Его дерзкий трофей

– А я через два… – говорю с тревожным рывком сердца.

Что я делаю? Во что я вляпываюсь?

– Зайду через час. Оденься потеплее. Штаны, лучше всего джинсы и толстовку какую-нибудь. С рукавами.

– Ладно, – лепечу.

Наблюдаю за тем, как он наклоняется и поднимает с пола мяч. Спокойно идет к лифту, не оборачиваясь.

Стону в душе, потому что у него опять… у него опять эрекция…

Разворачиваюсь и дрожащей рукой достаю из заднего кармана ключи.

Упираюсь лбом в дверь, слушая, как закрываются двери лифта.

Глава 9. Егор

– На следующей неделе мы с отцом будем в Москве, – сообщает мать в трубку. – Было бы чудесно, если бы ты забрал нас из аэропорта.

– Легко, – отвечаю, обувая свои кеды.

– Замечательно, – итожит она. – Отец хочет посмотреть, как ты потный носишься с мячом…

Ага, спасибо, что напомнила о моем никчемном жизненном выборе.

– Милости прошу, – благодушно отзываюсь, потому что у меня сахарный характер и безукоризненные манеры.

Беру из ящика ключи от мотоцикла и достаю из шкафа кожаную куртку. Вешаю ее на одно плечо, выходя из квартиры.

– Я говорила, что дочь Полянских сейчас в Москве? – между делом интересуется она.

Дочь Полянских первоклассно работает ртом, но сейчас она мне кажется безвкусной церковной просвиркой, как и ее старшая сестра. И как дочь Савшуков, хотя та талантливее многих.

– И чо? – подхожу к лифтам. – Ее тоже нужно из аэропорта забрать?

– Красивая умная девушка, – в лоб сообщает моя собеседница.

– Ага, пальчики оближешь, – соглашаюсь, потому что тут не поспоришь.

Красивая и умная просвирка.

То ли дело рязанский Цыпленок.

Я, блин, в аффекте!

Будто солнце померкло, когда дурочка подумала, что я вот так просто отпущу ее домой. Как ее, твою мать, отпустить? В глазах искры и вызов. Если зазеваюсь, по локоть руку оттяпает.

Усмехаюсь.

В задницу безвкусные просвирки, хочу свеженькую Зефирку. У нее, конечно, язык, как помело, но меня это не напрягает. Стебать эту злюку одно удовольствие. В психах она очень занятная и изобретательная. Кроме того, мое физическое влечение очевидно, и это не удивительно. Я здоровый мужчина, а она здоровая молодая девушка, которая заводится от одного моего случайного взгляда. Я не могу не реагировать в ответ, ее влечение ко мне такое неприкрытое и откровенное. Я помню каждую деталь ее стройного юного тела, с белыми волосами, рассыпанными по плечам.

Блять.

Мне бы стоило отправить ее спать и не искать на наши задницы приключений, но даже сейчас я твердею, когда вспоминаю тихие стоны и ненасытные розовые губы.

Откуда она взялась на мою голову? У меня, и так, проблем хватает. И внутренних, и внешних. Нужно что-то решать со Светой. Хотя, что тут решать? Сейчас я не хочу Свету даже в формате свободного секса. И дело даже не в Диане. Хотя и в ней тоже. Дело в том, что я не хочу делиться с Рыжей своими проблемами. Ни с кем не хочу. Вот такая я, блять, принцесса.

Прежде чем решиться на такой отчаянный шаг, как спутаться со сладким наивным Цыпленком, нужно хорошенько все обдумать и взвесить.

Во-первых, она еще к сексу не готова. Она думает, что готова, но это не так. Сначала она должна привыкнуть ко мне, к моему телу, моим прикосновениям. К тому, что я буду трогать ее везде, буду пробовать ее везде, и мы не будем выключать при этом свет.

Во-вторых, в этой ситуации я определенно должен думать обо всем за нас двоих, а это для меня в новинку.

Зачем мне все это?

Я не знаю, понятно?

Но, она там, на два этажа ниже, ждет меня. Упрямая, как баран, но нежная. Офигительно нежная и отзывчивая.

– …вместе поужинаем… – продолжает моя мать, а я уже подхожу к двери Пашиной квартиры и звоню. – Чего бы ты хотел?

– Первое, второе и компот, – говорю ей, нажимая на звонок.

В основном я ем все, главное, чтобы побольше, но с детства ненавижу рис и рыбу. Если еще несколько исключений, которые не усложняют жизнь, но бесят моего диетолога.

Дверь открывается через тридцать секунд, и я просто изумленно качаю головой.

– Блять… – бормочу, рассматривая застывшую передо мной фигурку.

– Егор! – возмущается мама.

– Батарейка садится, – говорю ей и сбрасываю, не дожидаясь ответа. Кладу телефон в карман джинсов и спрашиваю, кладя руки на бедра. – Цыпленок, ты прикалываешься?

Недовольно и хмуро разглядываю голые длинные ноги в сандалиях и голые молочно-белые плечи, припорошенные распущенными белыми волосами. На губах красная помада, глаза подведены черным карандашом. Очень ярко и очень ей идет.

Чувствую резкий удар в паху и превращаюсь в грозовую тучу.

– Я не брала с собой джинсы, – лепечет она, прижимая к груди голубую джинсовую куртку.

На ней какое-то сраное недоразумение, под названием льняной комбинезон в красно-белую клетку. Без плеч, а шорты такие короткие, что, если она наклонится, все увидят ее тощую задницу. Может, такой эффект из-за роста, не знаю, но она же голая, на хрен!

– Куда ты вообще собиралась в этой херне пойти? – недоумеваю, глядя на бантик в центре груди, под которым дырка-вырез, и я вижу очертания ее скученных маленьких сисек в этой дырке.

Блять. Нет.

– А что такого? – возмущается Диана безмозглая, задирая свой остроконечный нос.

– Иди, переоденься, – велю, взяв себя в руки и ткнув подбородком ей за спину.