

– Да ладно… Подумаешь паспорт, да кому он вообще нужен? – мда… Оправдываться я не умела никогда.

– Ладно, все в машину! – скомандовал папа, развернувшись и уйдя в нужном направлении.

На последок, мама десять раз проверяет наличие всех документов, уходит в прихожую, пока я обуваюсь. Убедившись в наличии всего нужного, собираюсь уже пойти в машину, как вдруг слышу топот и позвякивание железок. Какого?..

Оборачиваюсь на звук и вижу на самом верху лестницы Веню – нашего хаски с карими глазами. Это дружелюбное исчадие Ада (потом поймёте почему) стоит на ступеньках со своим поводком в зубах, который и издаёт этот неприятный звук. В следующую секунду я уже лежу на полу, придавленная этим двадцати килограммовым созданием, и покрытая вся слюнями. Говорила же поймёте почему…

– Веня, хватит! На помощь! –кричу я, в попытке вырваться и нормально вздохнуть.

– Что случ… Веня! Веня, слезь с неё! – наконец-то я могу встать и рукавами водолазки оттереть своё лицо. Блин! Теперь, всё в пятнах!

– Ну спасибо, блин… – злобно буркнула я, не смотря на собаку.

– Ладно, Ань, быстро в машину! – с этими словами мама пристёгивает поводок ошейнику Вени, обувает изящные «лодочки», берёт в руки клатч и уходит в машину.

Поднимаю брошенный рюкзак и отправляюсь в след за семьёй. Автомобиль, набитый людьми и вещами плавно выруливает с парковки в направлении вокзала. Бросаю взгляд на часы – 8:22. Поезд отходит в 10:00. Вроде успеваем. За окном пролетают знакомые пейзажи и улицы. За свои 16 лет я успела изучить их все. Папа крутит переключатель радио, пока не останавливается на джазовой станции. Сейчас начнётся…

– Не, только не джаз! Что угодно отдам только не джаз! – воскликнул Женя.

– Да, в тот раз мы слушали твой хип-хоп теперь моя очередь, – в тон ему ответил папа.

– В тот раз мы не ехали полтора часа до вокзала, а всего двадцать минут до торгового центра! – не унимался брат.

– Это все равно счита… – начал папа, но закончить ему не дала мама:

– В этот раз моя очередь! – властным тоном крикнула она, сразу затыкая всех представителей мужского рода в машине, – И мы будем слушать… – как всегда выдерживает трагическую паузу.